Город стариков. часть 10

Валентин, ты не куришь? Нет, Валера. Пробовал как-то по молодости, в армии, но быстро разочаровался. Ну и правильно. Я тоже не курю. Хотя курил и достаточно долго. Но бросил. Вот и хорошо, что бросил, проговорил Валентин. Чего хорошего в куреве этом? Вот и я также считаю. Так, переговариваясь необязательными фразами, болтая о том, о сём, сидели они на лавочке возле дома, которую сколотил Валерий Викторович, расслабленные сытым обедом с замечательной домашней настойкой и прекрасным настроением. Послушай, Валентин. Да, откликнулся тот, не открывая глаз. Насколько я соображаю в сельском хозяйстве, в руководстве хозяйством, существует своеобразный триумвират: сам руководитель, главный зоотехник и главный агроном, которым ты, по сути, и являлся в своём хозяйстве. Конечно. Всё так же, не открывая глаз, блаженно улыбаясь, отвечал Валентин. Только не ко двору я пришелся председателю колхоза и всей его клике. Как только его назначили из центра, при первой же нашей встрече я предупредил его, что веду хозяйство самым честным образом. Это значит – ни каких приписок по севу, по сбору урожая, по пестицидам и другим культурам, идущим на корм крупно рогатому скоту. И всему прочему. Он и глазом не повёл.      А когда я прочитал отчёты, отправленные в министерство в обход моих, у меня волосы дыбом встали. Но главное – меня поддержали сами колхозники, которым, казалось бы, приписки эти весьма выгодны. И он замолчал всё так же улыбаясь, каким-то своим мыслям. Ну, а дальше что было, не удержался Валерий Викторович. А что дальше? Дальше я приехал в министерство и предоставил настоящие документы. И что? Думаешь, меня стали хвалить за правду? Хренушки! Меня обозвали дураком, выставили за дверь и выкинули мои документы вслед. Ну, а председатель, что вполне естественно, уволил меня за дискредитацию благополучного хозяйства и клевету. И Валентин опять надолго замолчал. Вдруг он встрепенулся, резко открыл глаза и со смехом уставился на Валерия Викторовича. А вот на следующий год(!!!), хозяйство прогорело! Полностью! А как же иначе? По дедовым признакам сейчас ни кто не работает, потому, что с тех времён, климат, и тот поменялся, и агротехнология усовершенствовалась. И Валентин снова закрыл глаза, с улыбкой взирая в неведомый для всех остальных, мир. Валь, не томи! Что дальше-то было? А ничего, ответил тот. Ждать поклонов не стал, пришел сам и как вроде бы, ни чего и не произошло – продолжил работу. Но! Премию выписать заставил! Ну и как? Выписали? А куда им деваться-то, выписали, конечно. Вот они и не поделились с тобой, когда хозяйство продавали за тридцать серебряников. Именно так, согласился Валентин, не открывая глаз и не переставая улыбаться.   
Валерий Викторович любил встречать закат на этой скамеечке, который виден был отсюда, как на ладони. Над лесом, который начинался от лесопилки, и словно тёмно-зелёный ковёр, покрывавший собой всё вокруг, вплоть до самого горизонта,
появлялся огромный багровый шар и постепенно начинал тонуть в этом зелёном море. Сначала край шара лишь слегка касался этого живого, кровожадного ковра. Но постепенно он всё глубже и глубже погружался в его зелёную, живую массу и, в конце концов – проглатывался зелёным монстром окончательно, наводя ужас темноты на весь мир, погружающийся в хаос тьмы, теней и неясных звуков. Настороженно ухали филины и кричали неясыти. Кто-то холодный и страшный, тенью, заставляющей холодеть от одной только мысли о ней всё живое, повелевал умереть, погибнуть во мраке ночи, не давая ни малейшей надежды на будущее, которое сейчас выглядело просто ужасным.
Хорошо здесь, ещё раз повторил Валентин. Хорошее место ты выбрал. Хорошее. Думаю, у тебя всё получится. Не у тебя, поправил того Валерий Викторович – у нас. Именно у нас. Потому, как теперь здесь и ты. Значит, будущее нам строить вместе. И правильно, согласил Валентин. Вместе и будем строить. А кому ещё, как не нам строить его, будущее своё. Ну, что Валентин, может – спать? А что? Давай, до кроватей. А завтра, проговорил Валерий Викторович, я проведу тебя по городку. Посмотришь сам. Вот и будем решать – что делать дальше. Значит – так тому и быть, ответил Валентин, поднимаясь с лавочки и направляясь к двери. Да, так тому и быть, проговорил он ещё раз, уже входя в двери.