Путь к славе

 Татьяна  решила стать писательницей. Да не просто писательницей, а  сразу  знаменитой.  Идти  к  славе  поступательно,  от  произведения  к  произведению,  ей  было  некогда — она  неделю  назад  отпраздновала  свой  юбилей,  вышла  на  пенсию  и если    замешкается  с  восхождением  на  Олимп (вообще-то,  их писательский  Олимп, кажется,  Парнасом  называется),  то  может  и  не  успеть  понежиться  в  лучах славы. 
  Теперь  надо  выбрать  правильный  путь  на  этот  самый  Олимп — Парнас,  то  есть определиться  с  жанром.  Попасть, как  говорится,  "в  струю".  Писать  надо  о  том,  что  интересно  читателю.  А  что  ему  сегодня интересно?  Здесь  несколько  направлений: зона,  криминальные  разборки,  эротика.
  Татьяна немного  задумалась: с  чего начать?  Решила  начать  с  зоны. 

  Название  будущего  бестселлера  получилось  оригинальным  и  многообещающим:  "Кум".  Сразу  ясно,  о  чём   пойдёт  речь. 
 Начало  было  написано  на  одном  дыхании.
 
 "Ирка-шестёрка  взрогнула  от  скрипа  захлопнувшихся  за  её  спиной  ворот.  Вот  и  всё. Прощай, воля!  Дубачка  повела  Ирку  в  раздевалку..."

  Стоп!  Раздевалка, вроде, у  них  по - другому должна называться.  Надо будет  у  Светки  Фетрихи  спросить, Светка  семнадцать  лет  на  зоне  оттрубила,  всё  знает.  Только  бы  она не  догадалась,  для  чего  это  нужно интеллигентной  Татьяне,  не  то  ещё,  чего  доброго,  в  соавторы  набиваться  станет,  долю  в  счёт  будущего  гонорара  потребует.  То  на  пиво  ей  дай,  то  на  сигареты  с  чифирем.  Вот  незадача!  И  без  Светки  не  обойтись,  потому  что  других  тюремных  слов,  кроме "кум", "шестёрка" и "дубачка",  Татьяна  не  знает. Да  и  жизнь  за  колючей  проволокой  ей  только по  фильмам  и  ведома.    Но  не  будет  же  Татьяна  создавать   свои  шедевры,  опираясь  на  низкосортную  продукцию  кинематографа? 

  Ладно.  К  "Куму"  Татьяна  вернётся  позже,  после  консультации  с  познавшими  зону  людьми. А  сейчас  она  начнёт  писать  бессмертный  роман  под  оригинальным  и  многообещающим  названием  "Стрелка". Было  ясно,  что  речь  пойдёт  о криминальных  разборках.
   Начало  было  написано  на  одном  дыхании.

"Авторитеты,  расставив  ноги  на  ширину  плеч,  стояли  друг  супротив  друга.  За  каждым  из  них  стояла  толпа суроволицых   телохранителей и прочих  доверенных  людей.  Златокудрая  Ирэн,  любовница  Лютого,  стреляла  глазками   из  "Жигулей" последней  модели  то  в  одного  авторитета,  то  в  другого..."

   Тут  Татьяна  забуксовала.
  Во-первых,  она  никак  не  могла  придумать  повода,  по  которому   авторитеты  приехали  на  "стрелку".  Чего  они  не  поделили?  Почему-то  дальше  мясо-молочного  комплекса,  где  Татьяна  работала бригадиром  до  выхода  на  пенсию,  мысль  не  двигалась.  А  комплекс - то  никак  не  мог  стать  причиной  ссоры  уважаемых  бандитов,  потому  что,  как  был  он  совхозной  фермой,  так  ею  и  остался,  и  брать  с  него  давно  уже  нечего.
 Во-вторых,  хоть  она  и  считала  "Жигули"  самой  лучшей  маркой,  но  всё  же  понимала,  что  для  "Стрелки"  они  не  годятся,  а  в  иномарках  она  не  разбиралась  вообще.
 И  ещё  непонятно,  за  каким  дьяволом  припёрлась  на  авторитетный  саммит    эта  златокудрая   Ирэн.  Глазками  стрелять,  что  ль?

   Ладно.  К  "Стрелке"  Татьяна  вернётся  позже,  после  того,  как  вырастит и  доведёт до полного  созревания  яблоко  раздора  для  двух  группировок.  А  сейчас  она  напишет  про  эротику  под  оригинальным  и  многообещающим  названием  "Соблазн".
  Начало  было  написано  на  одном  дыхании. 

"Златоволосая  Ирина  сидела,  закинув  ногу на  ногу.  В  одной  руке  она  держала  хрустальный  бокал  с  пенящимся будто  забродившая  бражка  вином,  в  другой -   дамскую  сигарету  "Прима".
 Тут  Татьяна  вспомнила,  что  "Прима"  —  это  сигарета  без  фильтра,  значит,  дамской  быть  не  может,  и  сменила  "Приму"  на  "Тройку",  в  скобках  добавив  ещё  и  "Максим"  как  черновой  вариант. Все  доярки  и  телятницы  их мясо- молочного  комплекса  курили  эти  элитные  сорта  сигарет.

  "Иван  подошёл  к  ней  справа  сзади,  зарылся  лицом  в  её  волосы,  пахнувшие  дорогим  шампунем "Чистая  линия",  хотел  закрыть  глаза  от  охватившего  его  удовольствия,  но  вдруг  остолбенел:  он  внезапно  увидел  роскошную,  пышную  левую  грудь  Ирины  и  возжелал  её  поцеловать."

  Опять  застопорилось.  И  так,  и  этак  прикидывала  Татьяна - не  получается  поцелуя,  хоть  ты  тресни!  Либо  бокал   мешает, либо  сигарета.  Какого  чёрта  он  сзади-то  к  бабе  полез?  Хотела  Татьяна  подвести  его  спереди,  опять  не  то -  теперь  мешали  Иринины  ноги. 
  Хотя,  если  честно  сказать,  не  в   ноги дело упиралось.   И  не  в  Ивана.  Дело-то  упиралось  в  самоё  Татьяну  —  позабыла  она,  сердечная,  что  в  её  молодые  годы  ни  эротики,  ни  сексу  и  в  помине не было.  А  когда  всё  это  появилось,  она  уже  не  только  овдоветь  успела, но и  состариться.  Это  сорок  лет  назад  Иван  мог  остолбенеть  при  виде  такой  роскоши,  а  сегодня  он  будет  спокойно  взирать  не  только  на  пышную  левую  грудь,  но  и  на  правую  тоже.  Привык потому  что. 
  Ладно.  К  "Соблазну"  Татьяна  вернётся  позже,  после  того,  как  у  внучки  поспрошает   про  эту  самую  эротику  и  пропишет   её  по  всем  правилам.   
 
   А  пока  суд да  дело,  займётся - ка  она  критикой,  чтобы  времени  зря  не  терять.  Знающие  люди  ей  по  секрету  поведали,  что  критики  ещё  быстрее  писателей  на  Олимп  тот,  Парнас  который,  взбираются. 
 Вперёд!  За  славой! За  бессмертием!