Глава 5

Боль пронзает все мое тело. Я падаю спиной на на рюкзак, только это спасает меня от серьезных повреждений. Встаю, отряхиваясь от мельчайших обломков дерева и пыли, морщусь при каждом движении. Кирилл сидит на столе регистрации и с невозмутимым видом что-то смотрит в свое фотоаппарате.
- С мягкой посадкой, - насмешливо произносит он.
- Пошел на ***, - злобно говорю я, проверяя, цело ли содержимое рюкзака. Фонарик превратился в мелкое крошево, с жалостью высыпаю его останки в вазон, стоящий неподалеку. Остальное вроде бы не пострадало.
- Нечего было называть меня слабаком, - он молниеносным движением спрыгивает со стола и подбегает ко мне, - Ты думала, это меня не заденет? Или  думала, что я в любом случае тебя не отпущу?
- Отвали!
Я закидываю рюкзак на спину и иду к выходу. Парадная дверь открывается изнутри, я распахиваю ее и выхожу на улицу.
- Стой, дура! У тебя кровь на щеке, - он, размахивая походной аптечкой, несется ко мне, - Садись, я обработаю ранку.
- Я сама могу.
- Руки убери, - мягко говорит Кирилл.
Я вздыхаю и покорно сажусь на скамейку, точнее, на то, что от нее осталось. Его руки действуют на удивление аккуратно. Я закусываю губу от боли, когда ватка, смоченная спиртом касается щеки. Он дует на ранку, приговаривая "у собачки боли, у кошки боли, у Кирилла боли, а у Евы не боли", и мне почему-то становится тепло от этой детской присказки. Даже злость проходит.
- На руках тоже кровь, - говорит он. Я перевожу взгляд на свои руки. Действительно, несколько ссадин, одна из которых кровоточит.
- Надо продезинфицировать и забинтовать, чтобы инфекция не попала, - деловито говорит Кирилл, - сама знаешь, в каком месте мы сейчас находимся.
Я покорно подставляю ему руки.
- Прости меня. Я просто разозлился. Мне жутко стыдно, что ты из-за меня покалечилась.
- Все...все нормально, - нервно сглатывая, говорю я. - Надо бы и мне свои эмоции в узде держать.
Он неожиданно прижимает меня к себе, гладит по волосам. Я в полной прострации от происходящего не могу даже отстраниться. Да и не хочу, если честно. Я слышу, как колотится его сердце, чувствую его прерывистое дыхание и еле уловимый запах парфюма.
- Знаешь, однажды по моей вине пострадал близкий мне человек, - шепчет он, - я тогда точно так же поддался эмоциям, разозлился и хладнокровно смотрел, как он умолял меня о помощи. Но и эту историю я расскажу в другой раз. На сегодня достаточно негатива, - он размыкает объятия.
И, несмотря на боль, я чувствую, как меня затапливает волна нежности к этому человеку.

В понедельник он ведет себя, как ни в чем не бывало. Флиртует с Викой, с другими девчонками. Я вновь для него пустое место. Злюсь, но не подаю виду. Я-то дура надеялась, что все изменится, но, видимо, для него в порядке вещей сначала предавать, потом обнимать, потом снова предавать.Мне физически больно от его предательских прикосновений к Вике. Она виснет у него на шее, он кусает ее мочку уха, отчего та смеется, как ненормальная. Да уж, как я могла так ошибаться?
День пролетает, как в тумане. Кирилл уходит после первого урока, сославшись на то, что ему нужно к врачу. месте с ним уходит и Рудова, никак не объяснив куда и зачем. Учителя не спросили сегодня ни по одному предмету, наверное, мое угрюмое выражение лица отбивало всякую охоту это делать.  Я бесцельно рисовала на последней странице тетради разные завитушки, стараясь не думать о нем. Незаметно завитушки начали приобретать очертания букв. Стоит ли говорить, что это были за буквы.
От безделья в моей голове начинают рождаться разные строчки. Ради интереса записываю их в столбик вместо скучнейшей физике. И вот, наряду с формулами красуется мое первое в жизни стихотворение:
я раскрываю объятия,в надежде сделаться ближе.
я ТАК люблю тебя,вот только нам вместе не выжить.
ты гениален,безумен и осторожен,
но я чувствую интоксикацию твоей утончённой ложью.
мне бы тебя наркотиком самым сильным по венам,
ты говоришь с улыбкой:"не беру пленных".
тащи бензин,жги мне душу,дай мне побольше злости.
бери ладонь.бей. вот тебе самые острые гвозди.
наше "мы" навсегда разбилось с оглушительным звоном.
мы стремительно падали вверх,нарушая законы.
ты хватаешь руками воздух,я хватаюсь за осень.
я бы отдала тебе жизнь,только ты у меня ничего не попросишь.
мне не нужна твоя преданность,искренность,правдивые интонации.
ты-мой глянцевый гений,мальчик-галлюцинация.
мне не нужны поцелуи,твоё дыхание,смятые простыни,
шёпот,касания рук,мы же не в фильме,где всё по-взрослому.
не важно,кто ты на этот раз и что на твоём горизонте-
солнце или гроза.
мне не нужна любовь,только бы знать,что ты
каждый день
открываешь
глаза.

Докатилась, Ева Андреевна. Пишем слюнявые стишата мальчику, который плевал на тебя с высокой колокольни. Ну, то есть, с высокой многоэтажки. Он же не живет в ризнице.
Я прихожу из школы и первым делом бросаюсь к компьютеру. Мне не терпится опубликовать мое первое стихотворение, узнать мнения. Захожу на сайт, где мы с Лешкой частенько читали чужие стихи, выписывая наиболее интересные строчки для статусов в социальную сеть, и опубликовываю.
Пока я делаю уроки и слушаю музыку, приходит две рецензии. Некто Иван Луговой написал, что я "бесталанная шлюха". Что ж, обидно, но внимание на этом толстячке, рифмующем слезы с березами я заострять не стала. Вторая рецензия от человека с ником Краб Ублюдок. Ему я понравилась "искренностью и словами в цель". Он даже написал мне на почту.
"Привет, ты есть вконтакте? Если да, скинь свой id".
Усмехаюсь. Надо же, как его цепануло. Отправляю ему id, захожу вконтакт. Через пару минут приходит заявка на добавление в друзья.