Всю жизнь - с морем

            Ветераны  Великой  Отечественной  войны  вызывают  к  себе  не  только  глубокое  уважение,  но  и  преклонение  перед  их  скромностью.  Они  стесняются  говорить  о  себе:  дескать,  «ничего  особенного  не  совершили»,  «оратор  плохой»  другие  слова  в  таком  духе.

            Еланцев  Василий  Кузьмич  ушел  на  войну  в  шестнадцать  лет добровольно. Ушел  юнгой  на  флот,  на  сторожевой  корабль  Одесского дивизиона 013 СК  и  участвовал  в  воине  уже  на  ее  четвертый  день.  В  задачу  экипажа   013СК   входила  охрана  водного  пространства,  конвоирование  перегрузки  войск, техники,  кораблей.  Боевое  крещение  произошло  вскоре:  19  августа  1941 года – прямое  попадание  бомбы  в  корабль.  Потери  страшные,  из  тридцати  двух  членов  экипажа  в  живых  осталось  шесть  человек.  Их  подобрали   торпедные  катера    и  доставили  в  Одессу.

            Для  обороны  Севастополя  в  сентябре  1941  года  был  сформирован четвертый   морской  отряд,  к  которому  присоединили  и   оставшихся  в живых  из  экипажа  дивизиона.  Бои  происходили  часто,  в  одном  из  них,  в  конце  сентября,  Василий    был  контужен  и  опять     попадает  в  одесский госпиталь.  Залечив  рану,  возвращается  на корабль   МО СК 40101  и  работает   механиком,   вместо  убитого.  Военные  события  совершаются стремительно.  В  декабре  –  снова  бои,  и снова  ранение,  но  отправляют  защитников  в  сочинский  госпиталь.   22  декабря  1941 года  Еланцев  выписался  из  госпиталя,  а  двадцать  седьмого  он  узнаёт  о  создании десантной  группы  и  сразу  даёт  согласие  на  участие  в  десанте.

            Беседа  наша  проходила  во  дворе.  Ветеран  не  согласился  переселиться   в  городскую  квартиру  Щёлкино,  остался  жить  в  своём  домике  на  берегу  Русской  бухты  Азовского  моря.  Ведя  рассказ  негромким,  хрипловатым  голосом,  он  поглядывал  на  волны,  прислушивался  к  шуму  прибоя.

 –  Десант  решено  было  выбрасывать  на  берег  в  ночь  с  28  на  29 декабря.  С  корабля  спустили  резиновые  лодки,   загрузились  в  них  и   пошли  к Коктебелю.  Враг   обнаружил  нас  и  открыл  ураганный  огонь.  Пули свистели,  а  ракеты  освещали  берег  и  море.  Стало  светло,  как  днем.  Вдруг  мне  на  ноги  упал   товарищ  и  не  поднялся:  убило.   Пробитая  шлюпка   стала  тонуть.  Оставалось  и  нам  идти  на  дно. Десантники старались  держаться  на  плаву. Я  греб   руками  сколько  мог,  сколько  было  силы. Даже  сейчас  не  знаю,  как  я  остался  жив…

            На  берегу  Василия   нашла  женщина,  с  помощью  другой  женщины  внесла  в  избу,  там  стали  приводить  его  в  чувство,  растирать.  Вдруг  вбегает соседка  и  сообщает,  что немцы  рыщут  по  селу,   ищут моряков.  А  у  женщины,  что спасла моряка,  было  человек  семь  детей.  Но она  не  о  своих  детях  думала,  а  о  подобранном  моряке.  Для  этого   она  быстро  сбросила  постель,  сложила  на  кровать  сначала  одежду Василия, затем  положили  его,  застелили  постель,  а  сверху  положили  бабушку.  Затем  она  вложила  в  руки   ей  свечу,  и  с  детьми  подняли   плач,  как  над умершей.  Вошел  немец,  увидел  подготовку  к  похоронам,  повернулся  и ушел.

            О  найденном  матросе  Еланцеве  сообщили  в  Феодосию,  там  его  принял  капитан-лейтенант  и  направил  на  корабль,  который   шёл   в Судак  за  ранеными.   Но  среди  пути   налетели самолеты  и   обстреляли корабль.   Во  время  обстрела  погибли  командир  корабля  и  механик. Командир  рулевого  отделения   был  ранен  в  грудь,   а  Василий – в  голову.  Когда   Василий  очнулся,   то  услышал   крики  с  немецкого баркаса.  Раненого   командира   он  затащил  в люк  машинного  отделения. Осмотрелся,  увидел   повреждённый   трубопровод,  соединил  его  шлангом. Ему   удалось  завести  два  двигателя.  Включил  реверс,  отдал  стопора. Стал  разворачивать  корабль,  как  по  козырьку  на  рубке  пролетела автоматная очередь…

 – Вывел  я  корабль  в  море, – продолжал  воспоминания  Еланцев. – Хорошо,  что  работал   главный  компас,  по  нему  я  ориентировался   и  шёл  к  кавказским  берегам.   А  там   нас  встретили  пограничники.  И  опять  госпиталь,  после  которого  я   попал  на   корабль  МО СК 40101  и уже  до  конца  войны  был  на  нём. Жаркое  было  время.  Бывало,  по  десять-пятнадцать   раз  в  день  вели  бои  с  самолётами.

