Белая мгла. глава 12

         СТАРЫЕ ВЕЩИ



           Иван влетел в дом, громко хлопнув дверью.  Зинаида сидела на диване и занималась своим любимым делом – смотрела телевизор и ела. Иван подошел к телевизору и выдернул шнур из розетки. Потом подскочил к опешившей бывшей половине и, схватив ее за ворот махрового халата приподнял над диваном. Зинаида заорала, и попыталась вывернуться, но Иван держал ее крепко. Он встряхнул испуганную женщину, и  хотел влепить ей хорошую затрещину, но потом передумал. Зачем об эту гадину руки марать? – подумал он. -  Пусть расскажет мне, что сделала с собой и с ребенком, которого носила, и о существовании которого ничего ему не сказала. Он бросил ее обратно на диван.  Зинаида не на шутку испугалась и истошно закричав, вскочила и понеслась в двери.  Иван ухватил ее за полу халата и вернул на место. Взгляд его не предвещал ничего хорошего и она поняла, что Иван о чем-то узнал, только вот не знала о чем. О каком грехе? Она решила изобразить из себя несчастную жертву и картинно зарыдала.
- Хватит разыгрывать трагедию. Тут тебе не сцена! Я не поверю в твои слезы и страдания. Рассказывай, гадина, что с дитем сделала?
Зинаида, почему-то сразу успокоилась и, перестав рыдать, посмотрела на него честными глазами.
-Так не было никаких детей!
- А тот, которого от меня носила, где? – нависая над ней, заорал Иван.
- Так скинула я его. Даже до Москвы не доехала. Выкидыш у меня произошел.
- Врешь, зараза! – зло прорычал Иван. – Говори правду, а то прибью!
- Не вру я, Ваня, растрясло меня по дороге, и скинула.
- А у матери моей травку не украла ли? Чтобы ребенка вытравить?
- Так не дала она мне. Не позволила свою внученьку убить!
- Внученьку? Значит, была девочка. Вот ты и проговорилась!
- Да что ты, в самом деле, Ваня? Когда я ее скинула, там понятно уж было, кто там!
- Какая же ты гадина! Так бы и убил, да руки марать об тебя, мразь, не хочу. Понял, небось, твой полюбовник натуру твою и выгнал!
- Сама от него ушла. Все завтраками кормил, все двадцать лет. И не любовник он мне был, а муж!
- Да врешь ты все!  Не муж он тебе!
- Ну, тот не муж, а потом и муж был!
- Так ты  и от него сбежала? Понятно теперь. От Петьки ушла, а новый выкинул. Вернулась! Очень ты тут нужна.
- Нужна, не нужна, а дом мой!
- Ну, и живи в своем доме, а я ухожу, - сказал Иван и, взяв большую сумку, стал собирать свои вещи. Быстро покидав в нее белье и рубашки, взял старенький транзистор и ушел. 
Чтоб ты пропала, зараза!  - подумал он, заходя в хлев  и выводя свою любимицу.  Он решил отвести корову на заимку. Только вот не знал, дойдет ли?  Путь-то не близкий!

Зинаида облегченно вздохнула, подошла к телевизору и снова его включила. Потом уселась на диван и посмотрев на недоеденный кусок курицы, снова принялась за еду. Ей надо было подумать, а когда она думала, она очень много ела. Значит, проговорилась свекруха своему полюбовнику, что беременная я от Ваньки сбежала. А тот через столько лет Ивану рассказал! – думала Зинаида, монотонно жуя. – И ведь склероз не пробил! – возмутилась она. - Ребенка ему! Ишь какой! Всю жизнь с ним, как голь перекатная жила, детей еще не хватало. А тут подвернулся молодой красивый парень, и ведь влюбился в нее, а она беременная! Что  делать-то? Вот и пошла к свекрови травку просить. А та не дала. 
