Светка и Ромео

Из цикла «Люди и судьбы»
Светка и Ромео
Романтический юноша влез ночью по приваренным скобам на высокую железную трубу возле котельной на улице Трудовой. Влез он на неё с миссией возвышенной, прихватив с собой банку с белой масляной краской и кисть. И как-то умело вывел на трубе сверху вниз большими буквами надпись: «Светка! 1000 раз Светка!»
Начальник второго участка предприятия объединенных котельных и тепловых сетей Адольф Диффинэ ворчал: «Попался бы мне этот Ромео!» Он хотел послать кого-нибудь из слесарей эту вертикальную надпись на трубе закрасить. А как ее закрасить? Для этого пришлось бы всю чёрного цвета трубу красить, допустим, в непрактичный белый цвет. Или, проще, белые буквы закрасить чёрной краской. Слесари лезть на трубу с банкой краски и кисточкой не желали. А если они с этой высоты ненароком грохнутся? Костей не соберешь. Вернее, собрать кости можно будет. Они из тела бездыханного никуда не денутся. Только кто отвечать будет за преждевременную гибель или травму серьёзную того или иного слесаря? Отвечать будет начальник, который на трубу эту треклятую его лезть заставил. Начальник участка решил, что никому эта надпись на трубе не мешает. На ней же не матерные слова были написаны. И не какой-нибудь крамольный лозунг типа «Долой КПСС!», который в 70-е годы прошлого века далеко не каждый советский гражданин поддержать и одобрить мог.
Белая надпись «Светка! 1000 раз Светка!» так и продолжала долго на трубе возле котельной по улице Трудовой красоваться. Реальная Светка в близлежащем девятиэтажном доме по улице этой проживала и из окон её квартиры надпись на трубе хорошо была видна. С ней так местный Ромео в любви объяснился. И где теперь этот Ромео? И Светка где?
Об этой истории можно было бы деликатно умолчать. Или какое-то  оптимистичное продолжение для нее придумать. Но она, увы, закончилась печально. Светка чувства Ромео, которого на самом деле Димкой звали, оценила и даже взаимностью ответила. Они в девятом классе учились, и стали вечерами тайком от всех встречаться. У Димкиного папы гараж возле первосоветской больницы имелся, в котором «Москвич» стоял. Прав у Димки не было, так как ему, как и Светке всего шестнадцать лет недавно стукнуло. Он не мог вольготно юную даму сердца на автомобиле папином катать. Хотя рулить его отец уже научил и правила дорожного движения Димка освоил. Он ключи от гаража и машины тайком от отца взял перед тем, как на очередное свидание пойти. Январским вечером они не в парк городской решили податься, а в гараж пришли. Закрылись изнутри на засов. Уселись в машину и стали целоваться.
Вечер был студёным, гараж не отапливался. Чтобы Светка не зябла, Дима включил зажигание, решил прогреть машину. Из выхлопной трубы в помещение гаража стал углекислый газ собираться. Юные возлюбленные так увлеклись, что, наверное, и не заметили, что газ смертоносный в опасной концентрации в помещении гаража скопился…
Хоронили их всей школой. Родители благоразумно решили похоронить  детей рядом друг с другом, в одной оградке. Шум о трагической гибели юных возлюбленных по всему городу прокатился, обрастая, как водится, сплетнями. Кто-то говорил, что возлюбленные добровольно ушли из жизни, так как родители были  настроены против их любви и всячески препятствовали тайным встречам своих чад. Кто-то пустил слух, что Светка была беременна и т.д. Следствие по этому делу органы прокуратуры, кажется, не заводили. Официально данное происшествие в милицейской хронике было признано несчастным случаем, повлекшим за собой две жертвы.
Юный литератор Серёжа Амбросимов ярым правдолюбцем являлся и слухам не доверял. Но он не мог до логической истины в этой истории докопаться. Он эту историю в дневник  записал, подумав, что, пожалуй, на её основе можно рассказ душещипательный написать. Серёжа другое тщился своим хлипким умишком понять: за что? За что Господь Димку и Светку преждевременно к себе призвал, если всё в этом мире по велению Всевышнего делается? Не могли они за короткий жизненный срок нагрешить так много, что Всевышний разгневался и покарать их решил столь сурово. Тогда кто всё-таки автором реальной и жестокой жизненной драматургии является? Сатана?       
А вы на трубу двадцатиметровую влезть могли бы, чтобы в любви даме сердца признаться? Сережа Амбросимов тоже на такой поступок едва ли бы решился. И не потому, что высоты боялся, а потому, что не испытывал он ни к кому таких возвышенных чувств, которые могли бы его на трубу загнать и на ней в пылких чувствах даме сердца изъясняться. Хотя, согласитесь, в этом что-то романтическое есть… Нет? Вы этого не находите? А в нелепой гибели Димки и Светки вы что находите? 

1977