            Василий  Кузьмич  вспомнил  гибель  матроса  Ивана  Голубца, благодаря  подвигу  которого  были  спасены    от  гибели  многие  корабли,  МО СК 40101 в том числе.
– Пограничный  катер,  нагруженный  глубинными  бомбами,  стоял  в Стрелецкой  бухте.  Фашисты,   обстреливая  бухту  из  тяжёлых  орудий,  попали  в  катер.  Катер  загорелся.  Иван   Голубец  стал  подносить  бомбы  к  борту  и  сталкивать  их  в  море.  Последняя  бомба  взорвалась  у  самой  воды.  Тело  убитого   Ивана  выбросило  на  берег…

           Есть  события,  которые  ветеран  хотел  бы  забыть,  но незаживающие  раны  и  сейчас  напоминают  о   них. 7 июня 1942  морской  охотник  СК 40101  сопровождал  теплоход  «Чехов».  В  бою  при  защите  теплохода Василий  был  ранен,  в  голень;  незаживающая  рана  и   сегодня  напоминает  о  войне.
 
            Однажды  сбили  вражеский  самолет.  Командир  самолета  сел  с парашютом  на  воду.  Его  выловили.  Молодой  был  фашист,  матросы   стали  ему говорить:  «Гитлера  вашего  повесим!»  «Нет, –  отвечал  немец, –  меня  повесьте. А Гитлер повесит  вас».  Но  как-то  в  Геленджике  сбили  аса.  Наград  у  него — крестов пятнадцать.
 – Долго тот пыжился, — усмехается, вспоминая,  Василий  Кузьмич. – Мы   эти  же  слова  говорили  ему.  В  конце  концов,  согласился  фашист,  что,  именно,  этим  закончится  война:  повесят  Гитлера. 

  – А  в  1944-ом  году  была  основная  работа  МО СК 40101 – это разминировать  бухты,  море  и  минировать   на  фарватере  немецких  кораблей, –  продолжал  рассказ  Еланцев. – В  апреле  это  было.  Поставили мы  мины,  оставалась  ещё  одна,  но  нас  заметил  немецкий  сторожевой корабль,  пришлось  последнюю  мину  бросить  просто  так. Но сбросили удачно. Немецкий  корабль  налетел  на  нее...  Василий  Кузьмич  помолчал и,  вздохнув,  продолжал:
 –  Война  закончилась,  а  мы  ежедневно  выходили  разминировать  море,  без  выходных,  без  праздников.  Только  в   шквалистые   дни  не  выходили. Прошли  с  тралами  от  Новороссийска  до  Болгарии.  Нет  такого  места  в море,  где  бы  мы  не  были.

            Демобилизовался Еланцев В. К. 8 февраля 1948  года.

            Награды  Василий  Кузьмич  не  надевает,  а  награждён  он  медалями:  «За  боевые  заслуги»,  «За отвагу»,  медалью  Ушакова,  орденом Отечественной  войны  второй  степени.

            В мирное  время   Еланцев   остался   верен  морю,  работал  на рыболовецком сейнере.

            После  разговора  мы  вышли  во  двор. День  по-летнему  теплый, солнце,  зеленеет  трава.  Собачка,  чёрный,  маленький,  с  взъерошенной шерстью  и  пушистыми  усами  песик  уже  не  вертелся  под  ногами,  а вежливо  вилял  хвостом,  лежа  в  конуре  и  поглядывая  на  нас.
 – Как  зовут  вашего  друга?  – спросила  я  о  собачке.
 – Фока, – усмехнувшись,  ответил  Василий  Кузьмич. – Это отголосок  детства.  Я  же  с  детства  мечтал  о  море.  Мне  было  лет  девять,  когда  я  прочитал  книгу  о  Седове.  Так  полюбилась  книга, что  я  сделал  макет  корабля  «Святой  Фока».  А  теперь – вот  его  назвал  Фокой.  Василий  Кузьмич  улыбнулся,  весело  глянул  из-под  рыжеватых  кустиков  бровей,  нависших  над  глазами,  в  которых  блеснули  голубые  искорки.  Затем  взгляд  скользнул   на  море.  Море  понимающе  плеснуло  волной  на  берег, отхлынуло,  что-то  зашептав  шуршащим  песчаным  плеском.  По-моему,  ветеран  понял,  что  именно:  всю  жизнь – с  морем.