Чавин, Сечин и Чанкильо - глава 5

ГЛАВА 5. С КОТОМКОЙ ЗА ПЛЕЧАМИ - И В ПУТЬ!

«Многие теологи выражали сомнение, что эти темнокожие, скудно одетые существа действительно являются людьми: как могли потомки Адама и Евы забрести столь далеко и почему библейские пророки ничего о них не ведали?»

Так писал американский журналист Гранн в своей недавней книге, посвященной Фоссету — исследователю Амазонки, который однажды взял и ушел в джунгли — ушел в очередной раз, только в этот раз он из них уже не вернулся никогда.

А вот теологи, сомневающиеся, в какую категорию им следуют занести индейцев, проживавших в лесах Амазонки, появились как раз в те времена, когда на американском континенте стала разворачиваться испанская конкиста и среди конкистадоров-первопроходцев принялись циркулировать рассказы о городах сказочной красоты и небывалого изобилия, которые якобы существовали где-то в глубинах девственной сельвы.

Но между теми городами, которые искал Фоссет и Чавином, куда попадает сегодняшний посетитель, есть разница — в том узком смысле, что в тех рассказах города затерялись в непроходимой сельве, а сами рассказы, как водится, постепенно обросли пышным узором художественного творчества. Что там было правдой, что нет — современным археологам и антропологам еще предстоит с этим разобраться.

Здесь же, в Чавине, на все можешь посмотреть уже прямо сейчас — своими глазами, и все здесь предельно наглядно. Например... посмотришь вот на эту центральную площадь и невольно задумаешься: на какое количество людей она была рассчитана?

Если из расчета по пол квадратных метра на каждого, то на 5 тысяч человек. А если исходить из жизненных наблюдений, как у нас на городской площади в Карасе народ скучивается во время праздников, то площадь в Чавине вполне могла вмещать людей раза в три больше, чем эти консервативные пять тысяч. Но только вот откуда бы в те отдаленные времена чавинским распорядителям такую массовость обеспечить?

Большое народонаселение, проживающее на небольшой территории, предполагает определенный уровень социальной, политической и религиозной власти. Как с этим обстояло дело в Чавине? Не очень-то обнадеживающе — в 10- 4 веках до н.э. - период его расцвета - ничто не указывает на то, что в нем существовала политическая организация, оформленная как государство.

Кроме того, большое население на небольшой территории предполагает его высокую плотность. Она, в свою очередь, предполагает адекватный доступ к продуктам питания. То есть. люди, проживавшие в Чавание, прокормиться могли, — это же сьерра — или благодаря интенсивному земледелию, или за счет высокого плодородия почвы. Как, например,происходило в плодородной дельте Египта, где феллахи собирали в году два или даже три урожая.

Но здесь? Почва здесь не очень-то плодородная — я ее описала, если помните, в предыдущей главе. Основными сельскохозяйственными продуктами были киноа, кукуруза и картофель, и с тех времен в этом плане принципиально мало что изменилось. Чтобы в этом убедиться, стоит зайти на местный базар и глянуть на сельскохозяйственный ассортимент, выставленный на продажу. Да и что здесь радикально поменяется, если последнее слово остается за климатом, рельефом и почвой.

Так вот — набиралось ли достаточно местных людей, чтобы заполнить центральную площадь — или нет?

Если в самом Чавине и в регионах, непосредственно к нему прилегающих, плотность была небольшой и людей там проживало немного, и местных людей на заполнение центральная площади явно не хватало, то можно предположить, что она была рассчитана еще и на тех, кто приходил издалека.

Издалека — это откуда? Какие нам сейчас известны цивилизации, располагавшиеся на территории Перу в 15 — 3 веках до нашей эры?

Ну вот... например, извесстны некоторые из них.

Цивилизация Анкон-Супе (Anc;n-Supe) процветала около четырех тысяч лет тому назад и находилась к юго-западу от Чавина — в сегодняшней провинции Лима.

Другая знаменитая доколумбовская цивилизация — это Куписнике (Cupisnique). Лавры ее идентификации принадлежат Рафаэлю Ларко Ойле, который в тридцатые годы прошлого века вел раскопки на севере Перу. По датировкам, предложенным разными археологами, она относится к периоду с 15-12 веков до 9-2 веков до н.э. Туристы, приезжавшие в Перу, наверняка знакомы с замечательным частным археологическим музеем в Лиме, который носит имя Ларко.

Уакалома (Huacaloma) — она возникает в 15-10 веках до н.э. там, где сегодня расположен город Кахамарка, тоже в северной части Перу.

Paracas — так и будет по-русски «Паракас». Эта культура развивалась на юге в период между 1200-700 по 100 до н.э. и находилась от Чавина ну уж совсем далеко.

И кроме них были и другие — как говорится, work in progress... раскопки и исследования других доколумбовых цивилизаций продолжаются.

Так вот, эти культуры могли обеспечивать Чавину массовую посещаемость?

Location is everything, как любят говорить риэлтеры, и с ними на этот счет согласны если и не все, то многие. Чавин был в этом смысле как раз расположен удачно, то есть, местоположение у него было центральное – так же как по-своему центрально была позднее расположена и столица инков Куско.

В чем была ценность этого location для самого Чавина? А вот это как посмотреть.

