Действие второе

Декорации те же.

Григорий, Анна, Василий, Прасковья и Сергей, празднично одетые, сидят за столом и потягивают шампанское. У кровати Елена помогает Булгакову завязать галстук-бабочку. Входят Владимир и его жена Ева, тоже празднично одетые, пересекают сцену. Степан, одетый как обычно, следует за ними.

Владимир Ты не волнуйся.
Ева Я и не волнуюсь.
Владимир То, что они — богема, вовсе не значит, что они выше нас. В смысле положения в обществе. Мы с ними на равных. Я занимаю уважаемую должность в органах госбезопасности, а ты — моя жена. И не каким-то выскочкам-интеллигентам давить нас авторитетом.
Ева Да, конечно.
Владимир Мы вполне самодостаточны.
Ева Да.
Владимир Ты играешь на пианино. Я в десять лет участвовал в школьном представлении. Мы не чужие в их мире.
Ева Да, дорогой, конечно.
Владимир Только постарайся не так сильно показывать свои эмоции.
Булгаков Владимир! Прошу вас, проходите.
Владимир Большое спасибо за приглашение! Мы даже не ожидали... Не подумайте, мы не для того наняли вас, чтобы под этим предлогом заглянуть в гости и... С ума сойти! Да у вас жарко!

Булгаков принимает пальто у Владимира и Евы; Степан на протяжении всей сцены остается в верхней одежде.

Елена Приятно познакомиться, мне про вас много рассказывали.
Ева Взаимно.
Владимир А у вас ничего, Михаил Афанасьевич. Тепло. Предел мечтаний — для большинства.
Булгаков В раю, Владимир, все равны...
Владимир А вот в Москве...

Все, кроме Степана, смеются.

Булгаков Прошу вас, присаживайтесь. Угощайтесь!

Все садятся, принимаются за еду, болтают. Григорий подсаживается к Владимиру.

Григорий ...и вот они требуют, чтобы я написал самокритику. Если не напишу, все мои произведения запретят. Да если и напишу — скорее всего, все равно запретят.
Владимир Такая глупость. Это, должно быть, тяжело... Вы еще так молоды.
Григорий Да уж, так что, пожалуй, напишу. Раскаюсь во всех своих недостатках: слишком талантлив, слишком красив, слишком успешен.

Оба смеются.

Владимир Если я что-то могу для вас сделать...
Григорий Я их не боюсь.
Василий На днях до меня дошли новости из поместья. Только представьте себе: пришли солдаты за зерном. Урожай был скудным, им ни за что было не уложиться в установленные нормы. Крестьяне и хотели бы отдать излишки, но им нужно кормить себя и свои семьи. А солдаты потребовали отдать все. Завязалась схватка, нескольких убили, зерно забрали. Теперь все голодают.
Елена Это ужасно.
Василий Поистине. А еще, ходят слухи, дошло до того, что люди начали есть друг друга.
Сергей Этого не может быть.
Василий Почему?
Сергей Потому. Мы же не дикари какие-нибудь. Мы живем в двадцатом веке, и такого у нас не бывает.
Василий Что ж, пожалуй, вы правы.
Булгаков Василий... Даже если это и правда — в чем я сомневаюсь — остается только смириться.
Василий С чем?
Булгаков С тем, что... Это непросто. Управлять — непросто. Это тяжелый труд, никуда не денешься. Принимать решения — никому не пожелаешь.
Василий Это вы к чему?
Булгаков Вот ты сидишь в кабинете, в Москве, а там, снаружи, сотни миллионов безграмотных крестьян. У тебя есть города, нуждающиеся в пропитании. А теперь спросите себя: кто должен этим заниматься? Кому надо встать во главе?
Василий Да при чем тут это? Я ведь рассказываю про людоедство.
Булгаков Да, но кто, по-вашему, должен сказать... решить, что важнее: урожай в следующем году или хлеб на следующей неделе?.. Вот я и говорю, что это непросто.
Василий Пожалуй, я был неправ. Похоже, главное здесь как раз то, «кто стоит во главе»... Теперь я вижу, в чем дело. Уморить людей голодом — вот язык, на котором разговаривают власть имущие.
Булгаков Ни  коем случае, решение было принято не ради этого.
Василий Почему вы так в этом уверены?

Молчание. Елена встает.

Елена А давайте танцевать!

Бежит к граммофону, заводит его. Свет приглушается, звучит американский джаз. Постепенно все встают и начинают танцевать. Степан грубо и бесстыдно лапает Еву. Она вежливо, но настойчиво отстраняет его. Он возвращается и начинает приставать к ней. Булгаков отводит Григория в сторону, в это же время Владимир силой оттаскивает Степана от Евы.

Булгаков и Григорий выходят на авансцену, свет у них за спиной гаснет, музыка прекращается. Гости и присоединившиеся к ним доктор и медсестра (в костюмах дворецкого и служанки) убирают со стола, затем уходят. Булгаков достает сигары, предлагает Григорию. Они закуривают.

Булгаков Мне жаль. Я не знал, что с тебя потребовали самокритику.
Григорий Мне тревожно, Михаил Афанасьевич.
Булгаков Григорий, ты замечательный романист, а в Союзе писателей заседают одни бесталанные тупицы... Уверяю тебя, тут дело даже не в политике — это просто зависть. Продолжай стоять на своем.
Григорий Я не о себе тревожусь.
Булгаков Я совершенно здоров.
Григорий И даже не о вашем здоровье. О вашей пьесе.
Булгаков А что с ней?
Григорий Для нас вы всегда были живым примером. Когда кого-то хотели снять и собирали подписи, вы всегда вставали на защиту и не подписывали. Вы всегда боролись с цензурой, всегда находили обходные пути, а если их не было — шли на приступ снова и снова! Но сейчас... Вас ведь заставили, да?
Булгаков Да.
Григорий И выбора не было?
Булгаков Не было.
Григорий Иначе бы они арестовали Елену?
Булгаков Да.
Григорий Ну что ж, в таком случае я понимаю...
Булгаков Но, может быть, оно и к лучшему для меня.
Григорий О да. Несомненно.
Булгаков Я не о материальных благах. Для меня как для писателя. Порой очень полезно слегка пересмотреть свои взгляды и увидеть все в новом свете.
Григорий Что до меня, то ваши старые взгляды мне импонировали больше.
Булгаков Я боролся слишком долго, Григорий.
Григорий Да, именно. Мы все знаем об этом, Михаил Афанасьевич. Мы наблюдали за вашей борьбой — и восхищались ей. Я боготворил вас, ваша непоколебимость всегда придавала мне уверенности в себе. По крайней мере, до недавних пор.
Булгаков Я никому не поддавался. Я все тот же, только... А почему я вообще должен перед тобой оправдываться?
Григорий Говорят, когда человек тонет, когда силы окончательно оставляют его, наступает короткое мгновение безграничного счастья. А потом он гибнет.

Булгаков гасит сигару.

Булгаков Это все?

Пауза. Григорий бросает сигару на сцену и давит каблуком. Уходит. Булгаков некоторое время стоит на месте, затем поворачивается и подходит к кровати. Входит Елена, садится на кровать спиной к нему, расчесывает волосы, готовясь ко сну. Она молчит.

