Глядели двое из темницы ночью поздней

Глядели двое из темницы ночью поздней,
Один увидел грязь, другой увидел звёзды…

Холодная и жестокая луна освещала черноту долины. Там, внизу, где даже мыши бояться летать, находились две темницы. Темницы были расположены друг напротив друга, и два заключённых порой могли видеть друг друга. Нет, они не виделись, темнота была сплошная, но голос друга рождал надежду.
- А знаешь… - порой говорил заключённый с интересным именем Седрик, - Сегодня такая чудесная луна! Она освещает всю долину, и, кажется, что вот-вот и мы увидим других людей. Они пройдут мимо, важно подняв голову, а мы помашем им рукой, смеясь над слепотой своего собрата…
- Ещё чего! – раздалось из соседней темницы бормотание Иосифа, - Люди не пройдут мимо нас, они будут кидаться отбросами и показывать на нас пальцем. А какой-нибудь важный Господин презренно посмотрит, и бросит в щёлочь огрызок от яблока, насмешкой наблюдая, как мы дерёмся за каждый миллиметр пищи.
Седрик лишь вздохнул. Он представлял своего друга важным и сердобольным стариком, который вечно чем-то недоволен.
«Скорее всего, Иосиф просто устал от жизни. Он очень мудрый человек, поэтому презирает мою наивность» - порой размышлял парень.
А вот Седрик представлялся своему другу молодым юношей, который попал в темницу по простому недоразумению.
«Он очень молод и наивен. Мир кажется Седрику чудом, которым невозможно любоваться вечность, и поэтому парень хватается за каждую секунду, чтобы насладиться жизнью» - под стать своему другу размышлял Иосиф.
- Мой друг, а когда мы сможем с тобою увидеться? – вновь цепляясь за надежду, пролепетал юноша.
- Когда солнце смилуется и спуститься в подземелье, когда царь решит, что лишил свободы нас зря, когда богатый господин принесёт нам вместо огрызка по целому яблоку, тогда и встретимся мы, мой друг, - устало пробормотал старик и сладко уснул.
А Седрик продолжал смотреть в «окно», а точнее в небольшую щелочь в потолке, позволяющую узреть городскую улицу, а вместе с ней и маленький кусочек неба. Юноша наивно вглядывался в каждую тень, надеясь, что в одной из них промелькнёт господин с двумя яблоками в руках. Он молил солнце выглянуть, кричал охраннику, чтобы он позвал царя, в общем, делал всё лишь бы увидеть друга. Сердце бедного терзалось, мучилось, и билось вдвое сильнее, охранник бил буйного заключённого, из глаз текли слёзы.… А Иосиф спокойно спал в темнице напротив, думая как же всё-таки наивен его юный друг!
В городе утро тёплое и безмятежное. Солнце ласково греет людей с чистой душой, а вот от грешников презренно отворачивается. Седрик проснулся рано, почувствовав, как лучи сквозь щёлочь в потолке пробрались и к нем у. Солнышко обогрело юное лицо и вместе с тем согрело и душу. Щёлочь в темнице Иосифа была даже больше, чем у Седрика, но солнце явно не хотело подходить к ней. Лучам было жаль кровоточащие раны, и они поспешно ласкали юнца, дабы облегчить его боль. Иосиф же проснулся в темноте. Свет для него не существовал, он считал мир одной сплошной тьмой и смеялся над людьми, пытающимися что-то исправить.
- Друг мой! Сегодня солнце озарило мою темницу! – радостно пытался докричаться до Иосифа юнец, - Оно грел мои раны! Даже крови больше нет! Правда-Правда! Я не вру!
- Да? Что-то я не вижу твоего солнца! – раздражённо буркнули из темницы напротив.
- Наверное, ты всё проспал…
- Я не спал сегодня вообще. Мой сон был глуп, а мечты утонули в болоте бесконечных страданий. Я страдал, понимаешь, мой милый друг? Страдал! С утра мне так плохо, так плохо… Я хотел бы получить утешение от любимого друга. И что я слышу? Баллады о солнце и несуществующей крови!
- Прости, мой милый друг, молю прости…. Я слишком эгоистичен! Просто я так взволнован, так взволнован.… Знаешь, а нас вчера ночью навестили!
- Кто? – с подозрением откликнулся Иосиф.
- Звёзды! Они глядели на нас и желали скорейшего освобождения!
