24 часа

24 часа. Многие ли оказывались в такой ситуации, когда тебя ставят перед фактом, что через 24 часа тебе придется попрощаться с этим миром. Должен признаться, весьма шокирующее оповещение. Я смотрел фильмы, где люди, узнавшие приблизительный срок своей смерти, составляли список, список желаний или дел, которые хотели бы успеть сделать за свою короткую жизнь. Список делать я не буду, да и смысла нет. Мои желания и мечты уже ничего не значат, мои представления об идеальной жизни уже никому не нужны, мои планы на хорошую семью так и останутся лишь моими мыслями, не реализованными в реальность. Мы все имеем право мечтать, но я оказался обделенный временем.
Я родился в обычной семье, ходил в обычную школу, я всегда был обычным парнем, таких много. Мне всегда было интересно, почему кто-то живёт до старости, а кого-то насмерть сбивает автобус в возрасте шести лет. Почему, например, мой сосед Алекс сейчас читает газету за завтраком, а я сижу в тюремной камере с тобой? Молчишь. Да, я думаю, никто не знает ответа на этот вопрос. Наверно всё дело в поступках, не в том смысле, что это какая-то кара, а просто каждый поступок влечёт за собой следующий. Вполне возможно, что если бы мы не расстались с Карэн, то я бы сейчас не сидел в четырёх стенах, хотя мы расстались почти 4 года назад. Жизнь как лабиринт с множеством выходов, и с каждым поворотом ты направляешься к другому выходу. Правда, иногда так случается, что ты оказываешься в тупике. И не важно, сам ты выбрал неверный путь или же тебя кто-то по нему направил, важен только тупик. Впереди и по бокам огромные бетонные стены, а позади сгоревшее прошлое, к которому не вернуться, как и не вернуться к минутам счастья, которые оставили пепел внутри нас, как бы напоминая нам о том, что когда-то всё пылало ярчайшим огнем. Знаешь, я так и не смог понять смысл жизни. Получается всё то, что я проделал за свою жизнь, оказалось таким бессмысленным. А быть может, мне всё-таки дано мало времени, чтобы во всём разобраться. Я уже не смогу побыть ворчливым стариком, сидящим у камина и слушать, как трескаются дрова, напоминая звук, который я слышал в себе во время приговора. Так ломается сердце, ломается жизнь.
Мне 27 лет, а у меня, по сути, была только одна девушка, у нас с Карэн было всё, я её любил, мне казалось она меня тоже, мы встречались 5 лет, ещё со школы, после чего она уехала работать в другую страну. Знаешь что самое смешное, Тихоня, она не позволила мне ехать вместе с ней, сказала, что больше меня не любит. Мне было очень больно от этого, и я забылся, посвятив себя работе. В дальнейшем для отношений особо не было времени, девушки приходили в мою жизнь на месяц или на два, не больше. Сначала учился, потом работал, завтра умру, вот это жизнь. Интересно, чем сейчас занимается мой брат, ведь его жизнь теперь моя, он случайно убил, я случайно сел в тюрьму. Понимаешь, Тихоня, мой брат, Брайан, выходил с Мэдлин из ресторана, так зовут его жену, они решили прогуляться до дома пешком по вечерним улочкам города. Когда они уже подходили к своему кварталу, возле них остановилась машина, вышел пьяный молодой парень и стал приставать к Мэдлин, ну Брайан и ударил. Началась драка, и как-то так получилось, что Брайан вышел из себя и бил паренька пока силы не закончились. Паренёк умер. Как оказалось потом, этот парень сын мэра, на моего брата повесили это убийство и ещё кучу разных дел, что в итоге привело к смертной казни. Мы с Брайаном близнецы, у него семья, жена и ребёнок, а у меня ничего нет, кроме тупой работы. Вот так я и оказался здесь, в одной камере с известным маньяком, в ожидании смерти. Ты можешь назвать меня безумцем, хотя нет, ты же немой, но всё равно это мой выбор и я считаю его правильным.
14 часов. Ко мне пришел брат. Меня посадили лицом к нему, дали телефонную трубку и какое-то время я молча смотрел через стекло в родные глаза и радовался. Он плакал. Я первым начал разговор с любимой шутки нашего отца, после которой мы посмеялись. Задавая вопросы о его работе, семье, здоровье, я видел, как он смотрел на меня. Каждый его ответ был очень коротким и иногда не понятным. Ему трудно было смотреть на брата, которого уже скоро не станет, но продолжал выдавливать из себя улыбку, может для того, чтобы не расстраивать меня еще больше.
15 минут – это то время, что дают человеку попрощаться. Что можно сказать человеку за 15 минут, которого ты больше никогда не увидишь? Ты бы промолчал, возможно, это было бы важнее многих слов. Но у моего брата есть язык и напоследок он сказал мне одно слово “спасибо”. В тот момент я понял всю силу этого слова. Понимаешь, это не то “спасибо”, когда мы получаем сдачу в супермаркете или, когда на работе в столовой тебе кладут на одну котлету больше и ты, прыгая от счастья, благодаришь тётю в белом фартуке, желая ей хорошего дня. Нет, это “спасибо” ценою в жизнь.
Моя жизнь вот-вот закончится, а я сейчас почему-то вспоминаю как в детстве, мы с Брайаном играли в мяч, и я никак не хотел соглашаться с тем, что он забил мне гол, мы начали драться, а мама нас разняла и сказала, что мы братья и никогда не должны драться, мы должны всегда держаться вместе, не смотря ни на что. Это был последний раз, когда мы дрались.
– Илай, пора. – сказал, открыв дверь в камеру охранник.
– Ладно, Тихоня, спасибо за разговор, мне уже пора идти.
Я самый обычный парень, я хорошо учился в школе, у меня особо не было друзей, работал на высокооплачиваемой работе, я задрот, а сейчас я прохожу по коридору, и из камер со мной прощаются убийцы, воры и насильники. Они желают мне удачи. Видимо я никогда не пойму жизнь.
В этой комнатке, где стоит зловещий электрический стул, очень ярко светят лампы, хотя может мне просто так кажется из-за того, что я долгое время просидел в камере. Меня посадили на стул, перетянули руки и ноги ремнями, включился свет в зале. На меня смотрят разные глаза, в одних отражается ненависть, в других жалость и грусть. В зале сидит ребёнок, довольно странно. С кем он пришёл? Карэн. Чёрт возьми, да это ведь Карэн, почему она здесь, ведь казнят моего брата. Она плачет. Неужели она всё знает, знает, что это я, тот парень, который до сих пор её любит.
– Илай Томсон, вам предоставляется последнее слово. – сказал громким голосом охранник.
– Привет, Карэн, как у тебя дела?
– Нормально. – ответила она сквозь слёзы. Она всегда так отвечала, даже когда всё было плохо.
Мне надели мешок на мою гладко выбритую голову, я чувствую, как кладут влажную губку, закрепили шлем. Ну вот и всё, прощай жизнь, прощай Карэн, прощай Брайан…
„ПАПА“ – по залу пронёсся детский крик.