Что-то случилось?
Елена Ничего.
Булгаков Думаешь, я где-то поступил неправильно?
Елена Нет. Почему ты спрашиваешь?
Булгаков Как гости? Всем все понравилось?

Елена не отвечает.

А что до рассказа Василия, то я тут совсем ни при чем.
Елена А кто винил тебя?
Булгаков И вообще, все это, скорее всего, выдумка. Ты же знаешь Василия, он часто несет всякую... Ну, ты понимаешь.
Елена Да. Понимаю.

Молчание.

Можно мне прочесть ее?
Булгаков Да, конечно.

Молчание.

Только потом, если ты не против. Мне очень важно твое мнение, правда...
Елена Но не сейчас.

Некоторое время молча сидят, затем Елена уходит. Булгаков надевает пальто. Входит Сталин, садится на свое место за столом, кладет на него стопку папок и начинает печатать. Булгаков подходит и садится напротив. Пустым взглядом смотрит в точку перед собой, не обращая внимания на документы.

Сталин останавливается.

Сталин Что случилось?

Булгаков не отвечает.

Проблемы в семье?

Булгаков едва заметно кивает в знак подтверждения. Сталин вздыхает, встает, подходит к Булгакову и садится рядом.

Плохое случается, Михаил.

Булгаков поражен подобной проницательностью со стороны Сталина.

Да-да, даже в самом великом революционном предприятии неизбежно случается что-то плохое. Если вы захотите бросить все и уйти прямо сейчас, я не обижусь. Я пойму. Но вот... что я хочу сказать: самое худшее позади. Самое трудное мы сделали.

Встает на ноги, речь его становится все более пламенной.

Мы справились, Михаил. Взгляните, до чего я дошел: юный Иосиф в тюрьме, но все охранники подчиняются ему. Все, с этого момента пьеса пишется чуть ли не сама собой. А теперь посмотрите сюда...

Указывает на стопку документов.

Индустриализация страны завершена, крестьяне... на пути к истинному социализму. Буря улеглась, и нас больше не штормит. С этого момента страна управляется чуть ли не сама собой. Да, вот мы и стали самым заурядным, современным, прогрессивным государством. Больше нет непокоренных вершин, нет непреодоленных расселин, нет... ничего плохого уже нет.

Замолкает, давая Булгакову время осознать услышанное.

Но если вы все еще хотите бросить все и уйти, я пойму.

Теперь на ноги встает Булгаков, начинает ходить из стороны в сторону.

Булгаков Мне жаль, но... все-таки это выше моих...

Тут его внимание привлекают страницы с пьесой в машинке.

Он в тюрьме?
Сталин Да.
Булгаков Но все охранники подчиняются ему?
Сталин Да.
Булгаков Тело его в темнице, но дух свободен.
Сталин Да, именно это и подразумевалось...
Булгаков Хорошо. А что, если начальник тюрьмы прикажет охранникам наказать героя? На самом деле наказать?
Сталин Да-да... И вот он идет между рядами...
Булгаков ...и они бьют его дубинками...
Сталин ...один за другим...
Булгаков ...но он идет дальше, с высоко поднятой головой!
Сталин Словно Христос по пути на Голгофу! Или это уже чересчур?
Булгаков Нет, пусть так и будет.
Сталин Да, пусть так и будет!

Сталин возвращается за стол, начинает оживленно печатать со все возрастающим азартом. Булгаков какое-то время наблюдает за ним, затем, следуя его примеру, тоже садится и принимается за бумаги. Он подписывает документы, один за другим, и их кипа быстро уменьшается. У обоих работа спорится, пока вдруг...

Булгаков Стойте!
Сталин Что случилось?
Булгаков Вы это видели?
Сталин Видел что?
Булгаков Чистосердечные признания. Подписанные.
Сталин Что? Кем?
Булгаков Зиновьев... Каменев... Бухарин.
Сталин Каменев... Нас многое связывает. Мы познакомились еще тогда, когда его звали просто Лев Розенфельд. Бухарин — умнейший человек в партии, и это не преувеличение. Зиновьев? Ему доверял сам Ленин. В чем можно обвинить этих людей? Мы вместе творили революцию. Что же они такого сделали? Присвоили немного государственных средств? Укрыли какие-то нечистые доходы? Растлили молоденькую балерину? Ах, Михаил, мальчики всегда остаются мальчиками.
Булгаков Они устроили заговор против вас.
Сталин Не может быть!
Булгаков Так написано в признаниях.
Сталин Все трое — мои лучшие друзья, и вы смеете утверждать, что они устроили против меня заговор?!
Булгаков Я лишь говорю то, что здесь написано...

Сталин потрясен. Он встает из-за стола и начинает мерить шагами комнату, затем берет одно из признаний и читает.

Сталин Полная чушь. Если бы все это было правдой, то все они — троцкисты, а революция для них — всего лишь прикрытие для долгосрочного плана буржуазного переворота.
Булгаков Вы правы.
Сталин Что до меня, то я считаю, что они невиновны, а эти так называемые признания — чья-то очень злая шутка.

Возвращается к столу, но не может начать работать.

И все таки...
Булгаков Что?
Сталин Ничего.
Булгаков Что-то не так.
Сталин Ни-че-го!
Булгаков И тем не менее?
Сталин Ну... Они же это подписали.
Булгаков Да, но это вовсе не значит...
Сталин Подписали!
Булгаков Иосиф... Вы же сами сказали, что это невозможно. Это неправда, и волноваться вовсе не о чем.
Сталин Какой ужас! Измена!
Булгаков Успокойтесь, прошу вас. Возможно, все это лишь недоразумение.
Сталин Недоразумение! Они пишут, что сговорились убить меня, упразднить партию и установить марионеточное правительство под указкой военных диктатур Англии и Германии. Не слишком ли круто для недоразумения?
Булгаков Ну... Как вам сказать... Кто-то сказал что-то кому-то, а тот передал это что-то кому-то еще, вырвав из контекста, а это что-то подслушали и сообщили еще кому-то, и... вы сами можете представить, какая каша из всего этого может случиться. Например, вот эти признания! Ничего они не стоят. Ничего.
Сталин Вы так думаете?
Булгаков Уверен.
Сталин Надеюсь, вы не пытаетесь меня этим утешить?
Булгаков Вы ведь знали их долгие годы.
Сталин Да.
Булгаков И все трое — ваши лучшие друзья.
Сталин Да.
Булгаков Так что, по моему мнению, они совершенно невиновны. Но — чтобы окончательно удостовериться и чтобы вы понапрасну не тревожились — мы можем провести небольшое дополнительное расследование. Ведь это никому не навредит?
Сталин Провести... дополнительное расследование. А ведь вы правы. И это никому не навредит?
Булгаков Нет. Ровным счетом никому. Так что будем сохранять спокойствие.
Сталин Да. Спокойствие.

Пауза.

Но ведь они подписали их!
Булгаков Иосиф!.. Спокойствие.

Сталин подчиняется.

А теперь смотрите.

Берет ручку и пишет под одним из признаний.

«Провести дополнительное расследование... И. Эс.» И все образуется.
Сталин Михаил... У меня нет слов.

Переполненный эмоциями, он обнимает Булгакова, затем отходит, берет свежую стопку с пьесой и отдает ему. Сталин уходит.

Булгаков подходит к кровати, видит, что она пустая. Кричит за сцену.

