36. Минька
Минька – инвалид-колясочник. Мой сосед. Ему 50 лет. Его знают все. Он вездесущ. Его можно встретить везде. Сегодня он приколесил к моему тонару, поставил «машину» на тормоз и закурил. Я угостила его чаем с лимоном, он с радостью «погрелся»: на улице прохладно.
Я знаю Миньку без малого 30 лет. Он даже однажды был у меня в гостях. Но после того, как мой муж узнал об этом визите, я внешне охладела к бедняге.
- Ты чего Миньку приваживаешь? – спросил меня муж строго. – Богадельню в нашем доме зачем устраиваешь? Он же наводчик главный у воров!
И хоть воровать у нас, молодоженов, кроме линолеума, было нечего, я мужа послушалась и установила с Минькой дистанцию под названием «Привет – привет!»
Минька живет с родителями, братом и снохой в трехкомнатной квартире. Его место – на кухне. Большую часть времени суток он проводит на улице, несмотря на капризы погоды.
По утрам он выползает на крыльцо, преодолевает ступеньки на руках, волоча обездвиженные ноги. Потом заворачивает по-пластунски на грязный газон, открывает «гараж» - подсобку дворника - и выгоняет «машину».
За все 30 лет, что я живу здесь, Минька давно уже стал живой достопримечательностью нашего микрорайона. Люди могли не знать друг друга, но Миньку знали все. Возле него всегда кто-нибудь останавливался. У него всегда можно было узнать последние новости из жизни поселка и города (кто где когда помер, кого посадили, кого ограбили…).
Ещё Минька – любитель путешествий. На своей инвалидной коляске ему ничего не стоит отправиться за 10 километров в соседний поселок Рябково. Перебирает себе руками рычаги – и едет неторопливо по автобусному маршруту.
В лихие 90-е его часто можно было увидеть пьяным. Он засыпал прямо в коляске, во сне обописывался, прохожие обходили его лужу и качали головой.
Последние годы Минька сильно постарел и всё больше сидит теперь где-нибудь в укромном уголочке и созерцает.
Вот и сегодня, после короткого чаепития, он отъехал от меня на 10 метров, припарковал свой транспорт к перегородке остановочного комплекса и замер, уставившись взором, на проезжую часть дороги.
И сидит Минька так без движения вот уже шесть часов. Подъезжает автобус, за ним маршрутка, выходят пассажиры, он их разглядывает и о чем-то думает.
Люди идут мимо, знакомых нет, все спешат, Минька закуривает. Иногда он смотрит в мою сторону, но я отвожу взгляд: мне некогда. Переживаю за него: одет легко, не простудился бы. И в то же время понимаю его безысходность: дома он всем мешает.
Однажды мне Минька рассказывал, что когда его мать была им беременна, её ударило током от стиральной машины. Родился с ДЦП. Он очень хотел встать на ноги. Верил, что чудеса в медицине существуют.
Мы тоже верили, что Минька вылечится, ведь его часто отправляли в санатории. Но чуда не случилось. Он не обрёл вертикальной походки и по-прежнему, теперь уже угасший и постаревший, только ползал.
Когда-то у него было много друзей. А нынче они о нем вспоминают только в день выдачи пенсии. Пенсии хватает на неделю, и потом «друзья» исчезают. И начинаются затем длинные три недели созерцания чужой жизни.
- Тань, а чё твоего Коляна не стало видно? – спрашивает он меня, подрулив к окошку.
- Да дома он сидит, сериалы смотрит да болячки свои нянчит.
- Ну, ладно, - прощается Минька, - домой поеду. Ты скоро закрываешься?
- Нет, Миня, не жди меня: я дотемна работаю.
Минька приподнял кепку, покусал обветренные губы и добавил:
- Чай был очень вкусный. Спасибо.
- Завтра приедешь, ещё угощу! – улыбаюсь я ему устало.
-Разоришься!
- Да ну тебя! – фыркаю. – Разоряются богатые, а нашему брату это не грозит.
Минька уезжает, а я смотрю на то место, где он шесть часов «отработал» Встречающим неизвестно кого, и удивляюсь, как оно неуютно опустело. И из этой чернеющей пустоты невидимыми ледяными змейками заползают час за часом в моё сердце щемящая пустота и тревога.
Измученная непонятной тоской, я молча кричу уехавшему Миньке вдогонку:
- Эй, Минька! Не пропади из моей жизни, черт тебя подери!
(продолжение следует)
http://www.proza.ru/2013/11/01/1910
Свидетельство о публикации №213110101535