Неуклюжий

               
- Смотри, Никита,  вначале яйца отдай, а уж потом про болезни врачу говори.
Так наставляла своего неуклюжего, бестолкового мужа тётка Дарья. А неуклюжим Никиту прозвали ещё в детстве. Может оттого, что он был медлительным и крупным  подростком, а может, от излишнего смущения, от которого Никита так и не избавился, хотя прожил почти четыре десятка лет. Зато любое начатое дело он всегда доводил до конца. Был всегда честным и добрым мужиком.  За мягкость его характера над ним часто подтрунивали сельские парни и мужики.

  Дарью, свою жену, он любил особой любовью, всегда заботился о ней, старался помочь по хозяйству и часто брался за работу, которую сельские мужики считали «бабской». Утром Никита поднялся ни свет, ни заря, чтобы  помочь Дарье развесить бельё. Верёвки он натянул ещё с вечера. Сердце Никиты оборвалось, когда он, расправляя последнюю простыню, увидел, как верёвки вместе с бельём медленно падают на землю. Вышедшая из дома Дарья, смотрела на него молча, широко распахнув глаза. И от этого молчания Никите стало ещё хуже. Уж лучше бы поголосила, покричала. Чувствуя неловкость и вину перед Дарьей, Никита взял авоську с яйцами и молча пошёл на остановку автобуса. Размышляя над утренним происшествием, Никита медленно брёл по тропинке и, вдруг, его что – то осенило. Он вернулся к дому, взял висевшую на гвозде верёвку, и горько хмыкнул.
- «Так и есть, - подумал Никита, - подрезали».
И теперь он уже точно знал, кто его так опозорил перед женой и чьих рук это дело. Вчера сосед  Федька весь вечер скалился и спрашивал у Никиты:
- А верёвки,  зачем на ночь крепишь? Ночью стирать будешь, что ли? Смотри, за работой бабу не прогляди…
И ржал, словно конь ретивый.  И всегда он старался Никите, чем – либо насолить:  то перед всеми мужиками бахваляется, что Дарья, якобы,  на него ласково поглядывает, То советует Никите почище вымыть полы, чтобы Дарье угодить…

Да только Никита на всю эту болтовню глаза закрывал. Знал он, что жена Федора Настуля, изменяет своему мужу на все четыре стороны. И ничего Фёдор поделать не мог, оттого и лютует.

Груда испорченного белья, лежащая в ванне посреди двора, остро задела самолюбие Никиты. И Никита твёрдо решил, как  только вернётся из больницы, поговорит с Фёдором  по – мужски. Никита решил оставить дома авоську с яйцами и зашагал обратно к автобусу. Не успел он пройти несколько шагов, как его настиг ласковый, певучий голос жены:
- А яйца опять забыл, бестолковый? И о чём ты только думаешь? О себе позаботиться не можешь, - и Дарья заботливо протянула Никите авоську с яйцами.
«И что я буду делать с этими яйцами, как их предложить доктору?» - беспокойно думал Никита.
Но вскоре заботы о доме и обида на Фёдора вытеснили его мысли, и он напрочь забыл об авоське.
В кабинет Никиту пригласила миловидная сестричка. Войдя, Никита поставил авоську с яйцами на стул и стал переминаться с ноги на ногу. Врач что – то писал в карточке, а медсестра, уточнив у Никиты его адресные данные, предложила сесть.

Никита, с облегчением,  плюхнулся на стул, и тут его всего ошпарило, словно кипятком. В это время доктор обратился к Никите:
- Ну, батюшка, с чем пожаловали?
- Доктор, я яички раздавил, - смущённо промямлил Никита.
- Не волнуйтесь, сейчас посмотрим, всякое бывает, - утешительно сказал врач и добавил, - снимите, батюшка штаны.
Никита так разволновался, что никак не мог справиться с пуговицами на ширинке.
Медицинская сестра, с улыбкой на лице, вежливо успокаивала Никиту.
- Не спешите, не спешите, больной, всё будет хорошо.
Никита, наконец, опустил штаны до колен и тупо уставился на врача, но тот невозмутимо стал тщательно осматривать Никитино «хозяйство».
От смущения у Никиты из глаз брызнули слёзы.
- Неужто так больно, милок? – заботливо спросил врач и удивлённо посмотрел на Никиту. – Честно говоря, я не вижу основания для серьёзного беспокойства, кажется,  у вас всё в порядке.
- Да в порядке, в порядке, доктор, - виновато промямлил Никита и, показав на стул, добавил: - А яйца, доктор, здесь в авоське, их я раздавил, а хотел вас угостить…
И залился пунцовой краской, а затем виновато развёл руками.
Сестричка улыбалась, еле сдерживая смех.
Доктор смотрел на Никиту, а на его лице играла широкая, добродушная улыбка.
- Ну, так с чем вы собственно пожаловали?
- Да палец у меня на ноге распух, я его бочкой придавил, так вот всю ночь и беспокоил, - Никита осторожно переступил с ноги на ногу.
 
Теперь уже доктор, взмахнув руками, плюхнулся на стул. Кабинет наполнился сильным раскатистым смехом, на который из соседнего кабинета прибежала заведующая. Перед её взором стоял Никита со спущенными штанами, а рядом на стуле весёлым смехом заливался коллега.
- Что случилось?
- Да вот, пациент яйца раздавил…
- Так что же здесь смешного, здесь плакать надо, - строго сказала она и сочувственно посмотрела на Никиту.
Оправившись от смеха и извинившись, доктор дружелюбно предложил Никите подтянуть штаны и показать палец, но тут опять вмешалась вошедшая врач и предупредила доктора, что яйца дело серьёзное, особенно в таком, ещё не старом возрасте. И, если необходимо, она тоже может осмотреть и дать консультацию.
Никита, быстро подхватив штаны, пулей вылетел из кабинета.
А вслед ему кричала медсестра:
- Больной, больной, стойте, вы яйца забыли!
                2002 год