Булгаков Елена? Елена! Я дома. Дорогая... вернись в постель.

Ответа нет.

Входят Владимир и Степан. Степан, проходя мимо стола, стучит по нему. Владимир прижимает к щеке окровавленный платок.

Владимир Михаил Афанасьевич!
Булгаков Владимир?.. Что вам здесь понадобилось?
Владимир Ваша машина!
Булгаков Что?
Владимир Вашу машину. Сейчас же.
Булгаков С вами все в порядке?
Владимир Что? Ах, это... порезался, когда брился. Послушайте, ваш водитель слушается только вас. Вы должны поехать с нами. Очень нужно.
Булгаков И куда же?
Владимир Совершить арест.
Булгаков Арест? Но кого?

Владимир сверяется со списком.

Владимир Понятия не имею. Какого-то неудачника. Мы всю ночь на ногах, с часу. Звонит телефон, на проводе мой начальник. Кричит: «Кто-то устроил заговор против Сталина. Поднимайтесь. Проведите дополнительное расследование». И вот, мы мотаемся по всему городу, ловим машины, чтобы нас подвезли. Как, скажите, нам арестовывать людей без машины? И так они заботятся об органах госбезопасности, можете себе представить?
Булгаков Согласен, это ни в какие ворота не лезет.

Пауза.

Владимир Новая сцена готова?
Булгаков Да, конечно.

Лезет рукой под пальто.

Владимир Давайте сюда.

Булгаков передает свежую часть рукописи. Владимир начинает ее пролистывать, по-прежнему промакивая порез.

Булгаков Это не порез от бритвы.
Владимир Некоторые женщины просто с ума сходят, когда им кажется, что они никогда больше не увидят своих мужей. Моя бы ни звука не пискнула! А что, хорошо. Мне нравится. Он в тюрьме, но дух его не сломлен. Ему даже удалось обратить охранников в марксизм! Гениально!

Степан убегает за сцену и возвращается с мужчиной и женщиной. Они одеты в пижамы, на запястьях — наручники. Владимир сверяется со списком.

Первый секретарь Центрального комитета Коммунистической партии Туркменистана? Так?
Мужчина Да.
Владимир А вы — его жена?
Женщина Да.
Владимир Цель приезда? Съезд партии?
Мужчина Да. Так.
Владимир Обратный билет до Туркменистана?
Мужчина Есть.

Достает билет из кармана, Владимир вырывает его у него из рук.

Владимир Можете потребовать возврата денег, товарищ.
Мужчина В чем меня обвиняют?
Владимир Участие в заговоре с целью убить Сталина, подорвать экономику, свергнуть правительство, восстановить царскую власть и так далее.
Мужчина Прошу вас... Я сознаюсь. В чем хотите сознаюсь. Но отпустите жену. Прошу вас.
Владимир Молчать!
Мужчина Отпустите ее, прошу!

Степан бьет мужчину кулаком в живот, тот оседает на колени. Булгаков отводит Владимира в сторону.

Булгаков Владимир! Этот мужчина — старый большевик! Он даже мог участвовать в штурме Зимнего дворца.
Владимир И?
Булгаков Он вовсе не тянет на предателя.
Владимир О, не будьте так наивны, Михаил Афанасьевич. Послушайте: да, он может показаться невиновным. Да, он может даже быть «невиновен» в общепринятом смысле этого слова. Но он обладает, как мы говорим, «объективными характеристиками», и они утверждают совершенно обратное.
Булгаков Что за объективные характеристики?
Владимир В нашем случае — положение у власти.
Булгаков И этого достаточно, чтобы посчитать его предателем?
Владимир Более чем.
Булгаков А женщина? Она в чем виновата?
Владимир У нее тоже есть объективная характеристика. Она его жена.

Женщина обращается к Булгакову.

Женщина Товарищ, прошу вас... Скажите своим людям... мы ничего не сделали. Мы добропорядочные граждане.
Владимир Вот что случается, когда от нас требуют провести расследование.

Владимир и Степан уходят, уводят за собой мужчину и женщину.

Булгаков остается один. Входят два актера: первый одет в тюремную робу, второй — в полицейский мундир и фуражку.

2-й актер Джугашвили! Ты нам почти всех охранников заразил своей треклятой идеологией!
1-й актер И что дальше? Снова изобьете меня? Плевать. Вам меня ни за что не сломать!
2-й актер Нет. Мы отправим тебя в Сибирь — и вот оттуда ты уже никогда не вернешься! Ха-ха-ха!

Второй актер уходит. Входит Григорий (из правой кулисы).

Григорий Михаил Афанасьевич!
Булгаков Григорий?.. Что ты здесь делаешь?
Григорий Я искал вас.
Булгаков Меня?
Григорий Мне нужна ваша помощь.
Булгаков В чем дело?.. Все, что потребуется. Ты только скажи...
Григорий Мои произведения запретили. Совсем! Все, что я написал или когда-либо еще напишу.
Булгаков Не может быть...
Григорий Но мне поставили условие... я должен написать эту проклятую изобличающую самокритику.
Булгаков Григорий...
Григорий Я отказался.  Что ж, мне разрешили дышать — но это единственное, что мне позволено творить в этой жизни. Михаил Афанасьевич, меня погребли заживо.
Булгаков Мне очень жаль.
Григорий Вы можете мне помочь?

Булгаков обнимает Григория. Григорий уходит.

1-й актер Что ж, вы можете отправить меня в Сибирь, но вам меня не сломать. И больше я не буду зваться Джугашвили. Отныне я — Сталин!

Первый актер уходит. Булгаков возвращается в «квартиру» (стол, шкаф и все остальное).

Булгаков Эй? Эгей! Есть здесь кто-нибудь?

Никого нет. Ему в голову приходит мысль. Он отодвигает дверь буфета.

Сергей... Вы можете выйти?

Сергей осторожно выходит из шкафа.

Куда все подевались?
Сергей Елена Сергеевна ушла... На улицу, раздавать еду.
Булгаков А. Что ж, это хорошо. Это правильно. Еды у нас вдоволь.
Сергей А Василий с Прасковьей... Вчера они ушли на работу... и не вернулись.
Булгаков Как это — не вернулись?
Сергей Просто не вернулись.
Булгаков Что случилось?
Сергей Я не знаю. Их нет.
Булгаков Странно. Это на них не похоже. Но я думаю, они вернутся. Обязательно вернутся.
Сергей Товарищ Булгаков... Я хотел вам рассказать кое-что. Случай на работе... Выслушаете?
Булгаков Да, конечно.
Сергей Начальник нашего завода не справлялся с планом. Впрочем, он не виноват. Мы все работали на износ, выходили в несколько смен — и он тоже. Но этого было все равно недостаточно. И он пошел на обман: написал в отчете, что мы произвели больше тракторов, чем на самом деле. Да, так делать нельзя, но... Естественно, обо всем узнали. За ним пришли, чтобы арестовать, но он застрелился.
Булгаков Ясно.
Сергей Что вы об этом думаете?
Булгаков Что ж, конечно же, это трагедия — в первую очередь, для его семьи.
Сергей Его назвали вредителем и диверсантом, сказали, что он нарочно мешал выполнению плана.
Булгаков Да... Ну... Думаю, стоит взглянуть на дело с точки зрения властей. Ваш начальник определенно обладал... объективными характеристиками. В этом-то все и дело. Так происходит расследование. Естественно, откуда мне было об этом знать...
Сергей Извините, товарищ Булгаков, вы говорите слишком умно...
Булгаков Я поясню. Да, человек может казаться невиновным, но то, что он занимает ответственное положение в руководстве, означает, что его непременно будут подозревать. Посудите сами: завод не справляется с планом, начальник подделывает отчет, а затем, перед самым арестом, кончает с собой. Возможно, чтобы прикрыть кого-то еще. И если сложить все вместе...
Сергей На его столе была записка. Он во всем обвинил систему.
Булгаков Что ж, тогда все сходится. Вам не кажется? Все четко встает на свои места, не так ли?
Сергей Как с Прасковьей и Василием?
Булгаков А при чем здесь они?
Сергей Ну, я думаю, они тоже обладают этими объективными характеристиками.
Булгаков Какими?
Сергей Он был помещиком. Возможно, в душе он до сих пор монархист?
Булгаков Василий совершенно безобиден.
Сергей А она — учитель истории. Возможно, она кормит учеников контрреволюционной пропагандой.
Булгаков Сомневаюсь, чтобы кто-то сделал подобные выводы. Уверен, их отсутствие можно объяснить вполне прозаическими причинами.

