Народное средство - глава XII

 Хирурги отделения собрались в ординаторской. Дары от родственников больных в этот день  были скудными: бутылка коньяка, бутылка водки и небольшая коробка конфет «Ассорти». Алекс сходил за Вениаминовной, уговорил её прийти. Вернувшись, он достал из большого пакета, принесенные из дому упаковки с бутербродами, аккуратно разложил на  столе. Григ и Борис тут же водрузили на стол дары. Вениаминовна вошла тихо, стояла и наблюдала за действиями мужчин, оценив на «хорошо!», усилила ощущение: – Приятно, когда мужчины у стола суетятся.
–Это наш крест, и именно здесь, – вставился верткий  Алекс.
–Столовая ведь напротив ординаторской, но как в ней объявишься со своими вкусами и предпочтениями? – озаботилась проблемой Вениаминовна. Понимаю: в кафе тоже неудобно, да и многолюдно, а времени у хирургов на прием пищи никогда не бывает. Что делать?
–Пока нас подкармливают – проблем нет, – отшутился Борис – любитель сладкого и оглядел  свою необъятную фигуру.
– И все же, по какому случаю трапеза? – вынимая руки из карманов идеально выглаженного белого халата, спросила Вениаминовна и приблизилась к столу.
– Ухожу в отпуск и еду присматривать новое местожительство, – с виноватым видом сказал Алекс, и начал наливать водку в чайные чашки.
–Это место на карте обозначено? Давайте погадаем! Алекс в Австралию подается! Работу не бросишь? – нацеливаясь на сытный бутерброд, высказался очень голодный Григ и выдернул бутерброд с красной икрой.
– Нет, лучше Черное море. Зачем традицию нарушать. Косточки погреть не мешало бы, – посоветовал Борис, открывая коробку с конфетами.
– Ради сына можно и в Канаду! – высказалась всегда далеко смотрящая  Вениаминовна.
– Такой переезд  побегом называется. Американцы Сибирь делят с китайцами, а мы американские континенты от наводнения ринемся спасать. Они сюда, а мы туда? – это говорил Алекс,– родственники на Азовское море приглашают.
– Жить или в отпуск? – полюбопытствовала Вениаминовна, ещё надеясь на отступничество Алекса.
– Понравится, то совсем останусь. Гостиничный домик выстрою, вас буду собирать. Заделаюсь гостиничным мэтром. Руки вот начали дрожать – другую деятельность нужно выбирать.
Голоса из коридоров отделения тему остановили. Вениаминовна ринулась из ординаторской на крики.
Группа больных собралась на перекрестке  коридоров. Мужчины пытались поднять упавшего с коляски  Сашка, две женщины тоже тянули руки, чтобы ухватить упавшего и даже соперничали – отталкивали одна другую.
–Что происходит? – подошедшая заведующая  всмотрелась в героев.
–Чудить начал Сашок – слишком резво кататься, вот и упал, – сказала участливая старушка Разуваева.
Вениаминовна, отстраняя всех сопереживающих, наклонилась над Сашком. Тот двусмысленно улыбался и пытался встать на корточки.
–Все в ажуре! Вениаминовна! Не получится у Вас – меня залечить. Я выйду на своих ногах и без болячек!
–Только прославите меня, – подхлестнула  фантазию Сашка  Вениаминовна, – жестом разрешая мужчинам Сашка поднять.
Сашка водрузили в коляску, и он снова начал неуёмно резвиться – кататься по коридорам и орать песни. 
Вениаминовна сделала отмашку всем, вернулась в ординаторскую.
–И откуда у Александра Заварухи такие положительные эмоции взялись, такая неуёмная энергия? Не пойму. Утром же совсем заскучал.
– Скучным он никогда не бывает. Может допинг принял? – Борис показательно скосил глаза на наполненный до края стакан, взял левой рукой рядом стоящий  пустой стакан. 
–  Для Вениаминовны повторяю упражнение. – Правой рукой Борис приподнял наполненный стакан выше уровня глаз и начал переливать в другой. Прозрачная струйка весело играла то с одним стаканом, то с другим под общий громогласный счет.
– Теща каждый день для снижения давления процедуру эту выполняет. Тридцать переливаний нужно сделать, и желательно соблюдать правила: между сосудами разрыв не менее тридцати сантиметров и разливающая рука выше головы. Выпивает столько, сколько осталось  в стакане.
– Воду? – спросила Вениаминовна.
Григ усмехнулся и высказал уже усвоенный урок от прежней демонстрации, которую преподал Борис в отсутствие Вениаминовны: – Даже болячка неважна, а важен стимул!
–Может, потому у остальных и руки не дрожат, – прозрела   Вениаминовна.
Григ от пережитых встреч тоже целительный допинг принял: уже три дня ему не хотелось спать, а хотелось работать и работать.
Хирурги разошлись быстро. Опустела ординаторская, и только белый накрахмаленный колпак Грига остался на самом видном месте караулить  трапезный  стол.
Григ, выйдя со всеми из ординаторской, сначала направился в противоположную от всех сторону  – вдоль по коридору, опомнившись, повернул назад, дошел до кабинета заведующей, шаркнул ногами, словно отцеплял прилипшую грязь, постучал в дверь.
–Софья Вениаминовна, извините за вторжение, но очень назрело: узнать хочу –  что строят напротив нашего корпуса? Слышу от больных разговоры, что Часовенку.
Вениаминовна приостановилась внедрять немолодое тело в узковатое для её фигуры кресло,  отрешенно произнесла:
–Не знаю, не знаю. Может быть. Ведь все остальные больницы давно имеют оплот ответственности. Пока эта ответственность лежит на главвраче, да на небольшой молельной комнатке. – извинительным тоном аудиенцию старательно заканчивала:
– Вы ведь тоже можете её посещать.
Григ, стоя, поразмышлял над сказанным и шагнул к окну. Там, за окном, шел строительный процесс обычным рабочим порядком. На верхней  площадке строящегося объекта, окольцованной деревянной опалубкой, сновали рабочие в оранжевых касках и в робах стального цвета; они немыслимо изворачивались, пробираясь между прутьями арматуры, как между пиками, переговаривались с рабочими самой нижней площадки. Внимание Грига привлекли никак не разъезжающиеся две машины–бетономешалки; они то наезжали друг на друга, то, давая задний ход, уступали дорогу на узком перекрестке.  Лужа–провал  после встречи машин расползалась на весь перекресток, то под устрашающее гудение машин уменьшалась в границах; перекресток становился более удобным для проезда, и снова машины начинали движение навстречу. Рабочие замерли, как и Григ с любопытством наблюдали за соревнованием бетономешалок. Разом замахали, закричали, стали собираться в группы. Григ вспомнил  своё дежурство в  ночь, от мысли – «как бетономешалки похожи на летательные аппараты»  он вздрогнул, отошёл от окна.
Вениаминовна сидела, перебирала бумаги. Григ  только сказал: – Ведь строится же! – и шагнул в открытую Сашком дверь, и уже спиной услышал: «Софья Вениаминовна! Отпустите на выходные домой! Пожалуйста! Я вернусь!»,  и  лихой присвист,  и мягкий удар колёс о  стену.