Мейлах в октябре Книга 1 Глава 8

               

                ПРО МАТЕМАТИКУ

                Что посмеешь, то пожмёшь!

         Возвращение блудного сына Мишина мама ждала с нетерпением, чтобы задать несколько вопросов:

         -Миша! И где это так долго был у Тамары?
         Миша остолбенел от неожиданной осведомлённости его мамы и постарался схитрить:

         - Тамара мне показывала, как решать задачки по математике.
         - А больше она тибе ничего не показывала? Не может быть, что бы она такому любознательному рибёнку  ни нашла что - нибудь поинтересней математики?

 Она может тибе показать такой вихухоль, что заикой станешь! Рано тибе такое интирисоваться. А про математику - лучше помолчи. Как это вы занимались в темноте математикой?

Я же знаю, что если у ниё муж в командировке, то ей нужно, чтобы кто-нибудь вкрутил лампочку. По твоему чуть живому виду, я чувствую, что ты уже ей вкрутил! Пожалуй, раз семь, не отскакиваючи! Всем известны её аппетиты на математику…

         - Хоть угостила тибя, чем - нибудь кроме? Или за твоё кобелирование  я должна рассчитываться к обеду лишним куском сала?

 И вообще, сынок, ты этим делом не разбрасывайся, это как пистолет: больше вистрилил, меньше патронов осталось. Сбереги ни много на «тогда»: придёт время, нужно пострелять, а патронов нету! Да, Тамара из тибя сделает сексуальный гурман, но зато все силы витрясет!

         Миша, ослабленный здоровым интересом к женскому общению, вяло огрызался на мамины нападки. Его подташнивало от непосильной траты энергии, и он терял оборонительную инициативу в словесном поединке. Но когда его терпение лопнуло, перешёл в наступление:

         - Вот что, мама! Я тоже замечаю интересное. В том числе и то, что Мейлах, живущий, ты знаешь, где, – тоже тибе кое-что вкручивает!

 Между прочим, он частенько заикается! Может ты тоже выхухоль не удержала на месте? Так что, отстань от меня, пока не поздно! Я могу разойтись ещё дальше…

         -Ой, ой! Что он гаварит! Разве на маму можно так огрызаться? А впрочем, чему тут удивляться – то ж он, как все нормальные еврейские дети… Им же всё можно, даже то, что вообще нельзя!

 Спи уже, труженик невидимого фронта. Но если увидишь во сне то, что тибе видилось наяву, у Тамары, - жди неприятностей! Это золотое правило всех времён и народов. Такие картинки, даже увиденные во сне, не бывают безнаказанными!

         Мама оказалась права. Весёлые картинки во сне приносили неожиданности!

         Как - то после очередного посещения Тамары Миша сидел на лавочке возле дома и восстанавливал силы для следующего захода. К нему подошёл, вежливо поздоровался и присел рядышком возвратившийся из командировки муж Тамары.

 Положив ему руку на плечё он, склонившись, как дуб к берёзе доверительным голосом повёл спокойный разговор о жизни:

         - Знаешь, Миша, в своё время, я тоже был молодым, красивым, жарким и острым, как жгучий перец. Но со временем, как говориться – «укатали Сивку крутые бабы»!

 То, что тебе нравится у моей Тамары, меня уже пугает! И чем дальше в лес, тем ну его к чёрту! Ты этого не понимаешь, пока молодой. Я в своё время то же любил заниматься «математикой» и не только в уме извлекал корень!

 А теперь он у меня даже не стыкуется. В общем, спасибо тебе за добросовестные занятия. Это я тебя рекомендовал Тамаре. Она довольна. Хвалила… И мне теперь спокойно. Только у меня есть одна просьба – никогда не трогай приготовленные для меня котлеты и фаршированную рыбу. Сало можешь кушать. Я не жадный…

         Миша, который чуть не умер от страха при встрече с Семёном Люперсольским, сидел, как мышь в когтях у кота и боялся пошевелиться, а потом попытался что-то пролепетать в своё оправдание.

 Люперсольский, успокаивающе похлопал его по плечу и сказал:
         - Не надо, Миша, не стоит! За хорошее не оправдываются. Я сам, в своё время начинал это подобным образом. Способ не новый, но понимающего мужа любовницы найти сложнее, чем любовницу. Считай, что тебе вдвойне повезло.

         Осмелевший Миша, восхищённо глядя на дядю Сёму, посмел его спросить:
         - Как это вы такое придумали?
         - Жизнь заставит -  не такое придумаешь!

 Видишь ли, Миша, я люблю свою жену, а настоящая любовь – это то, что соединяет мужчину и женщину когда они оделись. Так я окончательно оделся, а почему бы ей не пощеголять в том интересе, когда женщине одеваться пока рановато?

 Ты видишь, как нужна еврейская мудрость, что бы выйти из любого положения, чтобы войти в выгодное! Не с топором же мне за женой гоняться. За это могут посадить на долгие годы.

 Молодую и красивую – оправдают, а старого и страшного, да к тому же неисправного по нижней части никто не пожалеет! Учись не жадничать в этом деле. Это тебе вкусный  бесплатный урок, как правильно понимать жизнь!

         Вот каким образом Миша пришёл в неизведанный мир естественного интереса к женщине, где никакие аргументированные мамины предупреждения и запреты уже не способны были отвратить его от испытанного удовольствия.

 И в это время он понял, что не все сны сбываются худшим образом… Даже этот, всенародно известный…

 Маму поведение сына беспокоило.

Как-то утром Рахиль Менделевна долго колдовала у примуса, после этого уникальный по своему норову аппарат  ярко вспыхнул, зашипел, но нехотя всё же, начал работать. Она поставила на  примус сковородку, и от  магических действий хозяйки моментально взлетело едкое облако дыма.

Удушливый запах рыбьего жира поднял с постели Мишу и соседей похлеще звуков передачи с репортажем Синявского о футбольном матче.

 Рахиль выглядывает из кухни в общий коридор и громко обращается к соседке Тамаре, которая у рукомойника совершает утреннее омовение и чистку носа.

- Ой, наш мальчик кажется, взрослеет. Даю на отсечение голову Доры, что иму уже стали нравится женщины. Это видно – он всё  больше времени проводит перед вашими окнами и поглядывает на вас, когда вы переодеваетесь догола - сказала Рахиль Менделевна и уставилась на Тамару.

- С чего это вы взяли?
- Как с чего я взяла? Иму типерь нравится занятие математикой!

Тамара фыркнула и, насмешливо глянув на Рахиль, не спеша удалилась, демонстративно покачивая бёдрами…

«Да, такая укачает!», - подумала Рахиль Менделевна  и потушила примус.