Молчание.

Сергей Та предсмертная записка... ну, в кабинете у моего начальника. Милиция арестовала всех, кто ее читал.
Булгаков Обычные меры предосторожности, только и всего.

Пауза.

Вы ведь не читали ее? Да, Сергей?

Сергей смотрит на Булгакова и отворачивается. Раздается стук в дверь. Сергей поспешно скрывается в буфете и плотно задвигает за собой дверь. Входит водитель.

Водитель Автомобиль готов, товарищ Булгаков.
Булгаков Спасибо... Я сейчас выйду.

Водитель уходит.

Сергей?..

Нет ответа.

Входит Елена. Оба останавливаются и смотрят друг на друга. Елена встречает его взгляд ледяным молчанием. Булгаков подходит к ней, как будто ничего не случилось.

Булгаков Как с едой? Все в порядке?

Елена не отвечает.

Лена...
Елена Кругом идут аресты. Забирают всех подряд, ни за что. Каждое утро еще одна квартира пустеет. И всем задают только один вопрос: кто еще участвует в вашем заговоре?

Булгакову нечего ответить. Елена подходит к граммофону, ставит пластинку, заводит и ставит иголку. Звучит «их» мелодия. Елена смотрит на мужа, но он не выдерживает ее взгляда и отворачивается. Музыка продолжает играть. Елена поворачивается и уходит. Булгаков остается один. Музыка продолжает играть, потом заедает. Иголка подскакивает, повторяется один и тот же фрагмент. Булгаков подходит к граммофону, убирает иголку и снимает пластинку.

Входят два актера, возятся с мешками с реквизитом и костюмами. За ними следом, как обычно, идут Владимир и Степан. Булгаков подходит к ним.

Владимир За мной следят.
Булгаков За всеми следят.
Владимир Да, конечно... Но теперь все по-настоящему.
Булгаков А что, есть разница?
Владимир Да... Конечно же, есть! Дело в том... Да вы не поймете.
Булгаков Я и не понимаю.
Владимир Вы изменились.
Булгаков Изменился?
Владимир Тот человек, которого мы арестовали. Вы думаете, что он виновен?
Булгаков Вы же сами сказали, что да.
Владимир Забудьте о том, что я сказал.
Булгаков У него были объективные характеристики.
Владимир Забудьте о них. Вот вы — вы — думаете, что он виновен?
Булгаков Он во всем сознался, не так ли?
Владимир Да. Сознался. Степану.
Булгаков Вот, пожалуйста.
Владимир И его жена тоже.

Пауза.

Вот вам и пожалуйста.

Пауза.

Что вы думаете о пьесе? О вашей пьесе?
Булгаков Какая разница, что я о ней думаю? Нравится она мне, не нравится — что это меняет? Я занимаюсь этим лишь для того, чтобы мне разрешили снова ставить «Мольера».
Владимир Мне нужна ваша критическая оценка.
Булгаков Ну ладно. Это... достойное, не слишком претенциозное драматическое произведение. Оно честно повествует о...
Владимир Чушь собачья! И вы хотите, чтобы я в это поверил? Вы, человек, написавший «Белую гвардию», уверяете меня, что это ваше мнение?

Булгаков не отвечает.

Вы убедили себя в этом, не так ли? А в чем еще вы себя убедили?
Булгаков Я по-прежнему против той системы, что вы собой олицетворяете.
Владимир Еще бы.

Пауза. Владимир смотрит на Булгакова, тот отворачивается и отходит к столу, садится. Владимир, Степан и два актера уходят. Какое-то время Булгаков сидит в одиночестве.

Входит Сталин, под мышками он держит большие кипы папок. С громким стуком он бросает их на стол.

Сталин Мне это не нравится.
Булгаков Что?
Сталин Вы еще спрашиваете? Что ж, оказывается, весь Советский Союз просто наводнен предателями. Кругом — в партии, в армии, в науке, культуре, промышленности, — в каждой ячейке общества одни шпионы. Да, миллионы и миллионы шпионов, вредителей, контрреволюционеров, а также троцкистских, монархистских и капиталистических прихвостней!

Пауза.

И в этом виноваты вы.
Булгаков Каким образом?
Сталин «Провести дополнительное расследование».
Булгаков То есть?
Сталин Вы же сами это написали.
Булгаков Да, написал, но...
Сталин ...и вот, что из этого вышло! Заговор, выходящий за грани здравого смысла. Ваше творение, Михаил!
Булгаков Но это нечестно. Да, я признаю, что из-за моего приказа все это вскрылось... но это не значит, что я во всем виноват. Ведь так?
Сталин Я бы закрыл на это глаза.
Булгаков Но Иосиф...
Сталин В каждом признании донос еще на пятьдесят человек. Масштаб катастрофы растет в геометрической прогрессии!
Булгаков Простите! Я и не думал, что все так обернется!

Сталин наугад выбирает несколько документов из общей кучи, зачитывает.

Сталин Вот, послушайте. Эти были получены только сегодня утром. В Ленинграде группа студентов планирует мое убийство. Инженер Новосибирского авиационного завода разрабатывает самолеты, неспособные летать. Работница молокозавода в Казахстане подсыпает гвозди в масло, а ветеринар на Украине отравил двадцать миллионов лошадей. Чуть ли не каждый рабочий на Транссибирской магистрали шпионит на Японию. Комиссар по вопросам промышленности магнитогорского горисполкома все свободное время тратит на организацию производства дефектной стали. А тысячи и тысячи людей добровольно склоняются к безродному космополитизму.
Булгаков Не понимаю...
Сталин Они евреи. И шпионят на Германию.
Булгаков Как такое может быть?
Сталин Это возможно. Все возможно. Но знаете, что пугает меня — пугает больше всего? Они все взаимосвязаны.
Булгаков Вы в этом уверены?
Сталин Вы считаете, что я все выдумал?
Булгаков Ни в коем случае!
Сталин Что мне со всем этим делать?
Булгаков Не знаю...
Сталин Не знаете?
Булгаков Нет.
Сталин Хорошо... Я разберусь с этим сам. Я проштудирую все эти признания, одно за одним, размотаю цепочку за цепочкой, вскрою сеть за сетью, сколько бы времени у меня это ни заняло. Потому что — уверен, вы меня понимаете, — я не могу больше никому доверять. Я займусь этим. А вы допишете пьесу.