Молодой Петр был лучшим другом брата Ивана - Павла. Приехал он однажды вместе с ним, как раз в то лето, когда Павел умер. Жили у них. Потом жена Павла приехала и пошли они в тайгу. Что им там надо было, никто не знал. Пошли далеко, туда куда ходил их отец. Знали они те места. Да вот, видно, не совсем. Что их туда тянуло, Зинаиде было не понять, а они не распространялись. Сначала пошли на заимку, там пожили чуть-чуть, а потом ушли. Далеко. Туда, где сгинул их отец. То ли на поиски пошли, то ли еще зачем. Только потом, после смерти Павла рассказал ей Петр, что они там делали. Да велел никому не рассказывать и держать все в секрете. Умер Павел странно. Испугался чего-то. Да и сам Петр пришел из тайги какой-то чудной, и хотел немедленно уехать. Зинаида тогда так и не поняла, что на самом деле произошло. Но Петр поставил ей ультиматум – или немедленно уезжаем, или  он уедет  один. И еще сказал, что ребенка чужого кормить не намерен. И вот тогда-то Зинаида и задумала от него избавиться. А кто бы поступил по-другому? Тогда в 90-е?   Жить всегда хотелось, а  в деревне кроме нищенского существования никакой перспективы не наблюдалось. Да и годы   уходили, под сорок уж было. Бабий век короток! И решила она тогда сбежать с Москвичом, авось в столице-то посытнее будет.   Приехав в Москву, Петр рассказал ей, что на самом деле случилось в тайге, но велел ей об этом забыть и никогда не вспоминать. Зажили они поначалу хорошо, только вот потом запил Петр, сначала понемногу, а потом уж по-черному. Долго она терпела, а потом плюнула, да и ушла к другому.  Нашла себе еще одного, потом  еще, и еще... Так все двадцать лет и прыгала по мужикам. Да только счастья не нашла. А когда последний выгнал – куда ей было податься? Уж и красоты-то не осталось, решила вернуться, авось Иван не пьющий, дом не пропил. А дом-то ее был!   Не хочет, так и не надо, пусть у себя на выселках помается, ничего, сам приползет!
Зинка встала и, посмотрев в окно,  увидела, что Иван выводит из хлева корову, сплюнула и сказала:
- Чтоб тебя черти взяли, как брата твоего!
               
 
Иван  приехал на заимку почти ночью. Привязав к телеге свою Зореньку, он договорился с соседом о долгосрочном обмене. Сосед забрал его старенькие «Жигули»  и был  весьма  доволен  -   с лошадью одни проблемы - корма доставать,  да  заботы и ласки требует. Пусть с ней уж Иван возится. Там у них на заимке простор. А в машину  он бензину зальет – и езжай куда захочешь! Пожали они друг другу руки и   разошлись. 
Дед уж лежал, когда Иван зашел его проведать.  На столе заботливый старик оставил для него ужин.  Иван кивнул старику, сел и, откусив большой кусок хлеба, запил его молоком.
- Ну, что, жива? – спросил  Архип.
- Кто? – удивился Иван.
- Зинка, кто ж еще?
- Да что ей будет-то! –  и  с досадой стукнул рукой по столу.
- И что  рассказала тебе? Призналась в чем?
- Сказала, что доченьку мою скинула, не доехав до Москвы.
- Значит, доченька была. Что ж, бабу насильно рожать не заставишь. А Зинка твоя что задумала, то и сделала. Зараза, она у тебя, пуще керосину!
- Знал бы не, отпустил!
- А она и спрашивать не стала бы! Не говорила же тебе, что беременная. Видать,  с самого начала решила, что рожать не будет. Только чего так тянула, не понятно. Жалею я, что тебе рассказал обо всем. Душу теперь себе изорвешь. Правильно Дунюшка моя сделала,  что тебе не рассказала.
- Да  что уж теперь? Сколь лет-то уже прошло. Была бы у меня сейчас доченька лет двадцати с лихом. Радовался бы я на нее. А эта тварь, все сама решила. И как только таких гадин земля носит?
