Гильом Трубадур. Глава 1

Глава I
-- Долго еще? – по голосу Анри было ясно, что он нервничает: юный рыцарь нечасто выезжал за пределы небольших владений своего отца, во всяком случае, не дальше замка Пуатье, а в герцогстве Ангумуа вообще был впервые.
-- Недолго, -- отвечал Гильом, -- буквально полчаса, и мы на месте. Доверься мне, друг мой, я здесь часто бывал. Да и Луи, готов поспорить, изъездил эти места вдоль и поперек в молодости, когда охотился.
Луи, третий путник, недобро взглянул на двух своих товарищей из-под капюшона.
-- В такой темноте ничего не разглядишь. -- сказал он. – Не помню я этих мест. Надеюсь, ты знаешь, куда ведешь нас, Гильом. Не нравится мне вся эта затея.
-- Чего не сделаешь, ради любви, -- весело пожал плечами тот. Было видно, что он пребывает в том торжественно-возбужденном состоянии, свойственном только молодым людям, идущим  к красавице-девушке, чтобы признаться ей в любви. Что-то вроде нервной радости, к которой какой-то злой волшебник примешал немного безумия и душевных страданий.
Три молодых рыцаря ехали по лесной тропинке, едва различимой в кромешной темноте.  Густая листва склонившихся над ней дубов не пропускала лунного света, и лишь огонь факела, который Гильом держал в руке, освещал им путь. Под порывами ветра ветви старых деревьев гнулись и издавали страшный скрипящий звук. Шелестела листва, то тихо, словно шепотом, то, когда ветер усиливался, громко, отчего казалось, что невдалеке шумит бурная речушка. Вдали взвыли волки. Лошади, испугавшись этого леденящего душу воя, остановились и попятились назад, чуть не выбросив всадников из седел.
-- Пррр, тише, тише. – Гильом похлопал своего вороного коня по шее.
-- Только этого нам не хватало, -- послышался за его плечомобеспокоенный голос Анри. Он говорил тихо, словно думал, что за ними следят, и боялся привлечь к себе лишнее внимание – Это волк, волк одиночка. Я слыхал, будто у здешних волков шкура крепка, словно кольчуга. Наши мечи и стрелы ее не возьмут. А когти – крепче любой стали, раздирают плоть, словно масло. Говорят также, что они бегают по одному ,а воют, приложив лапу к пасти, чтобы казалось, будто их целая стая. Чтобы наводить на путников, вроде нас с вами, страх.
По спине Гильома пробежал холодок, он на мгновение забыл о цели своего путешествия, прекрасной даме, ждущей его, и поежился. Рыцари легко пришпорили лошадей и тронулись дальше.
-- На меня скорее страх наводят твои россказни, чем эти волки, -- проворчал вечно угрюмый Луи, сын герцога Ангумуа. Он был самым старшим из путников. Обделенный воображением, любопытством и страстью к приключениям, он изначально не поддерживал опасной затеи Гильома( тот собирался выкрасть девушку из монастыря), однако и пойти с ним отказаться не смог. Луи переживал за своего молодого сюзерена.
И у него были на то причины. Гильому было всего шестнадцать. Совсем недавно, после смерти отца, Герцога Аквитании и Гаскони, Гильома VIII, тот наследовал ему, и в руки этого молодого черноволосого парня попало одно из самых больших владений на Юге Франции. Однако Гильома, как и любого молодого аристократа, больше волновали юные дамы, сочинение стихови охота, чем управление замком. И сейчас он, следуя порыву своего горячего сердца, в сопровождении двух своих верных друзей, своих вассалов, ехал лесной тропинке, поросшей по сторонам непроходимым колючим кустарником. И то, что Гильом пустился в эту бессмысленную любовную авантюру, да еще и на землях его, Луи, отца, не на шутку волновало рыцаря, поэтому он и вызвался ехать вместе с молодым герцогом.
-- Или мантикоры. – продолжал Анри дрожащим голосом. – Говорят, что они водятся в особо дремучих лесах. У них голова человека, тело льва и хвост скорпиона. Взглянув на одну из них, непременно превратишься в камень. Или умрешь со страха.
-- Россказни, -- нарочно громко ответил Луи. Однако по ноткам его голоса было ясно, что он тоже напуган.
Внезапно Гильом вскинул вверх руку. Путники сразу же потянули на себя поводья, чтобы остановить коней.
-- Мы уже совсем близко, -- тихо сказал герцог.
Действительно, рыцари сами не заметили, как выехали из леса. Ужасающий скрип толстых дубовых ветвей и шелест листвы звучали теперь сзади, в некотором отдалении.  Вскоре они подъехали к стене внушительных размеров. Огонь факела Гильома озарял своим мягким светом неровную каменную кладку, в вышине виднелись узкие черные полосы – прорези монастырских окон.
-- Луи, жди здесь, -- скомандовал Гильом, передавая старшему товарищу факел. – Анри, давай со мной. Мне может понадобиться твоя помощь.
Друзья ловко спрыгнули с лошадей и, тихо ступая по мягкой траве, исчезли в темноте, оставив герцога Ангумуа дожидаться их у стены монастыря. Тот, хоть по его подозрительному взгляду и было видно, что он не хочет упускать своего сюзерена из вида, решил не прекословить и остался сторожить коней.
Гильом и Анри прошли вдоль каменной стены, поросшей диким виноградом, затем завернули за нее и остановились. Гильом взглянул наверх, в темноту, а затем пробормотал.
-- Дааа, ночью мне ещё никогда не приходилось лазать наверх. Подожди здесь, я скоро вернусь, -- обратился он к Анри.