Разворачивает печатную машинку к Булгакову и принимается за работу. Он вытаскивает листы из папок, пишет что-то на полях, сравнивает, раскладывает их по стопкам, потом снова перетасовывает и т. п. — при этом бормоча что-то себе под нос. Через некоторое время он замечает, что Булгаков так и не притронулся к машинке.

На вашем месте, Михаил, я бы поскорее приступил к делу. Время на исходе, пьеса должна быть готова к двадцать первому числу. И, кстати, не будет пьесы, не будет и сделки. Не будет сделки, не будет «Мольера». Не будет «Мольера», не будет будущего. И, значит, все это было бессмысленно. Ведь так?
Булгаков Я не могу.
Сталин Конечно же, можете.
Булгаков Нет, не могу.
Сталин Но вы же талантливый драматург! Вы же написали «Белую гвардию»!

Булгаков наблюдает за тем, как Сталин снова погружается в работу.

Булгаков Я не могу писать это. И никогда не мог. Мне нужна ваша помощь.
Сталин Увы! Я занят! У меня крупный заговор!

Продолжает работать, что-то бормоча и насвистывая.

Булгаков Иосиф... Прошу вас...

Ответа нет. Наконец, Булгакову приходит в голову мысль.

Товарищ Генеральный секретарь, вам нужна система.

Сталин тут же прекращает работать.

Сталин Что?
Булгаков Система.
Сталин Система! Ну конечно! А для чего?
Булгаков Чтобы привнести логику в процесс. Посмотрите, сейчас перед вами лежат все эти признания — их просто слишком много. Но если заговор и вправду существует...
Сталин А он существует...
Булгаков Допустим... И все способы расправиться с ним...
Сталин ...изначально обречены на провал самим масштабом этого заговора.
Булгаков Именно... Тогда правильным решением будет сказать: хорошо, мы разберемся с таким-то количеством дел из общего числа.
Сталин Установим квоту?
Булгаков Да, установим квоту дел, с которыми надо разобраться. Разберемся с ними — оборвем все связи, а все, что останется, угрозы не представляет. Все эти люди — студенты, инженеры, политики, безродные... да кто угодно — по одиночке совершенно безвредны.
Сталин То есть, отдельные люди ничего не значат?
Булгаков Ну, в каком-то смысле, да.

Сталин обдумывает эту мысль, собирает все разрозненные бумаги, складывает их в одну стопку и бросает на гору папок. Он улыбается.

Сталин Вот видите. Ничего сложного в этом нет. С вашим-то умом. «Система» — и все проблемы решены. Система — как гениально и просто! Пожалуйста...

Он указывает пальцем на печатную машину и делает им вращательное движение. Булгаков разворачивает машинку к Сталину.

Благодарю.

Начинает печатать.

Только друзья способны на это. Люди, которые поистине уважают друг друга.

Продолжает печатать, затем останавливается.

Могу ли я что-то для вас сделать?
Булгаков По правде говоря, да. Я хотел бы попросить вас об одолжении для меня... ну, точнее, для друга.
Сталин Того молодого писателя?
Булгаков Да.
Сталин У него неприятности? Чересчур дотошные бюрократы не могут распознать явный талант?
Булгаков Именно так.
Сталин Считайте, что все решилось. С этой минуты все, что ни напишет этот молодой человек, будет опубликовано.
Булгаков Спасибо. Вы не представляете, как много это для него значит.
Сталин Я ваш должник, и это лишь малая толика того, что я могу для вас сделать. И скажу вам больше, Михаил, мне это доставляет удовольствие.

Протягивает Булгакову привычный конверт с рукописью. Булгаков берет его.

Булгаков Спасибо.

Отходит. Сталин берет незажженную трубку в рот и уходит.

Входят Елена и Анна, садятся за стол. Булгаков подходит к ним.

Прости, что так... Работал всю ночь. Может, кофе?
Анна Как продвигается работа?
Булгаков Хорошо. Пьеса близится к завершению.
Анна И как она?
Булгаков Не мне судить. Последнее слово за зрителем, как обычно.
Анна Но у вас-то наверняка есть свое мнение.
Булгаков Думаю, пока еще рано говорить определенно.
Анна Михаил Афанасьевич, у вас еще остались хоть какие-нибудь определенные взгляды?
Булгаков В чем дело? Лена?
Елена Анна хотела кое-что тебе рассказать.
Анна Его уничтожили.
Булгаков Кого? Григория? Не может быть. Все в порядке, я все уладил. Его разрешат и реабилитируют. Все ранние работы пересмотрят, и с этого дня, чтобы он ни написал — все будет непременно опубликовано. Непременно!
Анна Он написал это.

Протягивает ему лист бумаги, напечатанный на одной стороне.

Булгаков Что это?

Входит Григорий, становится в стороне.

Анна «Я не смог справиться со своей первоочередной миссией. Я не смог своим трудом поддержать революцию. Напротив, в моих произведениях прославляется буржуазия и отрицаются законные права пролетариата на власть. Я не оправдал доверия народа, и, стало быть, заслуживаю, что мои книги следует запретить к публикации и прочтению». Что это, как вы думаете?
Булгаков Его самокритика. Я же сказал ему не писать. Впрочем, ничего страшного, с этим покончено...
Анна О да, без сомнения. Это не просто самокритика.

Булгаков молчит. Он подходит к Анне и берет у нее записку.

Григорий «Подобно червю, паразитирующему на теле народа, я пил его соки и ничего не отдавал взамен. Я искажал истину, развращал неокрепшие умы и разжигал контрреволюционные настроения. Мое признание не умаляет вины за содеянное, и я приму наложенное на меня наказание с достоинством и смирением. Это будет самый правильный и самый мягкий выход».

Достает револьвер.

Булгаков О господи. Нет.

Григорий кончает с собой и падает замертво.

Анна Публиковать все, что бы он ни написал. Очень смешно. Григорий бы оценил эту шутку. Он всегда говорил, что вам лучше всего удаются комедии.

Встает и уходит. Входят два актера и выносят тело Григория. Булгаков с Еленой остаются одни.

Елена Сергей пропал.

Булгаков молчит.

Ушел с утра на работу.
Булгаков И не вернулся.
Елена Не вернулся.
Булгаков Все это очень странно.

Пауза.

Елена Миша, что ты натворил?..

Уходит.

Входит Сталин, садится за стол, печатает и посмеивается. Булгаков садится напротив и сидит. Сталин останавливается и поднимает голову. Затем встает и наливает Булгакову водки. После этого кладет перед ним тонкую папку, снова садится на своем место и продолжает печатать. Взгляд Булгакова падает на папку. Он смотрит на нее все пристальнее, затем достает первый лист и внимательно вчитывается в него.

Сталин Итак, что вы скажете на это? Действие переносится в личные покои императора Николая Второго. В клетке у него живет канарейка, которая насвистывает государственный гимн. Это своего рода метафора — не слишком прямолинейна, нет? Безмозглая птаха в клетке поет государственный гимн? Впрочем, мне нравится — потом при желании всегда можно вымарать...
Булгаков Что это такое?!