- Еще не таких носит! – засмеялся Петрович, - Зинка что? Просто дура баба! Свое  счастье в богатстве искала.  А есть такие... Убивцы, да бандиты. И им ничего не делается. Только есть он суд божий! Потом расплатятся за грехи свои.
- Не верю я в это, дед!
- Зря, Ванюшка, надо верить! Устал, поди? Иди отдыхать. Завтра поговорим.
Иван  встал, аккуратно прикрыл льняным полотенцем краюху хлеба, кивнул старику  и вышел. 
Архип посмотрел ему вслед и тяжело вздохнул. Ему ли не знать, как детей терять? Жена его, покойница,  слабенькая была, двух детей выкинула, а потом и вовсе не было. Умерла рано от туберкулеза. А когда у них с Дуней любовь началась, он и не надеялся, что родит она ему сына.  Уж он в нем души не чаял! Хоть и старался не показывать, что его больше всех остальных ее детей привечает. А когда сынок умер, будто что-то в душе оборвалось. Одна отрада осталась – Аленка. Так  невестка быстро потом замуж вышла и больше ее к ним не привозила.  Радовало Архипа знание, что где-то далеко, в Москве, живет его внученька, кровинушка родная. А теперь... Теперь, себя корил каждую минуту... Но он знал, был почти уверен, что жива она. Мать ему никогда просто так не снилась.  Только тогда, когда Павлуша  помер, да теперь. 
Старик закрыл глаза  и подумал, вот бы опять приснилась, может, сказала бы что, как там они, девочки...

Иван завел Зорьку в сарай,  погладил Белку по шелковой голове и сказал:
- Ну, вот, Белка, соседку тебе привел. Тесновато теперь вам будет. Но ничего,  к зиме теплый хлев вам построю. Будет вам и сено, и зерно. А  лошадка, пусть тут живет. Вот и распределил я между вами жилплощадь! А покуда не ссорьтесь, живите мирно!


Алена открыла глаза и сначала не поняла, где находится. Потом, вспомнив, про то, что они нашли себе кров, она  тихо  перелезла через спящую Катерину и подошла к столу. Стол стоял прямо возле маленького оконца. Она выглянула на улицу, дождя не было, но было мрачно. Август, по всей вероятности, уже кончался – они потеряли счет времени.  Скоро сентябрь, а там, может, и хозяин избушки пожалует? Правда ей в душу уже начинали закрадываться сомнения, что у этой избушки есть хозяин, который  приходит сюда каждый охотничий сезон.  Домик казался нежилым.  Скорее всего, сюда так никто и не придет, и им с Катериной придется здесь зимовать. От этих мыслей становилось жутко, но она старалась отогнать  их подальше. Настроение было приподнятое – хотя бы не в шалаше ночевали. А если бы не нашли этот домик, то что  бы было? Лучше об этом не думать!  Если им придется тут остаться на зиму, надо к этому хорошенько подготовиться.  Натаскать побольше дров,  распилить их и нарубить. Насобирать и насушить грибов и трав -  впрок.  Работы у них много. Некогда о плохом думать.  Надо стараться выжить. Катя сегодня  спала дольше нее, это очень  редкое явление. Наверное, умаялась вчера. Она же охотилась!  Пусть поспит. Все успеют. Времени у них теперь много.
Еще Алена  очень беспокоилась о матери.  Они с отчимом  уехали за границу на несколько месяцев.  Мать знала, что Алена уехала  на похороны  бабушки и  могла пару-тройку  недель ей не звонить. Но что теперь? Теперь она уже нервничает! Алена была в этом уверена. Как бы она не обижалась на мать за то, что та  после смерти  отца полюбила другого, она все равно  была к ней  очень  привязана. И мама  любила ее. Ведь она у нее единственная! Что же с ней будет, когда она узнает, что мы не вернулись из тайги? - думала она. Только бы это было не так скоро, хоть бы еще чуть-чуть  побыла  в неведении. Может, все-таки кто-то сюда придет и поможет им выйти? А если нет, то она и не знала, что будет! Бедная мама...
