Гостья. Гл. 20. Дипломат жив?

Гостья.

Продолжение. Предыдущая глава http://www.proza.ru/2013/11/02/837

*     *     *     *     *

     Гл.20. Дипломат жив?

          Время искать, и время терять;
          время сберегать, и время бросать
                Экклезиаст. 3:6

Николай размышлял, тоскливо глядя в окно электрички: низкое питерское небо за ночь всплакнуло редким дождиком, и под деревьями появились круги грязно-зелёной травы; на потемневший наст открытых лужаек порывы ещё не уверенного в себе весеннего ветра небрежно рассыпали хвою и ошмётки древесной коры; вдоль аллей высились подсевшие, но довольно тяжёлые рукотворные глыбы сугробов; весна не торопилась.
Из Чечни его выдернул вызов начальника отдела.
- Николай Ашотович, рано мы отложили дело Ситора в долгий ящик. Как там наш арестант?
- Читает и ничего не требует, словно доволен своим положением. Что-то случилось?
- Сигнал пришёл от нашего коллеги во Внешэкономбанке. Со счёта пропавшего дипломата кто-то успел снять восемьдесят тысяч рублей, пока они догадались заблокировать счёт. Ты понимаешь, что это значит?
Геворкян пожал плечами:
- Среди банковских карт Ситора кредиток Внешэкономбанка нет.
- Конечно нет, если она у преступников. Но раз они узнали пин-код, значит что?
- Значит, дипломат жив и «раскололся»!
- Значит, что тебе следует срочно вернуться к этому делу. Альбомы смотрел?
- Нет, чемодан у вас в хранилище.
- Просмотри альбомы и допроси домработницу. Она единственный человек, у кого был запасной ключ от квартиры дипломата!

Геворкян распорядился принести чемодан и вещи арестованного.
Когда он открыл первый попавшийся альбом, у него перехватило дыхание: на него с большого портрета смотрел его нынешний арестант!
Листая фотоальбомы, Геворкян будто видел фильм, в котором показано как за сорок лет лицо молодого человека, сидевшего сейчас в камере, трансформировалось в лицо пропавшего дипломата. Разные гипотезы вертелись у него в голове. Самой вероятной была такая: к нему попал какой-то родственник Фёдора Олеговича Ситора, который в силу генетической наследственности оказался так похожим на хозяина паспорта в молодости. Но кто он на самом деле, как оказался в квартире Ситора, и куда делся хозяин паспорта?
Фёдора привели на ещё один допрос. Майор присутствовал, молча слушая ответы Фёдора, которые звучали заученно, словно тот читал по бумаге. Арестованный упорно повторял свою нелепую версию.
Майор просмотрел отобранные фотографии, выслушал гипотезу Геворкяна, затем  приказал принести к нему в кабинет и оставить до утра все материалы по делу.
Старший лейтенант, выйдя от начальства, только пожал плечами: шеф собирается изучать эти материалы ночью?

Геворкян планировал провести генетические анализы этого парня и родни Ситора-Соколовых, беседу с бывшей домработницей, дополнительное исследование квартиры Ситора, пока там не обосновался новый жилец, поиск дальних родственников Ситора и тому подобное.
Но наутро его ждал сюрприз.
В конце оперативной «пятиминутки», отпуская офицеров, шеф сказал Геворкяну:
- Николай Ашотович, задержись.
В кабинет вошла пожилая женщина.
Майор представил:
- Знакомься. Сотрудница тринадцатой лаборатории радиационной безопасности Газпрома Марина Дмитриевна Шубинская. Все материалы по делу пропавшего дипломата поступают в распоряжение начальника тринадцатой генерала Сазонова.  Поскольку ты в теме, будешь командирован в Газпром, пока Сазонов тебя не отпустит. И никаких вопросов. Понял?
- Так точно, понял.
Геворкян немного растерялся. Значит, легенды о тринадцатой лаборатории были не пустыми слухами?
Генерал в Газпроме? Это Геворкяна не удивило.
Хоть Николай был относительно молодым сотрудником управления ФСБ, он имел представление о том двухмесячном периоде, который разделял указы Ельцина о роспуске КГБ и об учреждении ФСБ. В  эти два месяца, для сохранения всего, что ещё можно было спасти, целые подразделения КГБ переводились в разные фирмы, организованные бывшими чинами КГБ.
Значит, легендарная тринадцатая нашла место в службе радиационной безопасности Газпрома, которая разрослась в сложную сеть центральных и периферийных секций. Хорошее место!
Геворкян думал, что подразделения, которое занималось бы ясновидцами, колдунами, аномальными зонами  и НЛО, в такой серьёзной службе, как КГБ, просто быть не могло.
Разумеется, Николай многого не знал.
Никто из сотрудников этой лаборатории не мог бы вспомнить, какому шутнику пришла в голову идея присвоить такому специфическому подразделению сакральный номер «тринадцать».
Эта лаборатория сначала изучала захваченные у фашистов материалы исследований в области человеческого подсознания. Так как эта задача оказалась для неё непосильной, привлекли учёных. Проекты по изучению НЛО, аномальных зон и ясновидения в зависимости от пристрастий и убеждений высоких руководителей то получали большие субсидии, то совершенно прекращались с тем, чтобы спустя десятилетие начинаться с нуля.
После распада СССР в открытой научной печати и СМИ появились материалы о работах такого рода за рубежом, и тринадцатая ожила под тем же значимым номером.

Отдать дело Сазонову? Это был неприятный сюрприз. Николай понял, что перспективное дело из его рук уплыло.
И всё-таки он получал утешительный приз – приобщение к тайнам тринадцатой.

-----------------------------------------------
Продолжение http://www.proza.ru/2013/11/04/340