Я влюблен, я очарован, я совсем огончарован!

Наталье Гончаровой минуло шестнадцать лет, когда она впервые встретилась на балу с Пушкиным, в Москве. В белом, воздушном платье с золотым ободком на голове, она поражала всех своей классической красо-той. Александр Сергеевич не мог оторвать от нее глаз, испытывая на себе натиск чувств.
Наталья Николаевна была скромна до болезненности. При пер¬вом знакомстве все присущее гению - не то, что сконфузили, а как-то придавили ее. Она стыдливо отвечала на восторженные фразы, но эта врожденная скромность, столь редкая спутница торжественной красоты, только возвысила ее в глазах Пушкина.
Решение жениться было вызвано не одним только*чувством к На¬талье Николаевне. Пушкин искал семейного счастья, тепла домашнего оча¬га и спасения. Всего этого он надеялся найти в союзе с первой красавицей "ярмарки невест " Натальей Гончаровой.
Позднее он писал матери Натальи: "Сколько мучений ждало меня при моем возвращении! Ваше молчание, ваш холодный вид, прием mademoiselle  N., такой равнодушный, такой невнимательный... У меня не хватило смелости объясниться, я уехал со смертью в душе. Я чувствовал, что играл роль довольно смешную, я был робок в первый раз в моей жиз-ни, а в людях моих лет может нравиться молодой особе в возрасте вашей дочери не робость".
Зная, что Пушкин влюблен, Вяземский поручил Лужину, загово¬рить с ней и ее матерью на балу мимоходом о Пушкине с тем, чтобы по их отзыву доведаться, как они о нем думают. Мать и дочь отозвались благо¬склонно и велели кланяться Пушкину.
Ожидание решительного ответа было самым болезненным чув¬ством его жизни. Ожидание замешкавшейся карты, угрызение совести, сон перед поединком - все это в сравнении с ним ничего не стоит. Он боялся не только отказа, но и женитьбы. Какой она будет?
-Я никогда не хлопочу о cчастье,  я мог обойтись без него. Теперь мне нужно его на двоих, а где мне взять его? - вот такие мысли занимали Пушкина.
Участь Пушкина решена, он женится на той, которую любил це¬лых два года, которую везде первую отыскивали его глаза, с которой встреча казалась блаженством при одной мысли: "Боже мой, она почти моя. Свадьба чуть было не расстроилась: теща откладывала свадьбу из-за приданого. Пушкин заложил имение, на эти деньги стала готовиться свадьба.
Молодых венчали в Москве 19 февраля 1831 года, после этого они переехали в Петербург, где летом следующего года Пушкин снял дачу в Царском Селе. Это был один из счастливейших периодов их жизни. И как свидетельство большой любви Пушкина к своей жене - глава романа "Евгений Онегин" -"Письмо Татьяны".
Молодую красавицу мало трогала поэзия Пушкина.
-Господи, до чего ты надоел мне со своими стихами,- такое можно было слышать из ее уст. Но, несмотря на это, подолгу переписывала моло¬дая женщина своим красивым каллиграфическим почерком творения ге¬ния.
Может быть, поэтому Пушкин не очень огорчался, а может быть, потому что любовь к жене его была безгранична. Наталья Николаевна бы¬ла для него богом, которому он поклонялся, которому верил всем сердцем. Он никогда даже мыслью, даже намеком на какое-либо подозрение не до-пускал оскорбить ее.
Позднее, когда прошло несколько лет совместной жизни, получая письма от своей любимой Натали, он весь сиял и осыпал их поцелуями. В одном из ее писем каким-то образом оказалась булавка. Пушкин воткнул эту булавку в отворот своего сюртука.
Наталью Николаевну любил не только Пушкин. Нравилась она и царю, и заезжему красавцу Дантесу, который обманным путем добился свидания с нею.
Несмотря на бдительность окружающих, Пушкин получил зло¬радное письмо, где сообщалось о встрече жены с Дантесом и сразу же принес его жене. На¬талья Николаевна не отпиралась и с присущим ей прямодушием поведала ему смысл полученного послания и созналась, что свидание не имело того значения, что она предполагала, а было лишь хитростью влюбленного че¬ловека.
Тихо, без гневной ревности обошлось объяснение супругов. Он нежным прощающим поцелуем осушил ее влажные глаза, и сосредоточен¬но задумавшись, промолвил как бы про себя: "Всему этому нужно поло¬жить конец".  Пушкин вынужден был пойти на дуэль, где был смертельно ранен.
После того, как камердинер внес его в дом, Наталья Николаевна упала без чувств. Когда она пришла в память, хотела войти. Но он не захо¬тел из опасения показать ей опасную рану. Потом Пушкин попросил док¬тора не давать больше надежд жене.
Наталья Николаевна, как привидение иногда подкрадывалась в ту горницу, где лежал умирающий муж. Он боялся, что она к нему подойдет и увидит все его страдания. Всякий раз, когда Наталья Николаевна входила или только останавливалась у дверей, он, не видя жены, чувство-вал ее присутствие и просил, чтобы ее отвели. Один раз он подозвал ее и сказал:
-Будь спокойна, ты невинна в этом. Не упрекай себя в моей смерти: это дело, которое касалось одного меня.
Когда Пушкина не стало, с ней сделались конвульсии; она за¬крыла глаза, призывая мужа, восклицая:
- Это не может быть правдой! Я пойду посмотрю на него!
Побежала к нему, бросилась на колени, то склонялась лбом к оледеневшему лбу мужа, то к его груди, называла его самыми нежными именами, просила у него прощения, трясла его, чтобы получить ответ.
После смерти Пушкина горе не было лишь кратким приступом отчаяния, она была недалека от безумия. Впоследствии Наталья Ни-колаевна строго стала допытывать свою совесть, и единственным поступ-ком, в котором она себя уличала - это роковое согласие на свидание, за ко-торое муж заплатил своей жизнью, а она счастьем и покоем всей оставшейся жизни.