Выбирая такое центральное местоположение, устроители могли ставить перед собой цель обеспечить массовый доступ к сооружаемому ими центру – чтобы сюда стекались пилигримы отовсюду: с севера и с юга, с запада и востока.

А могли ставить перед собой и противоположную цель — ни к какой популярности своего центра они не стремились, даже наоборот, по какой-то причине стремились от внимания любопытствующей публики отгородиться. Если это было действительно так, то выбранное местоположение пришлось для этой цели как нельзя кстати.

Стоит посмотреть на карту Перу, и сразу видно, что рельеф вокруг Чавина сложный. И откуда бы дальние пилигримы ни приходили – путь в Чавин был непростой — что с побережья, что из сельвы Амазонки.

От моря Чавин отделяют две горные гряды – Кордильера Белая и Кордильера Черная. От сельвы Амазонки – тоже две горные гряды. Одна проходит между реками Мараньон и Уальяга, другая – между реками Укаяли и той же Уальягой - и, как один из вариантов маршрута, жителям сельвы приходилось добираться до Чавина по реке Мараньон.

Или обратно-таки — если у устроителей и в мыслях не было самоизолироваться, то выбор на него пал потому, что, по их мнению, оно обладало какими-то небывалыми качествами и там планировалось предлагать такой пакет товаров и/или услуг, что ему была гарантирована высокая и стабильная посещаемость на века, no matter what.

Но вообще-то... если пилигримы придут, то откуда именно? То есть, если конкретно посмотреть: какую площадь охватывало тогдв влияние Чавина?

По поводу зоны влияния Чавина Хуан Тельо считал, что... кто такой Хуан Тельо, знаете, да?

Тельо — это перуанский археолог, его называют отцом перуанской археологии, и ему, собственно, Чавин де Уантар и обязан своим последним по времени официальным «открытием». Произошло это не так уж давно — около ста лет тому назад, после чего Чавин надежно оказался в поле внимания археологов и антропологов, и на его территории, хоть и неспешно, но стали вестись в прошлом веке раскопки и исследования, которые продолжаются и по сей день.

Так вот, Хуан Тельо как большой пропагандист Чавина де Уантара считал, что сфера его влияния простиралась на значительную часть современного Перу — только вот именно в этом он оказался не совсем прав. Потому что последующие археологические исследования двадцатого века существенно сузили сферу влияния Чавина, и сейчас туда включают — даже в период чавинского расцета, который приходился на период с 10 по 4 века до н.э. – только те территории, которые сегодня известны как Анкаш, Уануко и Лима.

Что тоже, конечно, не ближний свет. Даже сегодня дорога из Лимы в Уарас занимает 9 часов, причем часть пути автобус легко и непринужденно мчится по комфортабельному и гладкому Панамериканскому хайвэю. Потом из Уараса еще 3 или 4 часа езды до Чавина — правда, уже не так быстро, зато дорога радует своей живописностью.

У нас в гостинице в Карасе, где я живу, время от времени из каких-то дальних просторов выныривает один немолодой бельгиец и залегает здесь каждый раз на неделю или две, чтобы перевести дыхание. У него как раз такое хобби — передвигаться по всему американскому континенту пешком. Может быть, даже когда в книгу рекордов Гиннесса попадет.

Понятно, что и бельгиец не тот пилигрим, который две с половиной тысячи лет устремлялся в Чавин, и современные дороги — во всяком случае, некоторые из них — тоже не те, что в те нецивилизованные времена. И все равно — как подумаю об этом бельгийце, Мишеле, как-то сразу эта картинка с пилигримами, направляющимися в Чавин, так и оживает у меня перед глазами.

Например, во что жители сельвы, идущие в сьерру, одевались? На что выменивали теплую одежду, без которой в сьерре, особенно ночью, не обойтись? Что паломники по дороге ели? Несли с собой еду, чтобы хватило на несколько недель пути в одну сторону и на несколько недель, когда пускались в обратный путь? Или по дороге охотились и рыбачили? Это, правда, удлинило бы их время в пути. Могли всякие съедобные плоды собирать — плоды кактусов, например — тоже вариант. Как-то однажды получилось, что в отсутствие другой еды я только туной, то есть, плодами кактуса, два дня питалась в каньоне Колка — и надо сказать, осталась довольна туной во всех отношениях. Или они могли по ходу своего движения у встреченных местных жителей еду выменивать на... могли, наверное. Было бы только на что.

И какой контингент составлял основную часть паломников? Если в основном туда приходили земледельцы — и приходили они издалека, то, скорее всего, поток был сезонным. Речь идет про земледельцев потому, что, по существующим у нас представлениям, именно они составляли тогда основную массу населения.

Поэтому интересно, как часто здесь происходили массовые посещения? Постоянно... несколько раз в году... или же самые большие праздники проводились во время зимнего и летнего солнцестояние, 21 июня и 22 декабря. Эту мысль навевают воспоминания об инках и находка древней обсерватории (тут, конечно, есть вопрос, была ли она действительно обсерваторией) в Уанкильо. Не говоря уже о здравой мысли: если тут жили в основном земледельцы, то и жизнь их была завязана на сельскохозяйственных циклах.

И вот тут вопрос о количестве реальных и потенциальных посетителей комплекса плавно перетекает в другой вопрос: какое вообще в то время было население в этом регионе? Ну хотя бы приблизительно.

Это и был как раз тот вопрос, над которым я задумалась, глядя на развернувшуюся перед мной центральную площадь.