Глава 6

С Крабом я общаюсь больше недели. Вообще, его зовут Александр, но мне удобнее обращаться к нему по этой странной кличке. Он довольно мил, но с Кириллом все равно не сравнится.
Наступили каникулы. Выбираться в походы стало довольно проблематично из-за холода и снежных заносов. Снег выпал в конце октября, мгновенно окрасив землю в белый цвет, наметя огромные сугробы и шапки на деревьях.
Лешка заходил каждый день. Мы помирились, но горький осадок от того разговора все равно никуда не исчез. Нередко я натыкалась на его внимательный грустный взгляд, сразу теряя нить разговора. Словно ему доставляло удовольствие приходить и заставлять меня чувствовать себя неловко. Он даже не пытался побороть эту неловкость. Заметив мой потерянный вид, он сразу же уходил, ссылаясь на неотложные дела.
Вечером воскресенья, последним днем каникул мне звонит Краб. Я давно дала ему свой номер, втайне надеясь, что он позвонит. Надежды оправдались.
- Привет, красотуля. Давай сегодня увидимся? - у него развязный голос и расслабленные интонации. Меня передергивает от такого обращения.
Взвешиваю все "за" и "против", потом, решившись, говорю:
- Давай. Когда и где?
- Говори адрес, я заеду за тобой часиков в десять. Тебя отпустят гулять на всю ночь?
- Я не нуждаюсь ни в чьих разрешениях, бэби, - чуть насмешливо говорю я, диктую адрес и вешаю трубку, не попрощавшись.
Ровно в десять вечера мой мобильный разражается требовательным звонком.
- Я приехал, выходи.
У моего подъезда "пришвартовалась" черная "тойота" изящная, как пантера, длинная, как стилет. Он выходит из машины, галантно открывая передо мной дверцу. В свете фонаря я могу его рассмотреть. Блондин с небрежно уложенными волосами, голубые прозрачные глаза с длинными ресницами, безобразный портак на кисти. Впрочем, мне нет дела до его внешности. Смело сажусь к нему в тачку, где играет черный рэп, отказываюсь от предложенного энергетика.
- Куда поедем? - спрашивает он, поворачивая ключ зажигания.
- Без разницы. В хорошей компании я согласна ехать хоть на Камчатку.
Он улыбается, обнажая зубы.
- Не, так далеко я не поеду даже с тобой. Предлагаю на Нижнюю набережную, мне нравится там.
Вежливо соглашаюсь. Какая банальность. Отчего-то все парни в первый день знакомства тащат туда своих девушек, словно эта улица - единственный оплот романтики в городе.
Пол-ночи мы бесцельно нарезаем круги по городу. Мои скулы болят от фальшивых улыбок, горло - от бесконечного смеха. Я веду себя, как малолетка, севшая в машину к взрослому дяде, хотя, в сущности, так и есть. Краб выпил уже четыре энергетика, внимание его рассеянно, но стрелка на спидометре словно приклеилась к цифре 120. Я еду без ремня безопасности, мне интересно, врежемся ли мы, и что это будет. Столб? Дорожный знак? Ларек? Одинокая старуха, заблудившаяся в ночном враждебном городе?
Но нет. Мы благополучно паркуемся у круглосуточного магазина. Краб берет еще две банки энергетика и черничное мороженое. Я отказываюсь от того и другого. С ним мне еще более тоскливо, чем в пустой квартире, наедине со стенами.
- Ты, короче, охуевшая, - заявляет он, когда мы сидим на парапете, любуясь усыпанной снегом набережной. Ну, то есть, он любуется, а я стою с приклеенной к губам улыбкой, прикидывая, сколько часов осталось до рассвета.
- Почему? - возмущенно спрашиваю я.
- В хорошем смысле, ты не думай. Ты когда говоришь, произносишь слова с такой интонацией, будто за что-то заранее предъявляешь, вот. На самом деле, это признак сильного человека. - с трудом сформулировал свою мысль он.
- Интересно. Мне еще никто такого не говорил, - задумчиво произношу я.
- И не скажет, - он пытается меня обнять, но я отстраняюсь.
- Что-то не так? - напрягается он.
- Не люблю, когда распускают руки.
- Окей, понял. Расскажи что-нибудь, - просит Краб, сминая в руках банку из-под энергетика.
- Не умею говорить ни о чем или что-то рассказывать. Лучше спроси.
- Ты девственница? - его глаза загораются.
- Лиственница, - отвечаю я старенькой шуткой и спрыгиваю с парапета на землю. - Хер ли ты такие вопросы задаешь? К Тесаку захотел?
- Прости, просто ты очень соблазнительная.
Да уж. Маленькая девочка в смешной шапке с кисулей, в мужских джинсах, мартинсах и грязно-оранжевой безразмерной парке.
- Отвези меня домой, - прошу я.
В машине он долго извиняется, но я молчу. В колонках играет уютный старый джаз, под который клонит в сон. На часах пять утра, кромка неба медленно начинает светлеть. Сейчас я хочу, чтобы меня кто-нибудь обнял, шептал на ухо всякие милые глупости. Но рядом только Краб.
- Погуляем еще как-нибудь? - с надеждой спрашивает он, когда мы стоим у подъезда.
- Ага.
- Прости, обычно я себя так не веду с девушками.
- Ты, наверное, сразу предлагаешь им широкую двуспальную кровать.
- Не говори о том, чего не знаешь, - зло говорит он.
Кажется, я его задела.
На прощание он просит меня не пропадать, но я давным-давно решила, что он - закрытая глава.
Я стою под теплыми струями душа, словно пытаясь смыть с себя прошедший вечер. Я словно падаю в пропасть, вспоминая глаза Кирилла, его голос, улыбку, цепляюсь за крошечные знаки внимания от него, как за спасательные крючки. Вспоминаю его прикосновения, от которых внутри сладко кололо, и сердце замирало в предвкушении...И вдруг до меня с ужасающей четкостью дошло, что я влюбилась. Отчаянно, безнадежно, впервые за свои шестнадцать. До кровавого привкуса во рту, до дыры в сердце, вызванной его равнодушием.
Выйдя из душа, я, игнорируя полотенце, прошла в комнату и удалила Краба из друзей, да и из жизни. В ней есть место только одному человеку.