Хеллоуин

Дикобраз был диковат для Болота. Вообще, непонятно было зверям, какого чёрта он делает в Болоте: зверь неприспособлен ни для леса вообще, ни для болота в частности. Но вдарила в его колючую голову однажды блажь: играть на национальных идеях Болота.
Пошёл Дикобраз тогда к Бобру и заказал жестяные доспехи, деревянную лошадку-палку, саблю и будёновку. И эдаким дон-кихотом поскакал по Болоту, выискивать неверных, порочащих нравственные национальные идеи. Национальные идеи Болота.
Ёж этих национальных идей отродясь не видывал, а если и видывал – то не признавал. Потому что как можно признать то, что к тебе не имеет никакого отношения? Вот то, что восемьдесят процентов зверей Болота пили водку – это он признавал. Это он мог осознать, как национальную идею. А всё остальное витало для Ежа где-то далеко, в тумане. Как навязанная бирка, которая просто болтается сзади на хвосте, вроде ходить не мешает, но вот она есть, привязана и болтается.
А Дикобраз за эти бирки вдруг начал дёргать, с криком: «Ересь!» Вставив палку с лошадиной башкой между ног, он, размахивая деревянной саблей, скакал с кочки на кочку и не давал зверям покою. И тому не было покою, кто эти бирки с себя срывал.
Ёж бирок не срывал. Ему вообще было по барабану, сколько их там болтается. А вот голубям от Дикобраза досталось по полной. Долбанул саблей их так, что перья полетели в разные стороны. Зашумели звери, заурчал унитаз. Эхо долетело до Пендосского Валежника, оттуда – «Как вы могли! Как вы смели трогать голубей! Они – свободные звери!»
И отвернулся лес от Болота. Дикобразу понравилось.
- Эх, национальная идея! – кричал он!
И пошёл всё запрещать. Запретил концерт лебедя Гаги, запретил курить бамбук и чифирить, запретил нудистов (а поскольку звери и так ходят без одежды, он запретил всех), запретил шорты и шлёпанцы, запретил мочиться и потреблять вредную пищу. Ой, много чего он запрещал! Качали звери головами, а Дикобраз прыгал вокруг них на палке и верещал:
- Ересь, ересь, ересь!
Решили звери как-то отпраздновать хеллоуин. Праздник пришёл из Пендосского Валежника. Прознал про это Дикобраз, и иголки у него стали дыбом:
- То есть как это «хеллоуин?» - запищал он, - У нас что, мало своих праздников?!! День банановой кожуры – чем вам не праздник!!!
А зверям весело – нарядиться в тряпки и пугать друг друга. Собрались на поляне, музыка, друзья, развлечение тихим ноябрьским вечером. И вдруг – треск, лязг – Дикобраз прискакал, громыхая жестью.
- Вы чё тут расселись? – закричал он, - Вы не уважаете свой народ и свои традиции? Берёте традиции заморские? Тут рядом храмы, церкви, крестов понатыкано, здесь Святая Болотная Земля!!!
Слушали звери крик Дикобраза, слушали. И до того тоскливо им стало, до того пресно, скучно и неинтересно, что плюнули они все и ушли с поляны. Дикобраз, довольный, оглядел поляну победителем, поправил будёновку и поскакал дальше.
И никто не пришёл на праздник банановой кожуры. И на праздник шишек никто не пришёл. И на день свободы и независимости Болота от Леса. И на день весеннего паводка. И на день Летающей Белки, запущенной в космос с катапульты, да так и не вернувшейся назад. Никто не хотел идти, потому что на любом собрании, на любой поляне появлялся Дикобраз и тряс деревянной саблей:
- А как же национальная идея! У нас так не принято! Голуби? Мы – нормальные звери! Кыш отсюда, мы не такие! Носорог? Убирай мазню! Нам не нравится! Тем более что я не получился у тебя, я не такой!
И везде кричал:
- Мы не такие! Мы – болотцы!!! Нечего грязь тянуть в рот! Мы – лучшие! Нам не нужны заморские-пендосские традиции! У нас самих традиции!!!
Силился Ёж вспомнить болотные традиции, но только мозг сломал. Чем Дикобразу были плохи голуби? Чем – заморские праздники? Он что – мог предложить что-то лучшее?
Ага, день Банановой Кожуры!
 Дикобраз ещё долго прыгал, да вот звери над ним всё смеялись и смеялись. И тогда он обиделся, пошёл к братьям-медведям и пожаловался:
- Братцы! Вы же видите – Болото гибнет! Голуби везде! И гадят, гадят! На вас же гадят!!! И праздники! И все веселятся как безумные и ржут «Бугага!» а надо тихо, скромно прикрывая ротик: «Хи-хи! Хихихи!» Ведь с этого начинается гниение Болота, с этого раскатистого «Бугага!» и торчащих голых сисек на пляже!!! А ведь у вас медвежата растут!
Согласились медведи, и стали сопровождать везде Дикобраза. И на любые возражения зверей прикладывали к их мордам мохнатые лапы, со словами: «Тоже голубь? Сейчас получишь!»
А голуби летали над Болотом и прицельно гадили на Дикобраза, и на медведей. Свобода летала в воздухе, но не все умели летать. И, слава богу – не Дикобраз. И не медведи.
Но однажды всё закончилось. Дикобраз встретил Краба и выразил ему неудовольствие тем, что Краб был одет немного неформально. На что Краб ответил:
- Знаешь, Дикобраз… Зае**л, честно! Как тебя почва терпит болотная – ума не приложу…
И пошёл дальше. А на утро Дикобраз проснулся обстриженный. Без иголок.
И обгаженный голубями.
Увидали его медведи, смеялись. И больше за ним не ходили. Противно.
И снова стали звери отмечать все праздники, какие хотели. А Дикобраз уже не бренчал доспехами, и саблю ему кто-то сгрыз.
- Вот скажи, брат, - плакался он Ежу, - как это понимать, а? Где национальная идея? Зачем она нужна, если звери не хотят её? Ведь это же всё? Это же – конец Болоту? Все станут голубями?
Ёж подлил кипятку из самовара и достал малиновое варенье на столик.
- Знаешь, Дикобраз, - ответил он, - вот я – Ёж. Я горжусь, что я – Ёж. Я не голубь, потому что я – Ёж. А вот они,  - он ткнул пальцем в небо, - они  - голуби. Потому что голуби. Я не хочу быть голубем, я – Ёж. Ты, понимаешь? Я не умею летать!
- Но…
- А ты – Дикобраз, - продолжал Ёж, - а они – голуби.
- И…
- Ты в своей пищевой цепочке, они – в своей. Ваши цепочки…
- Но…
- Ваши цепочки не пересекаются! - рявкнул Ёж.
И Дикобраз замолчал.