Сталин останавливается и откладывает рукопись. Встает, обходит стол и читает бумагу, которую Булгаков держит в руках.

Сталин Оперативный приказ по НКВД за номером два нуля четыре-четыре-семь. В нем указано число потенциальных предателей, вредителей, контрреволюционеров и прочих антисоветских элементов по каждой республике и области Советского Союза.
Булгаков А что значат эти цифры?
Сталин Во второй колонке — количество тех, кого нужно отправить в лагеря.
Булгаков А в первой?
Сталин Количество тех, кого нужно... ну, как сказать... расстрелять.
Булгаков Убить?
Сталин Если все пройдет, как надо. Квота...
Булгаков Людей на расстрел.
Сталин Это была ваша идея.
Булгаков Моя идея?!
Сталин Вы же сами сказали, что мне нужна система...
Булгаков Но не такая же!
Сталин Вы предложили установить квоту дел, с которыми надо разобраться. Вы в самом деле гений, Михаил. Одним ударом вы пролили свет на все это безобразие. Теперь никаких догадок, ваш творческий ум подсказал систему, которая позволяет упорядочить процесс, сделать его понятным, воспроизводимым и, что самое главное, эффективным. Теперь подпишите тут.
Булгаков Квоты людей на расстрел.
Сталин Это самый честный способ.
Булгаков Честный?
Сталин Любая попытка отделить виновных от невиновных займет вечность — и кто сказал, что она вообще должна увенчаться успехом? А так мы покончим со всем этим раз и навсегда, решим проблему и продолжим жить, как жили. И вы в том числе.
Булгаков Но мы же говорим о живых людях!
Сталин Нет-нет-нет. Вот здесь-то вы ошибаетесь. В этом-то и красота вашей системы...
Булгаков Это не моя система!
Сталин ...Она позволяет нам иметь дело только с цифрами.
Булгаков Но за каждой цифрой — отдельный человек.
Сталин Но ведь отдельные люди ничего не значат. Не так ли? Просто подпишите их за меня, Михаил. Здесь и на всех оставшихся.

Булгаков ошарашен. Он пятится от стола, сжимая в руках приказ.

В общем, так. Два министра приходят к императору на совещание, а канарейка то тут, то там встревает с гимном, и каждый раз им приходится вскакивать, подпевать и снова садиться. Можете себе представить? Должно быть очень смешно. Конечно, если это перебор, то я могу вымарать эту ремарку. Итак, эти два министра пришли сообщить императору о демонстрации в Грузии, а также о предводителе демонстрантов — Сталине. Император говорит: «Сталин? Кто это? Никто!» Ага, как он ошибается! Затем он спрашивает, скольких демонстрантов убили. «Четырнадцать», — говорит один из прихвостней. «Всего четырнадцать!» — восклицает император. — «Командира под трибунал! Целый батальон казак против шести тысяч демонстрантов — и всего четырнадцать убитых? Это черт знает что!»

Смеется. Булгаков не присоединяется к нему.

Вот это сатира.
Булгаков Пора прекращать.
Сталин С сатирой?
Булгаков С расследованиями!
Сталин Так, похоже, кто-то сегодня встал не с той ноги?
Булгаков Хватит расследований! Хватит со всем этим! Ситуация зашла слишком далеко!

Размахивает приказом.

Это просто кошмарно.
Сталин Нет, Михаил, это всего лишь точка в большом деле.
Булгаков Я не хочу быть к этому причастным.
Сталин Но мне нравится, когда мы с вами причастны к одному и тому же.
Булгаков Ни за что!
Сталин Неужели вы не разделяете моего мнения? Неужели вам не понравилось наше сотрудничество? Я сделал за вас вашу работу...
Булгаков Нет! Я этого не сделаю. Это не цифры — это живые люди. С этим надо покончить!

Бьет кулаком по столу. Булгаков со Сталиным стоят друг против друга. На какое-то мгновение кажется, что Сталин готов выйти из себя.

Сталин Покончить?
Булгаков Я... требую... Я требую, чтобы вы прекратили все это. Немедленно.

Сталин переваривает услышанное.

Сталин Что ж, я всегда восхищался людьми, которые держатся своих принципов. Мы с вами в этом похожи, но я всегда относился к вам с большим пиететом — главный среди ваших поклонников, помните? Кроме того, я всего лишь сын сапожника из селения Гори, у вас же университетское образование, вы писатель... Кто я такой, чтобы указывать вам? Что ж, Михаил, если вы считаете, что с этим надо покончить, то с этим покончено.
Булгаков Правда?
Сталин Да.

Вытаскивает только что напечатанную сцену из машинки и засовывает в конверт.

Считайте, что все закончилось. Это была всего лишь идея. Безумная идея. Но вы, скорее всего, правы. Как всегда.
Булгаков Никаких подписей?
Сталин Нет!
Булгаков Никаких квот на аресты и расстрелы?
Сталин Нет. Обещаю.

Пауза.

Теперь перейдем к пьесе.

Булгаков все еще дрожит, не может придти в себя.

Ну же, Михаил, соберитесь. Пьеса.
Булгаков Прошу прощения, но я не в настроении.
Сталин Расстроены, стало быть. Понимаю. Все это... А давайте просто возьмем и забудем? Пусть это не портит нам отношения. О, какой же я дурак, что... Да, признаю, все эти квоты, массовые казни — сама мысль об этом — одна большая ошибка. Простите меня. Мне казалось, вам понравится. Мне казалось, вы оцените. Простите. Пожалуйста.

Протягивает руку. Булгаков нехотя пожимает ее.

Водки?
Булгаков Мне пора.
Сталин Ладно. Конечно. До следующего раза.

Булгаков разворачивается.

Постойте! А как же это? Забыли, зачем пришли?

Протягивает конверт, Булгаков забирает его. Сталин уходит.

Булгаков направляется к кровати. Входит Елена. Они мгновение смотрят друг на друга. Ее взгляд осторожный и злой. Булгаков садится на кровать и протягивает Елене конверт. Она не двигается.

Булгаков Я убеждал себя, что у меня получится. Что я смогу удовлетворить их и при этом остаться собой.

Снова протягивает конверт. Елена подходит к нему, берет рукопись и достает несколько страниц. Быстро проглядывает их, вздыхает, засовывает обратно и возвращает конверт Булгакову.

Все и впрямь так плохо?

Елена садится рядом с ним. Молчит.

Я знал, что на тебя можно положиться. Стоило лишь пораньше к тебе обратиться.

Пауза.

Я хочу уехать. Как можно скорее. Ты поедешь со мной, Лена?
Елена Да.
Булгаков У тебя еще остались билеты до Ленинграда?
Елена Да. И билеты, и валюта, и поддельные документы, и письмо к родственнику Анны, который должен переправить нас по льду. Все готово, Миша. Я ждала только тебя.

Булгаков берет ее за руку. Они молча сидят. Елена уходит.

Входят два актера, Владимир и Степан. Булгаков подходит к ним и передает конверт. Владимир достает последние страницы и проглядывает их.

