Привязанность

   В небольшом монастыре, окруженном белоснежным березняком, протекала привычная, размеренная монастырским уставом жизнь. Но едва уловимое праздничное настроение витало на монастырском дворе. Алёшка, так тот нет, нет, да и заберётся на колокольню посмотреть, не идёт ли кто по дороге. Все ждали возвращения отца Сергия из паломничества по святым местам. Прошло уже целых четыре месяца, как он вышел из ворот монастыря и зашагал своей лёгкой походкой по нагретой солнцем пыльной дороге.
   Алешка, так и не увидев привычного силуэта, спустился с колокольни и направился к келье старца. Присел на ступеньках, да и задремал. А проснулся он, нет, не от прикосновения, а от ощущения тепла и какого-то очень родного запаха свежести. Инок открыл глаза, рядом сидел отец Сергий, одежда его была пыльной, истоптанные башмаки стояли рядом с натруженными от долгой ходьбы ногами, а на лице все те же лучезарные глаза в которых Алешка купался, наслаждаясь спокойной и совершенно не пугающей глубиной.
           - это как же я вас просмотрел, ведь все мы, я …. сбился монашек и умолк.
   Слова куда - то все подевались, осталась только щемящая сердце радость, что вновь вернулось солнце и обогрело своим светом всё вокруг.
           - да я Алёшенька в боковую калитку зашёл, вот думаю, передохну, а потом уж и с братией поздороваюсь.
           - учитель я вас так люблю, я к вам так привязан, очень сильно соскучился, пролепетал  инок и словно котёнок прижался к ногам Сергия. Не прошеные слезы покатились из Алёшкиных глаз, он уткнулся в пыльное платье настоятеля и как ребёнок малый расплакался.
           - это что же за нерадивый у меня ученик, поглаживая своей большой и тёплой ладонью Алёшкин стриженый затылок, проговорил старец.
           Инок готов был порхать вокруг настоятеля, ведь он услышал привычную и всегда очень желанную интонацию, после которой появлялось в его жизни обязательно что - то новое, чего он доселе не знал. А Сергий тем временем развязал свою поясную верёвочку и с нарочитым усердием и улыбкой в седых усах обвязал ей инока и себя, затем добавил
           - вот теперь и я к тебе «привязан», хорошо тебе?
           - да, кротко ответил инок.
           -  ну, вот и славно, продолжил старец, а теперь сынок принеси мне воды напиться, а я пока пойду, прилягу отдохнуть.
    Алёшка с готовностью вскочил и тут же снова присел, верёвочка не отпустила его, в свою очередь Сергий встал, с желанием войти в келью, но не смог, та же верёвочка не дала ему этого сделать. Оба и старец, и мальчишка с хохотом повалились на ступеньку.
           - вот сынок ты говорил, что любишь меня и сильно привязан ко мне. А любовь и привязанность ничего общего между собой не имеют. Вот видишь,  к чему нас с тобой «привязанность» привела, какие мы неуклюжие. Как мы мешаем друг другу.
    Любовь не вяжет и не стесняет, она согревает, наполняет силой. Вот такая твоя любовь наполняла меня в дороге, а моя надеюсь, тебя окрыляла.
    Алёшка сиял, в ответ сказать было нечего, однако легкое облачко вопроса стояло в его глазах.
           - но ведь я всё равно очень грустил в ваше отсутствие, что с этим делать?
    Сергий улыбнулся, Алешка радовал его своей непосредственностью и открытостью.
           - сынок, расширяй и углубляй грусть, так же как и любовь, только достигнув самой глубины своей грусти, ты поймёшь, что в основе её лежит, любовь или привязанность.
    Достигнув глубины любви, ты поймешь, что душу  привязать не возможно, для неё не существует расстояний. А чем большей глубины любви своей, ты достигнешь, тем больше она в себя всего вместить сможет. Вот тогда и не останется места для грусти.
     - я понял, взвизгнул монашек, в таком случае я с вами и не расставался, ведь душой я всегда был рядом с вами, а вы со мной.
    Алёшка радостно заёрзал вокруг Сергия, а тот ему с хохотом говорит
     - верёвочку то развяжи, а то ты меня так закрутишь, что вся братия распутать не сможет.