Как мы вчера застряли в лифте, а вышли сегодня!

Вчера мы принимали гостей! Случайных не было! Все друзья! Причем, из разных стран мира! Встреча подтвердила, что дружба между народами возможна, хотя, практически, был один народ.
Было так хорошо, что не только все время выпивали и закусывали, но и пели песни не под фанеру, а под живого пианиста! Пианист был в Израиле первый раз, поэтому ему все нравилось! Абсолютно! Он еще не знал, что в Израиле пианистов так много, что труднее зарабатывать деньги только скрипачам! Кстати, среди друзей был и скрипач, которого кормила не скрипка, а хорошая профессия, хотя, раньше считалось, что скрипка в руках – это хорошая профессия! И все еврейские мамы… в общем, факт этот известен… тащили своих ростроповичей учиться на Ростроповича, чего бы им это ни стоило! Поэтому, среди нашего народа пианистов намного меньше, потому что в понимании еврейских мам пианино было хуже, так как его не возьмешь в чехле туда, куда тебя забросит еврейская судьба. Но, помню, как один знакомый Миша Шварц, когда его смыло третьей волной на историческую Родину, сумел прихватить с собой три пианино и концертный рояль, опровергнув тем самым тревоги еврейских мам! Но это совсем другая история!
А еще среди нас был авиатор, который взял на себя непростую роль «наливать», доказав, что авиаторы умеют наливать! В дальнейшем именно он и вызволил нас из застрявшего лифта, тем самым подняв в наших глазах имидж авиации на невиданную высоту!
Кстати, наш друг-скрипач был еще когда-то и парашютистом, и у него за плечами было двадцать два прыжка. Но, и в тот момент, когда мы выпили уже море и нам море было по колено, он не просил авиатора тут же подняться в воздух и совершить двадцать третий прыжок! То есть, голову мы на тот момент еще не потеряли!
Тревогу вызывало только то, что среди нас был человек, у которого было табельное оружие! Но даже, когда мы застряли в лифте, он практически ни разу его не применил, хотя, крепко ругал лифтовое хозяйство и говорил часто слово «застрелю, гадов!», особенно, когда лифтовики начали по телефону намекать, что уже шабат, и что спасение застрявших дело рук самих застрявших!
Еще среди нас был чиновник, но в хорошем смысле. И если бы все чиновники были, как он, мы бы давно построили сионизм с человеческим лицом! А так на нашем сионизме уже давно лица нет!
О наших женщинах я тут не пишу умышленно, потому что, когда люди застревают в лифте, вся ответственность лежит сугубо на мужчинах! К тому же никто из женщин лишним весом практически не страдал и вовсе не из-за них была грубо нарушена нами инструкция по грузоподъемности лифта!
Кстати, среди нас была одна Леди!.. Нет, ледь среди нас было много, просто все! Но только у нашей лабрадорши это было имя собственное! Она тоже застряла в лифте и когда мы уже сидели там довольно долго, внимательно всматривалась в лица гостей, нет ли среди них корейцев, но корейцев к ее счастью не было.
… И вот уже за полночь мы сели в лифт, но когда восьмой человек не смог втиснуться, решили все вместе выдохнуть и он втиснулся. Все девять этажей, пока мы спускались, мы балагурили, смеялись и блистали неиссякаемым чувством юмора, но когда лифт под нашей тяжестью проскочил нулевой этаж и опустился на метр ниже, мы опешили. Просто, такой низости от лифта мы не ожидали. Стоя в застрявшем лифте мы поняли, какая тесная дружба нас связывает! Мы чувствовали не только локоть друг друга, но и остальные, не менее важные части тела.
В эту тяжелую минуту, которая грозила стать тяжелым часом, а-то и двумя, я не хотел упрекать всех, и себя в первую очередь, что если бы мы закусывали не так интенсивно, может лифт бы и справился с нами!
Учитывая, что в лифте среди нас были дети, про сам лифт мы говорили довольно уважительно, хотя и хотелось его назвать сукой! Впрочем, это было бы несправедливо по отношению к лабрадорше Леди, которая была сукой в хорошем смысле и по природе.
И даже через час мы еще не потеряли человеческое лицо, и еще не показали, кто есть кто в экстремальной ситуации, а что она экстремальная, нам с каждой минутой становилось все ясней! Но мы продолжали еще сохранять интерес к жизни и еще живо интересовались не только обстановкой внутри лифта, но и обстановкой внутри страны, а так же и сложной международной обстановкой! Через щель в лифте мы спрашивали, как там, на свободе? Знает ли Кнессет, что лифты в Израиле сильно хромают?! Не подняли ли снова цены на горючее с октановым число 95?! И готовы ли Сочи к олимпиаде?!
… Уже через час дышать в лифте было не просто, но все говорили друг другу: дыши ты, а я потерплю! То есть дружба еще не дала трещину! Но все равно, благороднее всех вела себя Леди, которая не подложила нам свинью и терпела из последних сил!
В определенный момент нам начало казаться, что нас становится в лифте все больше, но не хотелось верить, что в этот ситуации кому-то взбредет в голову еще и размножаться!
Потом мы поклялись, что если выйдем из лифта живыми, каждый в своей стране начнет бороться за права кильки в банке, чтобы ее не набивали туда в таком количестве!
И когда мы на себе со всей очевидностью почувствовали, что такое пожизненное заключение, наш авиатор, который все время выглядел, как Диоген в бочке, буквально силой своей мысли торкнул зонтиком лифту куда надо и двери вдруг распахнулись! Чепчиков у наших женщин не было, но «ура-а-а!» мы кричали все вместе, испугав весь дом, что Буденновская конница таки получила в конце концов разрешение на репатриацию!
Таким образом, все, как и ожидалось, показали себя, как друзья! И ни в ком, кроме лифта, мы не разочаровались! И, если бы он работал, точно бы снова набились в него, чтобы тут же подняться к нам на девятый этаж и выпить за всех нас, которым, даже в тесном лифте друг с другом не было тесно!
Но, при этом, закусывать мы бы уже точно не стали!..

Аркадий Крумер, от лица застрявших товарищей.