Про то, как скупая Олёнка жила!!!

 


     За всю жизнь, Олёнка не жила богато. Питалась тем, что грибов да ягод из леса принесёт, да кое-что, из посаженного,  на огороде соберёт. Продукты  покупала  по дешевке, просроченные.  Одевалась   не в новом да баском, а носила, заплата на заплате, чужие обноски.  Чужой увидит и  подумает, что эта жонка пьяница, так неряшливо и убого выглядел её  наряд.

С деньгами Олёнка жила, работала  ударно и  пенсию заработала, по деревенским меркам, большую.  За квартиру платить не надо, все удобства на улице, но не привыкать сельскому жителю к этим мелочам. Дети выучены, у всех  семьи, с её денег не теребят. Теперь пожить бы  для себя, покрасоваться в одиночестве и покое .

Как спокойно жить станешь? Когда   появилась неизлечимая болезнь, под названием  «скупость». Хотя и  говорят в народе, что  скупость не глупость. Но как можно назвать человека не скупым, если  жалеет себе покупать еды, чтобы хорошо питаться. От большой  жадности, Олёнка  деньги копила да в чёрный,  капроновый, чулок пихала, потом его куда-то от себя прятала, перепрятывала и куда положила забывала. Обвинить в воровстве некого, одна жила   да  маялась. Целыми днями искала свои, денежные,  прятанки, перерывала вещи, смотрела мебель, ползала в подполье да на подволоку.
Пока искала одну потерю, находила другую, и не могла вспомнить, когда же она  положила сюда узелочек с деньгами?

 Вот так Олёнка жила:  с  деньгами, и в тоже время без них. Когда находилась в разуме и памяти, соседкам взаймы денег давала, да не терпела временем.
 Вечером прибегала за деньгами,  и требовала долг отдать. Приходилось соседке идти перезанимать в другой конец деревни, и Олёнка с ней. Не захотели жонки пересудов да позора от её займов, перестали к ней обращаться. Вот так отошла от общения с деревенскими людьми.  Перестали деревенские  её тревожить.
  Питалась плохо, забывала что есть надо, а покормить некому.  Поэтому здоровье сильно пошатнулось.
В последние годы сильно  умом повредилась, заговариваться стала. Кого не встретит,  всех спрашивала про большой, кожаной кошель, с перламутровой пуговкой посередине.

-« Не видал-ле фто, жонки, етогово  кошеля, шибко порато там много денег накладёно, да вот не знаю куды  спрятала?  А  бат ты украл? -  Украл, дак отдай!»
Деревенские  слушали её речи и старались помочь, но услышав, что ты украл, не связывались, обходили, сумашедшую, старуху стороной.

 В последнее время перестала появляться на улице.  Не ходила за водой к колодцу, в магазин за хлебом. Время было страда, сенокос,  деревенскому народу не до Олёнки, старой да дикой, своих дел невпроворот.

Хватились уже  после Ильина дня, стали спрашивать:
«Где это Олёнка?  - Дика-та!»
. Вот тогда-то  жонки, от любопытства, решили сходить до её дома, да  не смогли,  в ворота достучаться. Тогда стали в окошко барабанить, и тут без толку, никто не отвечает. Раму сломали, залезли, кто побойчее да помоложе, а она и жива не бывала – давно уже остыла. В дому-то  не продохнёшь, грязи да барахла - шагу не шагнуть и ногой  не ступить.
По телеграмме дети приехали, похоронили честь по чести, как полагается по, христианским обычаям.  В последние годы не общалась она со своими родными, всё жалела денег. Думала, что приехали-то не ради её, а денег просить. После похорон стали порядки в дому наводить, да, между делами, хотели кубышку с деньгами найти. Вместо денег, нашли мышиные огрызки денежных купюр -  всё, что осталось от Олёнкиной кубышки.
В деревне, завидущие на чужое добро, долго думали да гадали:
«Куда же  это делись Олёнкины миллионы?»  Что только злые языки не фантазировали, да не мечтали о чужом богатстве. Но так никто и не узнал, была ли на самом деле, с деньгами кубышка-то?»
 Про то одна Олёнка знала, да не расскажет, уснула  вечным сном.


Фото  из  Интернета.