Барбара

      Медленно бежав и поджимая хвост, из-за поворота выскочила собака. Небольшая такая, рыжая, смахивающая на лису. Еще бы – поджав хвост! Не каждый день «удается» получить смачного пинка в бок. Но она, сука, была довольна. Да, именно сука, самка, девочка. И ее даже когда-то называли Барбара. Бывали времена, когда у нее было Настоящее Имя. И об этом так приятно было вспоминать, но больше грустно…         
      Пинок был даже очень смачным. Ребра еще немного побаливали, но вот живот уже как раз таки не урчал и не грыз ее изнутри. Конечно, идти на риск стащить из какой-то уличной забегаловки несколько килограмм мяса, предназначенного для, наверное, вкусного, сочного шашлыка, заранее было делом рискованным. Но это того стоило. Большего растяпы, чем тот повар, она, наверное, уже и не встретит. Даже предложив оба бока для удара и еще, к тому же, по несколько раз. Нет. Не встретит.         
         Барбара на сегодня была рада. Даже очень.         
         День был солнечный. Сам по себе даже сонный, жаркий, душный. В такие дни поваляться бы где-нибудь в теньке под размашистым дубом.          
         У Барбары когда-то был друг. Ну как друг – тайный любовник, обычный, всеми забытый, дворовый пес, с которым она встречалась тайком от своих бывших хозяев. Ведь она якобы считалась породистой собакой. И ее хозяин даже наживался на этом. Не раз она была матерью и у нее были щенки. Но, как раз таки не от гладко приглаженного и начисто вымытого пуделя, которого приводила к ним паршивая старушка с соседнего района. Он то, пудель, все знал, но предпочитал таки молчать. Да и что он мог то сказать на своем собачьем языке. Нет, он, конечно же, пытался. Он любит, такой вроде бы под защитой грозной старушки, поиздеваться. Когда другим плохо. Он сел и стал пристально смотреть на хозяйку и слегка лаять. Думал, дурак, его поймут. А пред этим он сожрал большую пачку собачьего корма. И хозяйке, паршивой старушке, показалось, что он требует еще. Она не стала долго рассуждать над происшедшем и, не потерпев такой наглости, сразу же двинула его посохом меж глаз. По голове она била неслучайно – лишь бы подальше от яиц, средства ее существования в последние годы. Пудель был на редкость породист и поэтому приносил много денег.         
         Барбара, несмотря на то, что была очень женственной, являлась очень хорошим сторожевым псом, хоть это даже и не входило в ее обязанности. Главной ее обязанностью было ложиться, в основном, под пуделя и рожать. Но и покусаться и даже полаять она тоже была не против. Была не против угощений соседских детей. Была не против тотального засилья в окрестности котов. Была не против того, что собаки совершенно не дают им никакого отпора.         
       Барбара дружила с птицами, в частности с воробьями. Часто приносила им из дома разные вкусности и сторожила, что бы вороны не разогнали ее друзей, а коты не делали из них себе обед.         
      Но вскоре Барбаре пришлось столкнуться с нищетой и бродяжничеством. Её хозяева уехали в далекую и неведомую ей Америку. А её саму поначалу пристроили к какой-то старушке. Старушка вскоре «откинула копыта» и вся её живность, включая двух попугаев, одной свиньи и ненавистного ей кота, вмиг осиротели. Ждать помощи и утешения было неоткуда, и Барбара двинулась в странствия…               
      Так вот, к чему все я это написал. А к тому, что она, дура, эта самая, Барбара, нажравшись так, как она не нажиралась уже несколько недель, вообще офигела. И, как я уже говорил, выскочила из-за поворота и сразу же, на лету, попала под машину. Её внутренности раскидало по всей глади, только что политой водой от жары, дороги. Было много крови… Но дело в общем то не в этом. А в том что Барбары то уже с нами нет. Красивая и добрая была собачка и на редкость породиста.