По тонкому лезвию лунного света

«ПО ТОНКОМУ ЛЕЗВИЮ ЛУННОГО СВЕТА» - так называется третья поэтическая книга Ольги Шевелёвой, изданная московским НИА-Природа в 2004 году.
Два предыдущих сборника поэтессы («Быть собою» и «Кодекс иллюзий») уже свидетельствовали о том, что Ольга Шевелёва – яркое и самобытное явление в современной поэзии. Неповторимый аромат её индивидуального мира, утончённое видение природы, гармоничный сплав поэтической мысли и чувства не могли не привлечь внимание любителей и знатоков поэзии.
Третья книга поэтессы, которую (вместо предисловия) открывает поэтический пролог члена Союза писателей России из города Электроугли Валерия Столярова, подтверждает глубину её дарования и снова дарит нам радость общения не с созерцающей, а думающей, пульсирующей чувствами поэзией. 
Оля родилась 16 февраля 1961 года в Ельце и уверена в том, что именно в  городе детства и юности начала формироваться как поэт. В ее стихах этот город сохранил неповторимую очаровательность.

А тишина какая над Ельцом
Стояла вечером, когда на ветки сада
Ложилась росная душистая прохлада
И запах роз овеивал лицо
И плечи мне, когда в окне по пояс
До полночи, ничуть не беспокоясь
О том, что день грядущий… Что там день!
Вся жизнь меня нисколько не пугала.
Сгущалась средь ветвей ночная тень:
О, как я этой тишине внимала!
В ней поездов зовущих перекличка
С далекой станции слышна была отлично –
Их голосом судьба меня звала…

Чарующий мир поэзии для Оли открыла старшая сестра Нина. В десять лет Оля знала наизусть поэзию Сергея Есенина. Со стихами Анны Ахматовой и Марины Цветаевой познакомилась позже, но до сих пор эти поэты остаются созвучными её восприимчивой, тонкой и ранимой душе.
Ольга воспитала двух сыновей. По образованию она метеоролог. Работает экологом. Живет деревне Вишняково Ногинского района.
Обо всем остальном можно узнать из её искренней и исповедальной поэзии, за которой давно чувствуется профессиональный вкус зрелого мастера изящной словесности. Впрочем, кажется, изящности она как раз не придает особого значения, стараясь, прежде всего, поэтическим языком, ничуть не насилуя рифму, передать свои мысли, чувства, ощущение быстротечного и ускользающего времени. «Что заставляет меня писать стихи? – спрашивает она себя. – Только потребность выговориться, и ничто иное…» 
То, что стихи в наше продажное, циничное и подлое время, никому не нужны,  Ольга не согласна.
«Это неверно в принципе, - утверждает Шевелева, - ибо всегда, во все времена искренние стихи, идущие от сердца, были нужны, прежде всего, самому автору в качестве средства самовыражения, точнейшего дневника (серия «моментальных снимков»), психотерапевтической беседы с самим собой, если хотите. Они помогают сохранять собственную душу не до конца окаменевшей, и это уже немало…» 
Когда правит сатанинский бал его Величество нефтедоллар, а обыкновенные люди погрязли в мирской суете, в изнуряющей погоне за деньгами, как  средством выживания и получения каких-то материальных благ или, как овцы, находятся в загоне перед неизбежным закланием у жирующей власти, пробудить их эмоции, окрылить душу – задача вдвойне сверхсложная. Ольге удается не только не поддаваться материальным химерам хищного века, не склоняться в скорбном унынии перед отвратными мерзостями нынешней жизни, но и дарить людям радость ощущения от встречи с прекрасным миром поэтического волшебства.
Ольга рассказывает, как однажды на каком-то предприятии  увидела на столе у одного работника подборку своих стихов «Размышления перед прощанием», опубликованную на развороте районной газеты. Давняя и чуть пожелтевшая подборка из стихов, изданных ещё в ее первом сборнике, бережно хранилась у этого работника под стеклом. Значит, решила она, её стихи нужны. Ведь  некоторые люди хранят их под стеклом, не выкидывают и перечитывают снова и снова. Значит, её стихи кому-то дают какую-то точку опоры. И, кстати, это случай подвиг её на то, чтобы она собрала и издала новую книгу. 