Владимир Хорошо. Забавно. Здорово. Осталась всего одна сцена.
Булгаков Нет. Это конец. Это последняя сцена.
Владимир Нет, товарищ Булгаков, это не конец. Я — режиссер этого представления, и я говорю вам, что нам не хватает еще одной сцены.
Булгаков Я закончил.
Владимир Но пьеса не дописана! Завтра его день рождения, и на вечер у меня запланирован генеральный прогон в костюмах. Мне нужна — нет, я требую, чтобы вы написали еще одну сцену!
Булгаков Я умываю руки и не хочу иметь с этим ничего общего.
Владимир Это же ваша пьеса.
Булгаков Нет, не моя. И никогда ею не будет!
Владимир Знаете, процесс пошел.
Булгаков Какой процесс?
Владимир А вы что, не слышали? Он издал оперативный приказ по НКВД с количеством... квотами...
Булгаков Аресты и расстрелы.
Владимир По всему Советскому Союзу.
Булгаков Слышал. Но ничего страшного. Видите ли, я его не подписал.
Владимир О чем это вы?
Булгаков Оперативный приказ — я не подписал его. Я отказался.
Владимир Что вы несете? Это приказ из самого Политбюро за подписью самого Иосифа Сталина. Зачем там подпись какого-то вшивого писателишки?
Булгаков Но я не...
Владимир Послушайте. Скоро эту страну захлестнет лавина террора такой мощи, что все, что вы видели до этого, все, о чем вы слышали или только догадывались, покажется цветочками. И в честь этого события, Михаил Афанасьевич, я хочу, чтобы вы написали одну сцену. Всего одну — но в ней вы должны залезть ему в голову и вскрыть все то, что сделало его тем упырем, какой он есть. Это будет наш дар грядущим поколениям — истина. А после этого... Что ж, нам все равно ни на что уже рассчитывать не приходится.
Булгаков Нет. Простите, Владимир, но я ухожу.

Уходит. Владимир смотрит ему вслед, затем оборачивается к актерам.

Владимир Так, всем приготовиться! Начинаем прогон!

Все уходят. Входит Булгаков. Он очень плох. Подходит к столу, от бессилия опирается на него. Его тошнит, затем корчит от острой боли в животе. Он с трудом идет к кровати.

Булгаков Лена? Лена!

Ответа нет. Он начинает раздеваться, но слишком слаб, чтобы продолжать, и бессильно валится на кровать.

Кровать заливает лунным светом. Тишина. Затем со стороны шкафа раздается стук. Булгаков с трудом принимает сидячее положение. Удары продолжаются. Булгаков, шатаясь, встает и начинает искать источник шума. Наконец, он понимает, что удары доносятся из шкафа. Он подходит и становится у двери. Раздается последний громкий удар, и шум прекращается. Булгаков осторожно протягивает руку к двери — и та вдруг резко распахивается. Стоящая внутри темная фигура подсвечена сзади. Она издает громкий вопль. Булгаков с вскриком отскакивает.

Начинается музыка. Сталин бросается на Булгакова, тот убегает. Он слишком слаб, чтобы спастись, а тот играет с ним, будто кошка с мышкой. Наконец, улучив подходящий момент, Сталин хватает Булгакова и бросает его на пол.

Сталин Михаил Афанасьевич — вы меня обидели и разозлили! И знаете чем? Мне сказали, что вы должны им еще одну сцену. Это правда? Еще одну сцену, которую напишете лично вы и в которой будет раскрыта самая моя сущность? Вы знаете, что я об этом думаю?

Булгакова тошнит.

Так вот...

Его лицо расплывается в улыбке.

Мне это нравится! Истина! Как здорово! Какая безумная и превосходная идея! И кто, Михаил, кто как не вы способен написать эту истину?

Рывком поднимает Булгакова и силой усаживает его на стул перед печатной машинкой.

Вы не можете просто взять и уйти, Михаил. Это у вас в крови. Еще одна сцена. И на этот раз вам придется справляться без меня. Только вы можете написать ее, только вам под силу проникнуть мне в голову. Можете считать это привилегией или проклятьем — неважно. Важно то, что это ваша судьба, и вы не можете спать, пока произведение не окончено.

Пауза. Булгаков слаб и беспомощен. Сталин руководит с помощью трубки.

Заправляйте бумагу, Михаил.

Булгаков выполняет приказ.

Что ж, я бы и рад задержаться, посмотреть, как происходит настоящее творчество, но меня ждет автомобиль. Дела, дела, дела — ну, вы понимаете. А что касается оперативного приказа... Да, каюсь, я все же подписал его. Подделал то, как вы подделывали мою подпись. Надеюсь, вы не против. Кажется, никто не заметил, и машина запущена! Оперативный приказ по НКВД за номером два нуля четыре-четыре-семь будет приведен в исполнение в два часа пополуночи. Это будет зрелище. Как и ваша пьеса, Михаил. Следите за часами. Вам еще надо успеть на поезд.

Сталин уходит обратно в шкаф, задвигает за собой дверь. Булгаков сидит, уставившись в пустой лист.

Входит уборщица со шваброй, ведром и рулоном брезента. Она раскатывает брезент по полу и медленно, ритмично начинает его мыть. Входят Владимир, Степан и два актера.

Владимир Генеральный прогон. С самого начала, поехали.

Актеры пробегают пьесу, быстро меняя шапки, костюмы и реквизит через каждую пару реплик.

1-й актер Священник!
2-й актер Сапожник.
1-й актер Вождь народа!
2-й актер Добро пожаловать в семинарию.
1-й актер Но я не верю в бога.

Булгаков неуверенно поднимает руки и начинает медленно стучать по клавишам.

2-й актер Хватит ли у тебя смелости стать во главе?
1-й актер Хватит ли у тебя смелости идти за мной?
2-й актер Джугашвили — наш герой!
1-й актер Я всего лишь скромный последователь учения Ленина.
2-й актер Но его предали!
1-й актер В Сибири выживают только сильнейшие.
2-й актер Иосиф, дорогой, ты вернулся.
1-й актер Да, но моя единственная любовь — это революция.

Уборщица домывает брезент, сворачивает его в рулон и уходит вместе с ним. Булгаков заканчивает печатать, извлекает последнюю страницу и добавляет в стопку.

2-й актер Иосиф, я болен. Мне нужен наследник, человек, способный завершить дело революции и выполнить ее предназначение — установить истинную диктатуру пролетариата. Я уверен, что ты способен на это, Иосиф. Ты справишься, ради меня?
1-й актер Да. Ради всего советского народа — я справлюсь!

Актеры уходят. Владимир молча смотрит за постановкой, Степан за его спиной поднимается, медленно хлопает и улыбается. Владимир уходит. Степан остается на сцене.

На Булгакова светит солнечный свет. Он оглядывается по сторонам.

Булгаков Лена? О господи!

Натягивает пальто, уходит.

(за сценой) Лена!

Входит. Осматривается.

Владимир! Владимир!

Оборачивается и сталкивается лицом к лицу со Степаном.

Где Владимир?

Степан молчит.