Алена подошла к печи и сняла высохшее белье. Она аккуратно его сложила,  и подумала -  как будет здорово раздеться и лечь в чистую постель! Надо сегодня помыться в ручье и постирать свою уже очень грязную и изорванную одежду.  Если тут жила женщина, значит, где-то должны быть и швейные принадлежности. Надо  все  починить,  неизвестно, когда они теперь отсюда выйдут. Не встречать же хозяина избушки в лохмотьях  или набедренных повязках из папоротника! Алена прыснула   в кулачок, представив себе эту картину...
Все, надо будить Катьку, сколько можно дрыхнуть!? Пока не пошел дождь надо помыться и постираться, а потом принести побольше дров.  Алена открыла  деревянный засов двери и осторожно ее приоткрыв, огляделась – никого.   Выйдя на улицу, она прихватила с собой ссохшуюся кадку и, подойдя к ручью, нашла самое глубокое место. Поставив кадку так, чтобы она полностью наполнилась водой и стала тяжелой,  иначе ее унесет быстрым течением,  Алена удовлетворенно мотнула головой и  пошла вдоль каменистого берега. Попив чистой воды, она умылась и  постояла немного, подставляя лицо под  легкое дуновение ветра.  Как хорошо! – подумала она и вприпрыжку понеслась к избушке. В дверях уже стояла Катерина и с интересом наблюдала, что делает ее подруга.
- Ну, умылась? – спросила она.
- Пока только умылась. Надо помыться целиком.  Вон, кадку замочила. Пусть размокнет, а то совсем скоро рассыплется. Она нам пригодится. Сегодня устроим постирушки!
- Постирушки это здорово,  а во что оденемся? Будем голыми ходить? – поинтересовалась Катерина у подруги.
- Да хоть бы и голыми! Кто видит-то. Холодновато, правда. Солнца совсем нет, и не будет.
-А мы с тобой даже вчера не посмотрели, что там в ящиках.
- Вот сейчас намоемся, а потом будем в домике сохнуть и все как следует  рассмотрим, - сказала  Алена.
- Хорошо. Только сначала давай дровишек побольше натаскаем.
- Давай, - согласилась Алена.
Катерина зашла за ружьем, деловито проверила – заряжено ли,  схватила из сеней  топор и, засунув его себе за пояс, вышла.
Алена посмотрела на нее и рассмеялась:
- Ну, прямо, как дед Мазай! Ушанки набекрень только не хватает!
- А сама-то! – обиделась Катерина.  – Дистрофик в рваных штанах!
- Сама дистрофик, - возмутилась Алена, поправляя сползающие джинсы. 
- Да, отощала ты, подруга! – сказала Катя.
- Кстати, надо зайца твоего варить поставить, а то уже есть охота.
- Поди, поставь, а я вон туда пойду, подтягивайся, - и показала  рукой место, где ее должна  была  найти Алена.
- Только не уходи далеко! – с опаской попросила ее подруга.
- Не бойся, я уж ученая, далеко не уйду!


