Izabella фрагмент-018

Ей было так хорошо и спокойно на душе с ним. Затем он бережно укутал её плечи и грудь халатом, -
- «Ты должна тут помнить одно. Твоё тело – это святое тело. И если ребята верят в это, то нельзя подрывать их веру. Я не могу касаться твоего святого тела, как только ты сама можешь этого потребовать от меня. Пусть даже из каприза, ибо и твой каприз святой. Ты знать, ты царица, не забывай об этом и мы с тобой не из одного теста сделаны. И тогда и тут в селе всё будет хорошо. Договорились?».
Изабель заглянула в его глаза и ещё раз поцеловала в губы, - «Хорошо!».
И потом Мишель стал грести к берегу.

   Прошёл почти год, пролетела сырая нудная зима и вот запели первые весенние птицы. Изабель чаще стали возить по раутам и в гости к юным отпрыскам знати. Семнадцать лет, господи, как летит время! У Изабель было невидимое духовное очарование, которое чувствовалось порой не сразу, но кружило голову мальчикам и вызывало зависть, соперничество или ревность у девочек света. Во что бы она не одевалась и как бы она себя ни вела, камеры хроники чаще всего обращались на неё. Она? как-то убежав из дому, ещё раз попросила сельских девиц сделать из неё лесную фею и это был её секрет. И нежный оттенок кожи и заманчивый блеск глаз и чувствительные губы – скрашивали все остальные черты по которым её нельзя было бы назвать красоткой и благодаря этому она была привлекательнее всех самых ярких красоток. Ей делали причёски лучшие цирюльники, её одевали лучшие кутюрье города. Но одевалась она всегда сама и никогда не брала готовую одежду из самых дорогих салонов. Аделаида была очень придирчива к её внешности и Изабель научилась подбирать наряды так, чтобы и самой одеться как ей навевает настроение и чтобы не провоцировать претенциозность Аделаиды. Она была хороша в любых нарядах, но которые подбирала сама. Её порой наряжали для рекламных целей демонстрации моды света и она старалась показать себя выгодно в этих моделях, ибо знала что свету надо платить дань, раз сама дворянских кровей. Отец узнал потом и о её том? ночном похождении и о докторе Оскаре и долго строго расспрашивал дочь и потом устроил разбирательство, что могло вылиться в скандал в городе, ибо получалось так, что не сумев разобраться в причинах отклонения психики у Изабель, доктор Оскар хотел создать прецедент версии нового психоза для научного разбирательства и сделать на этом себе имя и репутацию. Т.е. так, когда нормальную девицу, объявляют пусть и негласно с психическими отклонениями, что могло вызвать у последней даже психическую травму на будущее. Фактов и анализов для констатации новой формы психического отклонения у Оскара было недостаточно и тогда он стал подгонять это под версию, подводя к тому и саму Изабель колкими скрытыми вопросами. Главное чтобы она сама дала ему для того повод. Как-то её тогда попытались вызвать на откровение в адрес доктора Оскара и она ответила кратко, -
- «Может так и должно быть, я не знаю, но настоящий психиатр в какой-то мере должен быть изменником богу. Всё зависит какие чистые или нечистые цели он ставит перед собой. Во всяком случае он мне показался милым, добродушным и лукавым Сатаной».
Репутация у доктора Оскара резко упала, ибо весь свет её признавал более чем психически здоровой и она стала к тому символом и звездой нового раута, хоть вела себя не активно в развитии света. Эта её некая пассивность и отличие от общих шаблонов, делала её более притягательно и загадочной, выгодно выделяя на фоне других сверстников. Но был ещё один плюс, что поднимал её репутацию и значимость в свете, она была не демократична, но показывала свою великодушную расположенность к народу, что вызывало сильные ответные симпатии в её адрес в массах населения. Она порой одевала простые «народные» платья что выгодно подчёркивало и её светскую сущность и импонировало самому народу. Она не старалась и не играла на публику, она была таковой и эту натуральность, было подделать или сыграть невозможно. Как бы она себя ни вела, чтобы она не говорила на неё обращали внимание, ей не надо было рисоваться и играть, она была такова уже своей натурой и откровением. Народ уже знал, что у неё есть таинственный пассий души, сельский мальчишка и тут чувствовалось, что такая натура девицы могла созреть только с доброго и сильного влияния мальчика. Об этом ходило много слухов и сплетен, но что только ещё больше поднимало её репутацию в глазах населения. Когда она выходила из шикарного лимузина в сопровождении консьержа, она мило улыбалась и махала ручкой народу, что уже давало сильную ответную добрую реакцию. Она никогда не задирала носик и не ставила себя выше других. Она помогла поднять на пьедестал и Симону, но и тут сыграл решительную роль Мишель.
  Однажды его свистнул Гоби и Мишель вышел во двор. Гоби провёл его до ближайшего леска и показал рукой куда идти дальше, а сам удалился обратно в село. Мишель понял, что это не Изабель, а кто-то другой. И вот из кустов ему бросилась на шею Симона она была вся в слезах и умоляла его помочь ей обрести уверенность в себе. Он проводил её в одно укромное место, под сень густых зарослей и там стал её утешать, она была скромная на удивление и стыдлива, но стала раздеваться сама под его ласками и потом, он её разложил на её белье сам лёг сверху и дал «отвод души» с полной разрядкой своей энергии и силы, плотно и напористо атакуя её лоно и не жалея её девственности. Он её целовал так крепко, как мог и она теряла голову не один раз. Отдал палец, отдашь и руку, а потом и голову.