Старец лишь промолчал. Ему было смешно и обидно. Душу терзала неимоверная боль, а в сердце заполз червяк недоброжелания. Седрик услышал бормотание, ворочанье, затем раздался скрежет железки и в темнице стихло. Чуть позже, когда солнце стало невыносимо навязчивым, а люди ужасно занятыми, мимо щёлочи проходил один важный Господин. Он держал в руках белую тряпочку, с завёрнутыми в неё мелкими вещицами. Господин сердито отмахивался от бедняков-попрошаек и каждую секунду всматривался себе под ноги. Седрик, нежно протянув руку, пытался ухватиться за последний лучик солнца, и своей наивностью задел богача. Тот остановился прямо напротив щёлочи, внимательно всмотрелся в темноту и позвал кого-то своим сиплым и хриплым голосом:
- Эй, ты!
- Да, Господин? – тонким голоском вопросил заключённый.
Богач устало охнул и, встав на колени, принялся вглядываться в темень щёлочи. Но, увы, в темнице не было видно абсолютно ничего.
- Господин?
Наконец, старик понял, что в подвале присутствует жизнь. Заключённый, или просто несчастный, неважно. Главное – ему требуется помощь.
Устало охая и корчась, Господин развернул сухонькую тряпочку и вытащил из неё яблоко. Оно было ещё зелёным, где-то даже помятым, но было очень дорого богачу. Первое, что он вырастил самостоятельно, без чьей-либо опеки или помощи. Богач бережно обтёр яблочко об свой кафтан и, разрезав его на четыре частички, просунул каждую в щёлочь. Седрик жадно схватил каждую частичку, словно это были частички его души, и если он не поймает, хотя бы одну, то будет навечно заперт в муках собственных грехов.
- Я буду молиться за вас, Господин! – крикнул в щёлочь заключённый.
Богач лишь рассмеялся.
- Думаю, Богу не нужны твои молитвы. Он врятли внемлет им. Зато мои сочтёт важными… Что же, прощай! Я помолюсь, так и быть уж, но пообещай мне, что время зря в темнице не потратишь! Пусть в твоей голове не промелькнёт ни единой подлой мысли, а душа очиститься на веки веков…
- Спасибо, Господин!
Но богач уже не слышал благодарность Седрика. Он развернулся и пошёл по улице толстыми и томными шагами, не забывая непринуждённо охать и сетовать на горькую судьбу.
Немного утолив сосущий голод, юноша бросился в темень и прокричал:
- Иосиф! Иосиф! Господин преподнес к моим устам четыре кусочка яблока! Иосиф! Иосиф! Он обещал молиться за мою душу!
- Седрик…. – устало очнулся ото сна старец, - Ты глуп. Нельзя обманывать своих друзей, даже если это всего лишь шутка. Тебе, наверное, всё приснилось, ведь не может даже богач опуститься перед твоей темницей на колени и отдать первое, что он вырастил сам!
- Да, ты прав. Прости меня мой дорогой друг. Я больше не буду тебя обманывать, дабы не брать грех на свою наивную душу.
- Вот и прекрасно, - устало пробормотал Иосиф и провалился в сон. А Седрик прилёг на свою кровать и с улыбкой на устах стал ждать того чудесного мгновенья когда увидит лицо своего друга.
Проснулись друзья одновременно. Огромная дверь в подземелья с жутким скрипом отворилась, и две тени подошли к темницам. Слышался шёпот, неуверенные шаги, и звяканье ключей. Затем дверь в темницу Седрика отворилась, и вошли двое: царь и страж. Страж подошёл к юноше вплотную и завязал глаза в тёмную материю. Затем засунул его руки в оковы и вывел в коридор. Те же самые действия произошли и с Иосифом. Заключённых долго вели по огромному коридору, петляя и водя по разным комнатам, пока сквозь тёмную материю друзья не почувствовали заманчивую теплоту солнца. Послышалось шуршание, шёпоток, затем громкое рявканье и полилась речь царя.
- Дорогие собравшиеся здесь! Я от всего сердца признаю свою неправоту и искренне извиняюсь над нашими собратьями. Иосиф и Седрик! Ваши преступления не должны остаться безнаказанными, но я сочту важным тот факт, что вы провели достаточно времени взаперти и можете быть отпущенными на свободу!
Сердце Седрика радостно забилось. Все, как и говорил Иосиф! Сначала солнце, потом яблоко от Господина, а сейчас сам царь извиняется и говорит, что был не прав.
- Можете снять свои повязки и избавить руки от оков.
Седрик стянул с себя тёмную марлю и с любопытством осмотрел площадь. Ни огромная куча народу, ни надоедливое солнце не мешало огромному и не преодолимому желанию увидеть друга.
- Иосиф? – прошептал парень, увидев мужчину в кандалах.
- Седрик? – удивился мужчина.
Весёлый и жизнерадостный парень, представлявшийся Иосифу глупым и наивным юношей, оказался стариком, с радостно горящими глазами и густой сединой вокруг волос.
А вечно усталый мужчина, казавшийся Седрику сердобольным стариком, уставшим от жизни, оказался молодым юношей с густыми бровями и недоверчивым взглядом.