анна

кайн, чертовка кайн, которая появлялась в моей жизни и тут же исчезала. я ненавидел её за это. всей душой, которая была у меня до тех пор, пока эта сука не подвергла её инквизиции. пока не оставила клеймо "здесь была анастасия кайн". анастасия, блять. её раздражало, когда я называл её анной, но я продолжал это делать. я не хотел уступать ей даже в этой ничтожной мелочи. это было, как будто, дело принципа. она мучила меня своими идиотскими загадками, а я посылал её к черту. неужели так было трудно взять и свалить? навсегда, а не как она любила делать: покинуть мою квартиру, не закрыв за собой дверь. да я бы запечатал себя в ящике, скованном цепями, и попросил сбросить меня на дно, если бы знал, что будет так. но я не знал. я не знал ничего и никогда. а даже если и думал, что знал, то мне всего лишь казалось. я чувствовал себя полным идиотом рядом с ней. она играла мной как могла, а я не замечал этого. что ты подмешивала в мой чай, сука? почему ты не могла насыпать мне смертельную дозу? она никогда не позволит мне сдохнуть. она будет смотреть это психоделическое кино всю жизнь, даже если всё будет повторяться по кругу шестисотый раз. ее будет забавлять каждая сцена. а знаете почему? потому что она была режиссером и сценаристом всей моей жизни.
я никогда не мог понять, чего она хочет. она вроде и говорит напрямую, но совсем не имеет это в виду. и чтобы понять, мне приходилось разгадывать тысячи чертовых ребусов. меня тошнило от всего, что не было очевидным. а она отправляла всё снова и снова. эти диски с записями секретных радиоволн, письма берроуза. фотографии с анаграммами. блять, да сбей её уже машина, пожалуйста, я готов заплатить любому, кто сделает это, готов оплатить адвоката. лишь бы этой суки больше не было в моем пространстве и времени. я начал много пить, слишком много пить. я кидался в объятья не_любимых женщин, из одних в другие. и когда я думал, что все кончено, что она пропала, сдохла - она тут же переходила мне дорогу чёрной кошкой. и в этот момент я снова терял все, терял спокойствие, покой и равновесие. и в этот момент я понимал, что мне ****ец, что сопротивляться будет куда болезненней. и я отступал, я подыгрывал. я пытался найти её уязвимые места. я играл по её правилам, и у меня получалось. она была довольна настолько, что даже не находила в моих действиях странности. она думала, что я просто сдался. но я всего лишь ждал реванша, я подбирался к ней все ближе.
я понял, что подобрался слишком близко, когда она с орами выгнала меня из своего дома. я нашел её слабое место, которое состояло из десятков томов. десятки чёрных тетрадей, сотни страниц. эта чёкнутая писала некрологи, и уже успела убить добрую часть нашего города. не знаю,добралась ли она до меня, в её блокноте с хронологией я дошел лишь до буквы А. но как я был счастлив. я гордо покидал её дом и был полон энергии. с моего лица не сходила надменная и ехидная улыбка. получай, блять. собирай свои монатки, свои драгоценные тетрадки и сваливай отсюда. подальше.
и, знаете, впервые она сделала так как я захотел. я не слышал ничего о ней сначала пару дней, потом неделю. и так недели сложились в месяца, а те в год. я никогда больше её не видел. не видел. но это не значило, что она отпустила меня. однажды я получил анонимный конверт. от неё. в нем был один из некрологов и он был на меня. впервые её послание не вызвало у меня агрессии. она подарила мне самую лучшую смерть.