Воздушные замки сценовых иллюзий. Часть 1

Занавес. Наконец-то отработала последний акт. Взрыв зала, аплодисменты, крики. Батарея сердца будто наполняется. Станцевала, смогла. Остался поклон.
Занавес открывается. Сегодняшний "белый лебедь" удался. Мысленно благодарю небеса и всех вокруг. Снова вспоминаю маму. Мама. Спасибо, что верила в меня.
В этой истории я, Оливия Финч, собираюсь рассказать всю правду. От начала до последней мозоли на моем мизинце. До последнего выдоха, двери в гримерную. Что скрывается за сценовыми дежурными улыбками и миллионами роз. Всю поднаготную за этой мишурой. Итак, занавес открывается.
***
В первый раз я влюбилась в балет в 4 года. Первый раз для меня открылись двери моего маленького театра в Торонто именно тогда. Как сейчас помню, как была заворожена всем этим. "Влюбилась" в принца Зигфрида, с которым (не с тем уже танцовщиком, но с той же партией) танцую я рука об руку каждую пятницу и вторник. Мама, наблюдая за выражением моего лица, поняла все сразу. Прошел год, два, она все водила меня в театры на спектакли. Мы сидели на галерке, так как у нас не было денег для ближайших рядов. В 6 с половиной лет в один из прекрасных моих дней она посадила меня на стул, взяла мою руку и сказала:
-Я все прекрасно вижу. Но видишь ли ты? Все, что ты наблюдаешь на сцене - это труд дьявола. Выживают только самые стойкие. 95 процентов из 100 сгибаются под тяжелейшей ношей быть достойным носить гордое звание танцовщика/танцовщицы. И лишь 5 процентов выживают. И когда ты действительно понимаешь, что ты ЧУДОМ попал в эти 5 процентов и тут решил кардинально поменять - не-ет. Никуда. Это на всю жизнь. До конца своих дней. Ты живешь этим. Ради этого. Навсегда.
После таких слов, естественно, лет в 10 я бы призадумалась. Но только не в 6. Конечно, все эти фразы не пролетели мимо ушей, но я все равно еще не осознавала весь смысл и всю суть. Я была захвачена сценой, ну а вернее - ее иллюзией.
Через три квартала от нас было затхлое обшарпанное балетное училище. И когда меня туда привели - я действительно испугалась. Я думала, что в балет готовят в розовых дворцах, где все танцовщицы и балеруны танцуют в пачках и костюмах, веселые концертмейстеры радостно наигрывают знакомые мелодии. Учителя читают либретто с улыбками на их лицах. Но как же все было по-другому.
Придя в мой первый зал я увидела деревянные высокие стены и зеркала. Учительница со строгим и уставшим видом все повторяла "раз-два-три, раз-два-три". Некоторые девочки со слезами на глазах преодолевали боль. Видно было крайнее напряжение на их лицах. Их пуанты и чешки были стерты до невероятного. Это ужасало.
Я стояла и дрожала, и когда меня спросили опять, хочу ли я, я сглотнула и ответила: "да."

***
С мед.осмотром у меня проблем не было. Взвесили, посмотрели данные и приняли. Не с овациями и букетами. Просто выдали костюм и сказали, что я теперь одна из учащихся детского балетного училища Торонто №1. Так и началась моя долгая дорога.
Каждый день репетиции. Поначалу мне все казалось легко, но не прошло и пары месяцев как иллюзии быть на вершинах запахнули свои двери. Я видела еще 29 девочек, которые так же пытались и сторонились таких же жизненных позициях. И почему люди считают, что все мы как одна дружная семья? Передо мной будто тридцатка таких же Оливий Финч. Конкуренция начинает расти уже после первого выступления. А вот вы видели, девочку по имени ... .... взяли танцевать первую партию? Не меня, а ее. Слабые характером тут отсеиваются. Балет - это грязное дело, которое чисто только на сцене.
Так и проходили мои суровые будни. Моя наставница Кейси МакКолан не выделяла никого в любимчики, дабы еще больше не накалять обстановку. Она нас учила. Разными методами.
Вы знаете, что такое дедовщина в армии, но не знаете того, что я назвала "балетщиной". Да, такого понятия нет, но почему то в мои 7 я решила назвать это именно так.
Встаешь за станок. Ты устала, ты прошла пешком от дома (хотя только возвратилась из школы) в училище. Несмотря на твои проблемы, ты пришла. Раньше мне казалось, что уже за это меня должны утешать, холить и лелеять (хотя я никогда не была избалована!) Но всем просто плевать. У кого - то проблемы похуже в миллионы раз, но они встают и идут. Но вернемся.
Вот учитель снова говорит: "Повторяем позиции. Начиная с 1 по 5 балетную. Поехали!" Концертмейстер наигрывает все те же мелодии, от которых становится дурно. Десятки раз одно и то же, пока все до единой не выполнят все идеально. И этот процесс к идеальному и есть "Балетщина". Учитель бьет тебе по ногам и по спине до синяков и ушибов, пуанты без вкладышей и так одевать безумно больно, а тебе еще бьют сверху, что бы ты поняла как правильно расставить ноги в четвертую, и чтобы не малейшего возгласа против. Становясь старше, ты не перестаешь перешивать свои пуанты, залеплять пластырями свои натертые ноги, ненавидя своего учителя за извечную кровь, неправильные повороты шеи на 90 градусов. Все эти гран-батман, которые даются тебе с трудом, потому что твой шпагат недостаточно хорош, плиссе, на которые ты недостаточно хорошо садишься. Слезы, боль,истерики, и все это только по ту внутреннюю сторону твоих стен училища.
***
Мой первый выход на сцену был в 8 лет, и я, естественно, не блистала в первых линиях шахматного порядка. Я была неприметной "декорацией". Одной из пятидесяти девочек в белых юбках, которых выставили для небольшой сценки. Но что вы думаете! Для меня этот опыт - бесценен. Мне дали 6 или 7 таблеток успокоительного перед выходом, но я дрожала, стискивала зубы и плакала. Плакала тихо и незаметно, чтобы никто не видел меня в таком состоянии. Никакие показные выступления в классе за станком не сравнивались с гладким выкатанным полом на сцене. Я наконец поняла фразу : "Как только выходишь на сцену - волнение будто испаряется ". И действительно, собрав волю в кулак и вдохнув во всю грудь, я выбегала будто белый лебедь на сцену. Открыв пошире глаза, я увидела зал. Небольшой такой, человек с 50-60, но мне казалась эта публика в сотни раз больше. Я порхала. Мои мысли возвысили меня. Я , казалось, будто солировала, хотя стояла и выделывала все те же па, что и с полсотни таких же чисто зачесанных девочек. Я промолчу про наши пучки. Шпильки впивались в кожу, невидимки царапали затылок, голова будто готова была разорваться. И все это забывалось, когда мы выходили на сцену.

Нас отчаянно тянуло полежать лишний раз на диване, мама начинала с трудом оттаскивать и силой заставляла идти в училище, ибо знала, что все это не должно быть напрасно. Я все больше уставала, и моментов, когда я осознавала, что не могу идти дальше, возникало все больше. И все это ради криков "Браво". Все ради воздушных замков сценовых иллюзий.