 Второй раз был маленький пикничок с Симоной на природе и он поймал в кустах шпионку Амелию. Он сидел и просто болтал по душам с Симоной и у них пока даже намёка на секс не было. Когда же Мишель изловили Амелию, он ей сказал что это знатная дама двора Изабель и пусть она по доброму сознается и раскается во всех своих грехах. Амелия стала крутить и юлить. И тут казала свой норовистый боевой характер и сама Симона, стараясь внушить этой селянке величие и власть знатного рода. Тогда Мишель и сказал, -
- «Я знаю как легко её можно вынудить на откровение, но согласна ли на такой метод выяснения истины сама знатная персона?».
Симона сама догадалась, что он имеет ввиду и дала согласие и тогда Симона подержала Амелию, а Мишель её поставил согнув в поясе, спустив ей трусики, а потом взяв прутик и помочив его в лёгком вине стал понемногу несильно хлестать Амелию по голому заду. Симона ему активно помогала. Амелия раскрыла почти всю душу и стала уверять чуть не плача, что она без ума от Мишеля и давно его любит.
- "Я так понимаю одно, пока девчонка обнажена, своим срамным местом, и если ещё к тому хоть немного возбуждена, она открыта и беззащитна, она откровенна перед мальчишкой. Одно дело, если девчонка кружит голову своему пассию, другое дело, если она оправдывается за грех перед мальчишкой. Испокон веков не зря предки наказывают деток, воздаряя по заднему месту и это вырабатывается как инстинкт. Но воздарения по голому заду от мальчишки провоцирует и сексуальное влечение, вожделение. А в таком состоянии, девчонка осмысленно лгать не способна. Потому природа наделила более рассудком мужей, но ни дев. Ибо когда она оправдывается что называется на духу, то на духу солгать невозможно. И уж подавно если она на деле любит мальчишку. У Амелии просто ненормальная интимная страсть, ибо подглядывать из укрытия, куда как сильнее возбуждает. И конечно, ненасытная половая страсть по мальчишкам. Потому, Амелия начала по духу путать половую страсть с любовью и тем, сама себя разоблачила передо мной. Однако, то что, этот акт был при тебе как при дворянке, заставит её на селе держать язык под замком. Конечно, так её пристрастие не излечишь. Для мальчишки чтобы казать свой авторитет нужны кулаки и дерзость духа, а для девчонки чтобы поднять свой рейтинг, нужно как можно больше мальчишек в сексе", -
Разъяснял Симоне, Мишель отчего отпустил Амелию с богом. Симону это завело по-своему и она стала развивать эту тему "откровения с голым задом", притом когда Мишель хлестал Амелию по голой заднице, та так сексуально стонала, что возбудила и Симону...
- "Если бы этот вариант не помог, то можно было выведать правду более действенным вариантом, начав огуливать её лоно пенисом, ибо акт секса, открывает правду ещё сильнее. Не зря во многих фильмах кажут, как шпионка узнаёт нужные ей тайны у агента в кровати во время случки. Но притом, в таком варианте нельзя ей давать воли и как бы провоцировать её на вожделении, а не удовлетворять её половую страсть...
    Этот акт он запомнил надолго ибо кончал два раза держа Симону в самых разных позах, пока не насытил её жажду страсти и секса. Ибо потом не хотел вспоминать какую глупую девичью ересь ему понесла Симона, про свои великие идеи на будущее и про какого-то светского гуся Вардана. Симоне так понравился второй вариант "пыток на откровенность", что она загорелась испытать эту методу сразу на себе, заверив что будет терпеть и воздерживаться как сможет, чтобы не выдать Мишелю все свои главные тайны на будущее. Ох уж это девичье племя, у них всё наоборот, вопреки, вверх тормашками...
Симоне же тогда запомнилось понравившееся сельское выражение "случка"... 
   Был ещё и незначительный казалось бы, третий раз, когда уходя из имения от Изабель, Симона взялась преследовать его и у них разве что не вышло скандала. Симона стала задираться и была сильно раздражена и возбуждена этим и тут Мишель понял. что её нельзя оставлять её в таком состоянии, она устроит переворот в имении, а он окажется косвенно в том повинен. Он её насильно обнял и глубоко поцеловал, пока у Симоны не закружилась голова. А потом прижал её спиной к стволу дерева, задрал ей и без того короткую юбку и спустил ей трусики, она сразу обмякла и стала податлива, и так стоя, и держа Симону он немного жёстко и грубо дал ей "разрядку психики" через секс. Мишель понял, чем грубее с девчонкой в сексе, тем девчонка наоборот, нежнее, преданнее, духовнее, т.е. как бы всё наоборот. Она страстно поцеловала его в губы на прощание и убежала домой.

 Теперь Симона стала крутить романы и с сверстниками знати и порой на вечеринках, тайно уединялась с каким из кавалеров, но не один из них не смог дать даже близко того, что мог дать Мишель в чувствах амуров. Его грубость как раз к ретивости её натуры, могла удовлетворить её лучше всего. А пресловутый Самюэль и вообще ей показался хлюпиком, а не парнем в амурах. И она поняла, что Изабель была права, Самюэль очень боялся за свою репутацию и старался угодить и понравиться почти всем. В откровенных отношениях же это отражалось именно его слабостью, как парня. И чувствовалась его фальшивость страсти, он старался остаться в тени и тайне от других.
Великие идеи Вардана рушились как миф, он потерял одну из главных фигур заговора, боевую фанатичку Симону, ибо она поняла, что это абсурдно объединить вместе в своих планах Мишеля и Вардана.