Девушки работали весь день. Сначала они натаскали длинных, но не очень толстых стволов, поближе к избушке. Потом они их распилили, что практически выбило  их  из сил.  Сложив дрова под небольшим навесом, который они обнаружили сзади их маленького домика, они немного полюбовались проделанной работой и  слегка  перекусили.  Часть  дров они все же занесли в сени, чтобы  те  не отсыревали и не мокли под дождем - крыша навеса была уже  почти вся дырявая. Для этого им надо было освободить угол от всякого хлама, валяющегося там.  Они решили рассмотреть все потом – может, что в хозяйстве пригодится?   Потом девушки немного углубившись в лес, набрали ягод, в основном это была черника.  Ягоды были такими спелыми и перестоявшимися, что  почти все растекались у них в руках. Но они решили, что все же попробуют их посушить на печке. Еще их  можно  просто сварить, без сахара и воды, потом  высушить  эту ягодную массу и раскатать  в тонкие лепешки. Так делала бабушка. Алена вспомнила, как с интересом наблюдала за этим ее занятием,  и как  все время выхватывала маленькие кусочки у нее из-под скалки и клала себе в рот...   То же самое  можно делать и из малины, но малина уже  почти сошла. Теперь в тайге осталась только брусника,  голубика, да черника. За клюквой надо было идти на болото, а девочки уже боялись отходить далеко от избушки. Может, потом, когда немного обживутся. Попутно, они нарвали всяких листочков для чая.  Знала Алена, что растет в тайге и смородина, но пока они  ее  не встречали. Может,  где-то на берегах ручьев и озер.  Хорошо бы собрать душистой ягоды, да и листики в чай пойдут.   
- Кать, - спросила Алена, - а ты смородину нигде не видела? Что-то странно, должна быть!
- Сейчас пойдем мыться и посмотрим у реки.
- У ручья, что ли?
- Да вроде река, а больше на ручей похожа. Кустов там разных много, только вот  смородины я не видела.
- Слушай, Кать, а бруснику вроде просто мочить можно. Прямо водой заливать и стоит долго. А если на морозец выставить, так и вообще красота.
- Успеем еще набрать ягод. Еще сентябрь впереди.
- Ежевики набрать надо. Она такая же, как и малина и тоже при болезнях и хворях полезна. Даже еще большей силой обладает. Только бы на медведя не нарваться. Любят они в малинниках и во всяких там  ягодниках ошиваться.
- Ягоды это хорошо. А что мы с тобой завтра есть будем? Опять охотиться идти?  Патронов мало остается.  Эх, если нас не найдут, ближе к морозам надо что-то большое подстрелить. Оленя, например. Мороз грянет, мы мясо заморозим и будем долго сыты.
- Живодерка!
- А что ты предлагаешь?
- Не знаю! А есть хочется.
- Рыбу ловить надо! Ее в ручье полно!
- Я что-то не видела, - сказала Алена.
- Просто ты ее всю распугала с бочкой своей! –  сказала Катерина и расхохоталась.  - Кстати,  сейчас пойдем мыться и посмотрим. Мыла бы кусочек!

 После мытья  и стирки в холодном ручье, девушки  сидели в избушке и наслаждались теплом. После сытного ужина – мясо и бульон из зайца им показался удивительно вкусным,  их разморило. Хотелось только спать, но Алена решила  все же посмотреть, что находится в ящиках. Кате тоже было интересно, но она так наелась, что не могла подняться с лавки.
- Вставай Катька, нам еще постель стелить! Не спать же на грязном матрасе, после мытья.
- Сейчас,  встану, - еле вымолвила  Катя, - я уже носом клюю. Устала очень!
- И я устала! Ну, давай же, наконец, посмотрим, что там в этих ящиках. Наверняка есть что-то полезное!
- Я в этом уверена, но встать не могу!
- Ну, и не надо! – обиделась Алена. – Я сама его достану и открою.
- Силенок не хватит. Они же тяжеленные, - возразила ей подруга. – Все, давай, - и, встав с лавки, полезла под кровать.
Алена  поставила поближе керосиновую лампу, подкрутила фитилек, чтобы ярче светила и  тоже залезла под кровать. С трудом подтащив ящик, девушки,   с замиранием сердца,    щелкнули  замочком и открыли тяжелую  крышку.
Сверху лежал   дубленый  полушубок. Женский. Девушки рассмотрели его со всех сторон – он был немного потертый, но вполне мог сгодиться для тепла.  Тем более, что зимней одежды у них совсем не было. Да вообще ничего. То, что осталось от их  курточек и  брюк, одеждой назвать было уже нельзя.   В ящике было еще что-то, но девушки пока не поняли. Содержимое было прикрыто   скатертью или  льняной простыней. Они   подняли простыню и ахнули!  Да это же целое богатство!
