Без слов

Я родился в тот год, когда первый человек улетел в космос. Не знаю почему он это сделал, но говоря о дате моего рождения, все почему-то упоминают этот факт. Судьба предначертала мне стать добрым сыном и третьим ребенком в семье, где папа правил бал, а мама мягко и мудро вносила коррективы в его наставления, воспитывая нас в прилежании, труде и любви к семье.  В школу я пошел, как и все, в семь лет, и сразу очутился в мире, который мне очень понравился. Знания как-то легко оседали в голове, а учителя хвалили, предрекая великое будущее. Но жизнь распорядилась иначе. В год моего окончания школы умер отец и я, тяжело пережив с семьей его смерть, ушел в армию, оставив маму на попечении двух старших сестер и дяди…

Война… Сразу после окончания учебного подразделения меня отправили в Афган.  Здесь я обрел новых друзей и, наверное, не очень то нужные в мирной жизни знания. Ходил в рейды, мерз ночами в горах и молил Господа о капельке воды в пустыне. Как и все пацаны… В кого-то стрелял, а они в ответ стреляли в меня. Друзья умирали, получая пули и осколки, а я оставаясь цел и невредим, молча делая свое дело.

Однажды, в рейде, мы напоролись на мину и все, кто сидел на броне, были сорваны с нее взрывной волной. Нас разбросало по земле. Кого-то ранило, кого-то убило, а я получил осколок в голову и без сознания был доставлен госпиталь, где и началась моя новая жизнь. Жизнь без слов…

Медкомиссия, подумав, отправила меня, убогого, в подмосковный санаторий на лечение и реабилитацию. Починили всё как-то, но пришла другая беда. Слова не желали выходить из меня целиком при всем старании. При любом усилии с моей стороны буквы начинали переплетаться и каждая из них становилась непреодолимым препятствием. Изо всех сил я старался произнести хоть пару слов, но ничего не получалось и это стало ежедневным кошмаром, заставляя нервничать и заикаться еще сильнее. В местном магазинчике, купив себе блокнот, я стал писать всем то, что хотел сказать и так, потихонечку, они привыкли к этому. И я привык… Просто молчать, превратившись в писателя поневоле…

А потом приехали мама с дядей и забрали меня домой. Мама часто плакала и, в то же время, радовалась, что сын живой. Сестры тоже плакали, но потом все как-то свыклись с моей писаниной и перестали обращать внимание на несуразность моего бытия. Общение с внешним миром было ограничено близкими, друзьями и семьей, но я понимал, что надо идти учиться и работать, маме приходилось не сладко, а из сестер работала только одна. Исписав тысячи листов бумаги и обретя необходимые знания в профтехучилище, я стал мастером по изготовлению мебели. Дядя пристроил меня к друзьям краснодеревщикам, что позволило неплохо зарабатывать. «Мастер – золотые руки…» - говорили в округе. А мне казалось, что золотом может быть только молчание.

Односложные фразы помогали существовать в этом мире, но при моей работе говорить много и не надо было, чему был бесконечно рад. В наш дом пришел достаток и мама, хоть и плакавшая еще иногда по ночам, немного успокоилась и все чаще в своих разговорах стала задевать самую больную тему для меня тему – тему женитьбы. Покрываясь холодным потом при мысли о том, что мне придется познакомиться с кем-то и попытаться признаться ей в своем неумении говорить, моя душа трепетала. Казалось, что ни одна нормальная девушка не станет встречаться со мной, когда вокруг такой богатый выбор говорящих «мачо». Но, шарахаясь от возможных встреч, я бережно хранил в своей душе огонек надежды и искорку ожидания перемен. Они были совсем маленькими, но грели своим теплом и отблеском несбыточной мечты.
 
«Молодой человек, простите пожалуйста, Вы не поможете мне донести сумку?» - услышал я в вестибюле метро и оглянулся. Передо мной стояло прекрасное создание, чуть пониже меня ростом, с красивыми карими глазами и длинными каштановыми волосами, ниспадающими ниже плеч.Рядом с ней стоял огромный чемодан, слава Богу на колесиках, и две сумки, тоже не маленькие. В тот момент меня не поразил удар грома и в моей душе ничего,вдруг, не перевернулось от взгляда ее чудесных глаз. Просто кивнув ей, и с трудом спросив: «Кккккуда…?» - я замер в ожидании. Девушка внимательно посмотрела на меня и сказала: «Наверх.» Я молча подхватил чемодан вместе с сумкой и пошел к эскалатору, она шла вслед за мной.