Я ищу свою жену. Ее арестовали, и мне нужно знать, где она. Мне нужно поговорить с Владимиром.
Степан Владимира больше нет.
Булгаков Что?!
Степан Он был контрреволюционером, представляете? И, кстати, на допросе он назвал вашу фамилию. Меня назначили на его место, и моим первым приказом было расстрелять его. Теперь у меня его квартира. И его машина. И его жена. У нас с ней договор. Я трахаю ее — она живет. Неплохой договор, согласитесь?
Булгаков Где Елена?
Степан Где-то. Внутри машины. Внутри мясорубки. Какое мне дело? Вот только Владимир говорил, что вы не закончили с пьесой... Он ждал еще одну сцену.

Щелкает пальцами, требуя рукопись.

Булгаков Мне нужна моя жена.

Степан достает пистолет и наводит его на Булгакова.

Степан Рукопись.

Булгаков передает сложенные листы. Степан убирает пистолет и просматривает напечатанное.

Очень хорошо. Похоже, вам и впрямь удалось залезть ему прямо в голову. Вот она, истина!

Лезет в карман и достает что-то еще.

Как жаль, что мы все еще не готовы узнать ее.

Откидывает крышку зажигалки, подносит к листам, бросает их и смотрит, как они обращаются в пепел.

Подумать только, и кто-то еще говорит, что рукописи не горят.

Затаптывает тлеющую бумагу.

А теперь ваша очередь, товарищ Булгаков. Вы арестованы.

Подходит к Булгакову, чтобы схватить его за руку, но тот вырывается. Внезапно он весь переполняется яростью и злобой.

Булгаков Нет!

Отталкивает Степана. Тот снова набрасывается на Булгакова. Они борются. Булгаков беспорядочно машет кулаками, Степан дерется, как профессионал. Булгакову удается схватить Степана за горло, тот снова достает пистолет. Булгаков отпускает горло Степана и пытается вырвать пистолет из его рук. Они сцепились, пытаясь завладеть оружием. Раздается выстрел. Оба замирают и смотрят друг другу в глаза. Затем медленно расходятся в разные стороны. Булгаков опускает глаза: у него в руках пистолет. Степан с удивлением опускает взгляд — у него весь живот в крови. Он падает на колени, затем оседает на пол. Булгаков, вцепившись двумя руками в пистолет, смотрит на его тело. Слышится вой сирен. Булгаков выходит на авансцену, сжимая пистолет. За его спиной два актера выходят и уносят тело Степана. Звук сирен стихает.

Входит Сталин, у него в руках листы рукописи. Он кладет их на стол и садится на стул. Булгаков резко разворачивается и наводит пистолет на Сталина.

Сталин Неважно выглядите, Михаил.
Булгаков Отпустите мою жену.
Сталин «...или будет хуже»?

Булгаков не опускает пистолет.

Допустим, вы спустите курок. И что дальше?

Пауза.

Вы хотите, чтобы Елена Сергеевна жила?

Опускает взгляд на рукопись.

Подпишите ее. И опустите уже пистолет, вам это не идет. Уберите его и подпишите рукопись.

Булгаков не двигается.

Михаил, мы ничего не добьемся, пока до вас не дойдет, что моя смерть ни к чему не приведет. Уберите пистолет и подписывайте.
Булгаков Я больше не буду подписывать ваши приказы!
Сталин О нет, моей работы это не касается. Речь о вашем труде. Вот ваша пьеса, Михаил. «Юность Иосифа».
Булгаков Я этого не писал. Это полное дерьмо.
Сталин Да, вы правы. Полное дерьмо. Но подпишите, чего вам стоит.
Булгаков Никогда!

Подходит ближе, по-прежнему не опуская пистолет.

Сталин Вы никогда не задавали себе вопрос: почему я? почему вы? Я, Иосиф Сталин, могу заставить кого угодно делать то, что мне угодно. Но когда речь заходит о ком-то вроде вас, ставки возрастают многократно.

Булгаков опускает пистолет.

Булгаков Вам не нужна пьеса.
Сталин В общем, да.
Булгаков Она вам ни к чему.
Сталин Дело в том, что все это — от начала и до конца — было затеяно ради вас, Михаил. Избавляться от врагов просто. Труднее подчинить их своей воле. И, сдается мне, с вами у меня это получилось. Пройдут годы, и я смогу сказать: «Булгаков? Ах, да, был у нас такой, мы его выдрессировали. Мы сломали его — мы любого сломаем». Человек против чудовища, Михаил. И чудовище одерживает верх. Всегда.

Пауза.

Елена будет жить.

Долгое молчание. Наконец, Булгаков кладет пистолет на стол, берет ручку и подписывает рукопись. Сталин наблюдает за ним, затем поворачивает бумагу к себе и читает.

«Михаил Афанасьевич Булгаков. «Юность Иосифа».

Булгаков встает.

Знаете, я думаю, что не стоит допускать ее до сцены. Свою роль она сыграла.
Булгаков Вы не курите.
Сталин Прошу прощения?
Булгаков Я про трубку. Вы постоянно крутите ее, но так ни разу и не закурили.

Сталин опускает взгляд на трубку в руке, как будто впервые обратил внимание на эту привычку.

Сталин Нет. Вы правы. Это фокус. Иллюзия.

Булгаков отходит, Сталин наблюдает за ним. Булгаков подходит к кровати.

Входит Елена в белой робе, ее ведут двое сотрудников НКВД. Булгаков опускается на кровать. Входит хор из врачей и аптекарей в гротескных масках с огромными шприцами и скальпелями. Они становятся в полукруг за кроватью.

Хор Мы приехали с известьем! / Вас возводят в доктора! / Кто спасает свой желудок?
Булгаков Кто ревень... пригоршней ест!
Хор Бене, бене, бене, бене! / Новус доктор дигнус эст! / Например, вот, скажем, — луэс?
Булгаков Схватишь... лечишь... восемь лет!
Хор Браво, браво, браво, браво, / Замечательный ответ! / У него большие знанья... / Так и рубит он сплеча! / И в раю получит званье / Бакалавра и врача!

Булгаков падает на кровать. Сотрудники НКВД разворачивают Елену спиной к залу, опускают ее на колени. Один из них достает пистолет. Фигура в маске подходит к Булгакову.

Лагранж Семнадцатое февраля. Было четвертое представление пьесы «Мнимый больной», сочиненной господином де Мольером. В десять часов вечера господин де Мольер, исполняя роль Аргана, упал на сцене и тут же был похищен без покаяния неумолимой смертью...

Один из сотрудников НКВД заряжает мелкокалиберный пистолет, взводит курок и приставляет ствол к затылку Елены.

Лагранж В знак этого рисую самый большой черный крест. Что же явилось причиной этого? Что? Как записать?.. Причиной этого явилась немилость короля!.. Так я и запишу!

Елена ждет выстрела. Проходит, кажется, целая вечность. Булгаков лежит на кровати замертво. Сотрудники НКВД отходят от Елены и уходят. Она встает. Испуганно оглядывается по сторонам. Она одна. Врачи, аптекари, Лагранж и прочие уходят. Сталин встает, окидывает взглядом сцену и уходит. Елена подходит к кровати, видит тело Булгакова. Она садится, кладет ладонь ему на руку.

Звонит телефон. Елена встает и подходит к тумбочке, берет трубку. Из трубки звучит грубый мужской голос.

Сталин Это правда?

Елена не отвечает.

Скажите, это правда?

Елена по-прежнему молчит.

Это правда, что товарищ Булгаков умер?

Раздаются гудки, Елена вешает трубку. Свет гаснет.