Сюр

Отскребая со дна бездонной ямы деревянной ложкой то, что когда-то было стремящейся к пределам бесконечности мыслью, я не могу вспомнить и обрывка давнего полуденного сна, разделяя ладонь по судьбоносным линиям и объединяя обрубки в бесформенную сокровенную тайну хаотичного полёта ночной бабочки, что ослепла от бьющего в каждый сегмент зрительного нерва бесшумного отражения кричащей: "Ещё!" тени былых странников абсурда и комичности ситуационных пьес безвестного поэта.

- Держи свой осколок бездумных воспоминаний! - воскликнул страж моей безразмерно малой темницы и бросил мне под ноги пыльный холщёвый мешок из которого беспредельно хлестала и резала кисти рук отравленная свинцом кровь.

Не зная жажды я упивался собственным одиночеством, стоя в толпе безликих кукол из разбитого фарфора, на котором художник, собирая волю из углов алкогольного бреда, начертал сухой кистью губы возлюбленной.

- Ты помнишь свет?

Эхом раздалось их пробитого насквозь сосуда, на дне которого плескалось мутное зелье цвета изумрудной плесени, что раком поражает сознание, обращая распутный рассудок в пыль истолченного безумия. Князья распались на звенья горланящей провокационные лозунги разрывающей артерии Революции, пожаром объявшей лучшие умы поколения непредвзятой наивности, без жалости складывая их распухшие тела в топку, чтобы процесс горения не заглушали крики немых протестов.

Друзья, застывшие в плену притонов, в отчаянной попытке вырваться стягивают петлю на своей шее, барахтаясь в толще мирозданья жадно глотают разреженный, после громового раската, воздух, насыщая гнилые лёгкие кислородом.