Поднявшись наверх, мы вышли из метро и я, поставив чемодан и сумку на землю произнес более продолжительную фразу, отчаянно тряся головой от титанических усилий: «А гггггде Ввввввы жжжжжж… жжжжии… жжживете?». Девушка снова, но уже с интересом посмотрела на меня, ответив: «Вы собираетесь проводить меня до дома?». На что, я несколько смутившись, коротко ответил «Ддддда…» и вытер внезапно выступивший от усердия пот со лба.

Вот тут-то все и случилось. В моей душе словно лопнули струны, а что-то внезапно так стукнуло в голову, что я чуть не присел на асфальт, сердце готово было вырваться из груди и умчаться в неизведанные дали, и я вдруг осознал, что таю и превращаюсь в некое подобие мычащей амебы с чемоданом. Счастье в лице столь прекрасной незнакомки, наполнило меня до краёв, и я готов был закипеть от переполнявших меня чувств, как мамин самовар.

 «Что ж…» - сказала девушка – «Если Вам не тяжело, я живу тут рядом, второй переулок направо, а там метров двести». И мы пошли. В такт шагам в моей голове вдруг возникла фраза, которую я мечтал сказать кому-то всю свою жизнь, правда не знал кому. Сказать обязательно.

 «Никогда себе не прощу, если не скажу ей сейчас» – храбро подумал я. О Боже, как же много согласных в этих нескольких словах. Вновь поставив чемодан с сумкой и, сделав вид, что мне хочется передохнуть я, набравшись мужества и не смотря ей в глаза, в смущении сказал: «Ддддддевушка, ммммммменя зззз…ззззоо…ззззззовут Георгий… Ввввввы ммммне очень ппп… ппп… пппо… пппонравились… Ссссскажжите я ммм… мммогу ннна… нннадеяться нннна ввввстречу ссс Вввввами?». Сказав это и, сгорая от стыда, я замер в предвкушении моего полного фиаско, боясь поднять глаза. В ответ не прозвучало ничего и, тяжело вздохнув, мы поплелись дальше.

 Чемодан и сумка, почему-то стали мне сразу родными и близкими и я готов был носить их всю жизнь на руках, уже не надеясь, что смогу сделать то же самое с их прекрасной хозяйкой. Нежно поглаживая их ручки и молча продвигаясь к дому девушки, я боялся даже оглянуться.

Мы подошли к небольшой пятиэтажке и девушка сказала: «Всё! Мы дома. Спасибо Вам огромное, Вы очень добрый и хороший человек». В душе моей все оборвалось, я понял, что она сейчас уйдет навсегда из моей жизни… Ну кому нужен мычащий болван, осененный своими дурацкими мечтами?

 Боль за все эти годы унижения и молчания всколыхнулась во мне, она рвалась наружу и клокотала, мне было стыдно и противно от себя, от своей беспомощности, от своей проснувшейся любви. Слезы невольно навернулись в глазах и я еле сдержал себя, чтобы они не закапали. Первый раз в жизни…

« Пппппростите ммммменя…» - сказал я с поникшим видом – «Вввввам ппппомочь ддд….донести чч… чччч… ччччемодан?». Она вновь посмотрела на меня и мне показалось, что в её взгляде промелькнула какая-то искринка, или не показалось… «Нет, спасибо» - ответила девушка – «Сейчас спустится мой брат. У Вас красивое имя. Давайте встретимся в субботу в четыре дня у Пушкина? Я приду».

Я стоял, пораженный, и не мог поверить в свое счастье. Мне сказали "Да". Тоже впервые в моей не очень то большой жизни. Все оборвалось во мне, уносясь куда-то далеко вниз, а ноги, вдруг, стали неприятно ватными. Я любил… Спустившийся брат быстро унес вещи, а с ними ушла и моя мечта, перед уходом сказавшая, что ее зовут Анна. Долго я еще стоял у подъезда, смотря вверх на окна и мне показалось, что за одним из них из-за занавески на меня украдкой смотрит моя Судьба.

По дороге домой я пел. Тихо так, но все слова почему-то складывались в ряд и ни одно из них не стало лишним…  А зачем еще нужны слова, если не петь песни о любви?