Из избранных стихов Ольги  Шевелёвой
ххх
Какое счастье – жить! Какая радость –
Смотреть на это небо! Семена
Грядущих бед в своей душе мы носим
С рождения, растим их и лелеем,
А после, ядовитые плоды
Пожав однажды, жалобно стенаем
На тему «Люпус эст…» и все такое.
А между тем – какое счастье – жить!
Какая радость – чувствовать ногами
Живую, чуть пружинистую плоть
Лесной тропинки, или ощущать
Нежнейшие объятия воды
И поцелуи ветра в летний полдень;
А видеть! Видеть: переходы, переливы,
Смешенья, россыпи, слияния, изгибы,
Метаморфозы света, форм и красок!
Мне кажется – и за тысячелетье
Вбирать глазами их я б не устала.
Когда-нибудь потом, когда закончу
Все, что должна я сделать, или, может,
Ошибочно считаю, что должна,
Так вот: я все равно уйду от мира,
Уеду в самый дальний монастырь,
Среди лесов стоящий, и тогда
Уже ни злоба, ни корысть, ни подлость
Чужая или, может быть, моя
Не отвлекут меня от созерцанья
Прекрасного Господнего творенья:
Златых лесов под синим-синим небом,
Снежинок строгих совершенных граней
И нежности весенних лепестков.
И вот тогда-то, Господи, тогда-то
Я наконец действительно пойму
Какое счастье – жить! Какая радость…

ххх
Чистым сосновым дыханьем омой меня, лес!
Подлостью черной испачканы кожа и кровь.
В мире усталом одно из немногих чудес –
Твой животворный волшебный пушистый покров.
Я всю неделю барахталась в этой грязи –
Сколько же гадости, верно, прилипло ко мне!
Так успокой, утоли, оживи и спаси
В белой торжественной вечной твоей тишине.
Вязью заснеженных веток мой взгляд приласкай,
Птичьею трелью укрась свою строгую даль;
Если б не ты – то меня бы загрызла тоска,
  Или же подлость взяла бы в полон навсегда.
Добрый мой лес, настоящий, прекрасный, родной!
Пусть хоть на миг станет светлою жизнь и простой,
Так же вот, как мне позволено в день выходной
Выйти из Дантова круга на этот простор.

ххх
Жизнь свою в короткий срок известный
Истрепала, как дешевую обновку…
Дай мне передозировку, врач небесный!
Умоляю, дай мне передозировку!
Лягу спать – и сон осушит слезы,
И взлетит душа, чтоб в небо окунуться…
Разреши же мне не выйти из наркоза,
Разреши мне утром не проснуться!
Врач небесный, залечить ты можешь разом
Раны все, что в жизни нанесли нам;
Так позволь не делать выбор между газом,
Рельсами, петлей и клофелином.

ххх
Обид и бед бесплотных сонм
Изрешетил твое терпенье;
В спасительное отупенье
Проваливаешься, как в сон,
Осознавать перестаешь
Судьбы безжалостной сюрпризы
И, как лунатик по карнизу,
Идешь, не падаешь, идешь,
Идешь – без жалоб и без плача,
Стараясь просто позабыть,
Что раньше все было иначе,
Что все иначе может быть…

ххх
Вновь подозреваешь ты судьбу
В подготовке сокрушительного краха:
Ты в пространстве собственного страха
Замурована сегодня, как в гробу.
Всякое бывало и прошло,
Но такое, кажется, впервые:
Лезет подлость изо всех углов
И кишит, как будто нечисть в «Вие».
Легче были бы мои мученья,
Если б в этой юдоли земной
Посчитать могла я исключеньем
Все происходящее со мной,
Но ведь мне, как дважды два, известно,
Что в моей стране во все концы,
«От Москвы до самых…», повсеместно
Торжествуют нынче подлецы.
И опять на ум приходит это,
Предостереженью вопреки:
Опустить глаза и ждать рассвета,
Или глянуть нечисти в зрачки?

ххх
Благословенна слепота,
Которая не позволяет
В тысячекратном повторенье
Случайностей закономерность
Увидеть, и принять, как данность,
Что по другому – не бывает…
Благословенна слепота,
Нам не дающая заметить,
Что жизни время и пространство
Давно расчерчено на клетки.
И бесполезно – бесполезно! –
Пытаться двигаться иначе.
К примеру, по диагонали,
Или, тем паче,  поперек.
Благословенна слепота
Животных, для которых смерти
Не существует. Нет и боли
Прошедшей или предстоящей,
А существует лишь «сейчас»,
И сколько длится – неизвестно.
Благословенна слепота
Детей, которые бессмертны,
Пока не ведают о смерти,
Которые любимы всеми,
Покуда кто-то не предаст…
Благословенна слепота
Любви, которая считает
Себя средоточеньем мира,
И любящих несет на крыльях,
И не дает им догадаться
О том, что все это – мираж…
Благословенна слепота!
Лишь ей благодаря бывает
Порой, хотя и очень редко,
Что вдруг кому-то удается
То, что при зрелом размышленье
Представилось бы невозможным…
Благословенна слепота
Дерзающих и обреченных!
Благословенна слепота,
Которая от нас уходит,
Когда мы постигаем жизнь,
Взамен оставив пониманье
Того, что вся-то мудрость жизни –
Лишь парочка банальных истин,
Которые принять на веру
Ты мог давным-давно, и многих
Тогда бы избежал ошибок;
Все верно. Но тогда б ты – не жил…