Убрав со лба прядь мешающих ему волос, Гильом полез вверх по выступам в стене. Он в поразительной ловкостью отыскивал необходимые уступы, хватался тонкими пальцами за чересчур выступающие из стены камни и вскоре его фигура пропала из поля зрения Анри.
Ожидая своего друга ,молодой рыцарь прислонился к стене, пытаясь спрятаться от порывов холодного ветра, и начал тереть друг о друга продрогшие ладони, чтобы хоть как-то согреть их. Он то и дело поднимал голову: пытался разглядеть, что же делает Гильом там, наверху. Долгое время ему не удавалось ничего заметить, сколько он ни напрягал свои зрение и слух. Но вот,  послышался еле слышный шорох, затем приглушенный крик. Женский. Про себя Анри рассудил, что девушка, которую решил выкрасть из монастыря Гильом,  испугалась, заметив, что незнакомец влез к ней в окно, но, узнав в немсвоего возлюбленного, сразу же прикрыла себе рот ладонью. Чтобы остальные монахини, многие из которых ночью не спали, а читали в своих кельях молитвы, ничего не заподозрили. Молодой рыцарь перестал тереть друг о друга ладони, замер, прислушался, всмотрелся в темноту. Сначала на высоте шести-семи метров загорелся огонек. «Зачем же она зажгла свечу?» -- размышлял Анри. Затем он сразу же погас. «А вот теперь Гильом его потушил, чтобы их не заметили».  Послышались приглушенные, но напряженные голоса. «Спорят,» -- догадался молодой рыцарь. Прошло примерно пять минут, после чего голоса стихли.
О голову Анри что-то ударилось. Он запрокинул назад капюшон и схватился руками за мелькнувшую перед его взором белую полосу: куски грубой шерстяной ткани, связанные воедино наподобие каната. В недоумении молодой рыцарь так и держался за конец самодельной веревки, пока на его плече не оказалась чья-то небольшая босая ножка.
-- Кто… Кто это? – послышался сверху испуганный женский голос.
Анри отступил в сторону, оторопев и сразу отпустив веревку. Девушка же, потеряв под ногами опору, не удержалась на самодельной веревке и упала на землю.
-- Элеонора, с тобой все в порядке? – обеспокоенно спросил Гильом, спускавшийся прямо за ней.
Заметив, что его возлюбленная лежит на холодной земле, и, быть может, даже подвернула ногу, он ловко соскользнул по веревке вниз, приземлился на обе ноги недалеко от девушки и помог ей встать, подхватив  ее под локти.
-- Мы наконец-то вместе, и никакие стены не будут в состоянии разлучить нас, -- торжественно, но с чувством произнес  Гильом, отряхивая с одеяния своей возлюбленной комья земли.
Девушка лишь издала какой-то то ли вздох, то ли всхлип, полный эмоций и, разрыдавшись, бросилась молодому герцогу на шею.  Они обнялись и поцеловались. Анри же стоял и, раскрыв рот, и смотрел на них. Под серебристым светом луны эта милая девушка, на вид лет пятнадцати, выглядела не столько красивой, сколько очень притягательной, нереальной. Теперь молодой рыцарь понял, зачем его сюзерен скакал за ней через все герцогство. Темно-коричневое монашеское одеяние, спускавшееся девушке до щиколоток, распущенные каштановые волосы, слезы , стекавшие по бледным щекам, радостная улыбка, все это создавало ощущение нарушенного запрета. Непорочность и высокое чувство в лице Элеоноры словно выхватили из другого, более прекрасного мира, и бросили в этот ужасный и пахабный, выставили во всем своем нетронутом великолепии перед глазами молодого рыцаря. «Впрочем, -- рассудил Анри, понемногу приходя в себя от увиденного, -- Мог бы украсть монашку из какого-нибудь другого монастыря, находящегося поближе». От мысли о том, что им сейчас придётся ехать через этот ужасный дубовый лес обратно, всё еще бросала его в дрожь. Рыцарь вновь от прекрасных образов вернулся к реальности, и девушка уже не казалось ему такой волшебной.
-- Не правда ли Элеонора красива, словно ангел, спустившийся с небес? – обратился к Анри Гильом, хлопнув его по плечу.
Рыцарь взглянул на девушку, застенчиво стоявшую босиком на холодной земле за спиной Гильома. Герцог уже успел накинуть на нее свой плащ, но она все равно дрожала, то ли от холода, то ли от страха.
-- Да, конечно, -- закивал головой Анри, скорее по привычке, нежели чем откровенно.
Их прервали громкие голоса, доносившиеся сверху. «Это настоятельница!» -- в страхе вскрикнула Элеонора и прижалась к возлюбленному. Ни секунды больше не медля, рыцари вместе с монашкой побежали в ту сторону, где их ждал с конями Луи.
Заметив, что его друзья вернулись не одни, он подъехал поближе к Анри и Гильому. Первый уже залез на своего коня и готов был отправляться, второй же все еще помогал взобраться Элеоноре, которая, по видимому, ни разу до этого не ездила на лошади.
-- Посмотрим, ради кого же Аквитанский герцог покинул свой замок и скакал в такую даль, -- Луи не спеша подвел своего скакуна поближе и осветил факелом лицо девушки.
Элеонора, которой уже удалось как-то пристроиться перед Гильомом на седле, вскрикнула, словно увидела самого дьявола. и, потеряв равновесие, чуть было не упала вниз с коня. К счастью, герцог успел подхватить ее одной рукой и усадить обратно.
--  Черт бы меня побрал, --разъяренно процедил сквозь зубы Луи. Полными угрюмой злобы глазами он смотрел, не отрываясь, на Гильома.
-- Что-то не так? – удивился герцог.
-- Это моя сестра.