- Ни фига себе! – воскликнула Катерина. – Смотри сколько белья. Да оно какое-то старинное. Вышитые  сорочки,  блузки, юбки. Ой, а это что?
- Думаю, это что-то типа трусов! – засмеялась Алена. – Панталоны с кружевами.
- Сколько же это тут лежало?
- Не представляю себе! 
- Вот, глянь, в тряпочке что-то завернуто. -  Сказала Катя, и понюхала, - Да это же мыло! 
- Дай сюда! – протянула руку Алена. – Ой, а как пахнет, туалетное, и развернула тряпицу.
- Розовое.
- Мы богаты!
- Не говори, подруга. Вот кофты теплые,  все есть!
- Что, только женское все?
- Нет, - ковыряясь в огромном ящике, сказала Катя. – Вот брюки, и  свитер. Все очень старое, я бы сказала старинное. Чье это?
- Кто его знает!
-  Если тут уже давно никто не жил, значит, никто и не придет на промысел. Похоже,  нам придется тут надолго задержаться!
- Не впадай в панику, подруга! – у нас еще второй ящик есть, тот, что поменьше.
- Мы и этот-то не рассмотрели.  Посмотри, что там в  самом низу лежит. Тоже какой-то ящичек.
Алена вытащила небольшую коробку и открыла ее. Там  лежали аккуратно сложенные швейные принадлежности. Какая-то вышивка, разноцветные нитки.
- Это рукоделие той женщины, что тут жила. Ей же надо было чем-то заняться, пока муж на охоте или просто тихими зимними вечерами.
- Теперь мы свои вещи починим.
- Так и тут всего достаточно. Правда,  они уже несколько не модные, но нам же  все равно!
- А тут еще что-то, посмотри, - воскликнула  Алена, - это рыболовные снасти и леска.
- Вот тебе и еда! И без смертоубийства. Будем рыбу ловить.
- А ты умеешь? – с недоверием глядя на подругу, спросила Алена.
- Не-а! Жрать захочешь, поймаешь!
 Девушки вытащили из ящика еще несколько тарелок, две фаянсовые чашки с блюдцами и маленький пузатый чайничек для заварки.  Рассмотрев его,   они решили, что когда-то тут был еще и самовар.  Больше ничего не было. Но и на том спасибо!
- Теперь давай посмотрим, что в другом, - распорядилось Катерина.- Может,  там самовар спрятан?
- Зачем тебе самовар, вон чайник есть, - сказала Алена и замолчала, уставившись на подругу.
- Что? Что ты на меня так смотришь?
- Да просто охотник-то, все же есть!
- С чего так решила? – удивилась Катерина.
- Посмотри  на посуду, она более современная, чем это барахло в ящике.
- Хвалю! Ты всегда была более сообразительная. Прямо  как птица говорун, - и улыбнулась, - на ней не написано, какого она года выпуска?
- А зачем? – удивилась Алена.
- Так эти кастрюли со сковородками могут быть года 50-го, прошлого столетия. Сейчас таких не делают! Вот и считай, что тому охотнику сейчас должно быть,  не дай соврать, лет этак 80!
- Но ведь в такую избушку не повезут  новую красивую  посуду!
- Действительно! Значит, надежда еще есть, что охотник уже на пути к нам.  Все, я спать хочу, давай стелиться, завтра досмотрим, что во втором ящике.
- Нет, давай сейчас.
- Тебе приспичило?
- А вдруг мы найдем там что-то более ценное?
- Что, например? -  удивилась Катерина.
- Ответ на наш вопрос! Придет сюда кто-нибудь, или нам предстоит здесь остаться на всю  оставшуюся жизнь!               http://www.proza.ru/2013/11/03/40