Странная луковица

Усталый, голодный и отчего-то страшно злой, поздним вечером, почти ночью, наконец, добрался до своей лесной хижины.

Пока разжёг долго не топленную, дымящую и чадящую печку, голод стал почти нестерпимым. Беспричинная злость не проходила.

Чтобы немного успокоиться, решил поджарить картошки. Впрочем, решение это было вынужденным.

Кроме пяти картошек, остатков подсолнечного масла на дне пластиковой бутылки и одной единственной луковицы, в доме ничего съедобного не нашлось.

Осмотрев эти остатки более сытных времён, принял решение о жареной картошке. Решение то можно было принять любое, но практически реализовать - только это.

На полке нашлась почти чистая сковородка и целая пачка крупной серой поваренной соли. Где-то читал, что именно такая соль очень полезна. Намного полезнее мелкой белой соли.

Но к соли обязательно нужно чего-нибудь добавить. В наличии имелось пять крупных картофелин и одна луковица. С неё я почему-то и начал.

Луковица как луковица. Плотная и крепкая. Без признаков гниения, увядания, усыхания. Без зелёных пёрышков и белых корешков, какие бывают у долго хранящегося лука. Отлично сохранившаяся луковица!
 
Острое как бритва лезвие складного ножа легко отделило по небольшому кружочку с обеих торцов луковицы.

Сняв шелуху,  обнаружил интересную деталь в строении сего овоща. Первый после шелухи слой был толстым, крепким, мясистым. Таким же был и второй.

А вот третий слой был коричневатым, скользким и липким на ощупь, с неприятным запахом гниения. Дальше опять плотные тугие здоровые слои лука до самой сердцевины.

Разрезав луковицу вдоль, обнаружил ещё более удивительные подробности её строения. Весь гнилой слой лука был пронизан крепкими извилистыми белыми жилами.  Это были корни.

Корни этой самой луковицы. Они не выходили наружу. Сразу от  донышка луковицы, корешки, как вздувшиеся жилы, шли внутри гнилого слоя, к её вершинке.
 
Она ела самоё себя!
 
Пожертвовать частью, чтобы сохранить остальное? Но для чего? Никаких признаков зелёных листьев, обычных у обычного весеннего лука, выпускающего белые корешки в воздух, здесь не было. Просто корни внутри тела луковицы. В одном слое.
 
Корни проросли в этот слой, потому что он начал разлагаться? Или он начал разлагаться, потому что в него проросли корни? Вот такая ботаника с философией.
 
Странная луковица напомнила мне совершенно другую историю.
 
Было это в прошлом веке. Только что кончился Советский Союз. Наступила анархия, почему-то называемая демократией.
 
Кандидатов в президенты Страны было не просто много, а две страницы бюллетеня. Примерно столько же было партий.

Толку от этих партий примерно столько же, как и от кандидатов, но весело.
 
Если не хватило наглости и самомнения для выдвижения себя любимого в качестве кандидата в президенты Страны, вполне можно выдвинуться в президенты какой-никакой республики в составе этой же Страны.

Можно за независимость побороться. Или ещё за что-нибудь. Главное, придумать, за что.

Придумыванием занимаются специально обученные, а чаще вообще ничему не наученные, но глубокомысленно закатывающие глаза и произносящие непонятные простым смертным кандидатам слова и фразы люди. Имиджмейкеры. Спичрайтеры. Промуотеры.

Специалисты широкого профиля по проведению социологических опросов и фокус-групп. (К фокусникам и фокусам  эти группы никакого отношения не имеют.  Хотя…).
 
Большинство этого народа просто хотело заработать. В одиночку зарабатывать трудно. Поэтому они сбивались в стаи, именуемые предвыборными штабами. И рвали добычу.
 
Добыча – их кандидат. Желающий стать президентом, губернатором, мэром, депутатом. В общем, кем-нибудь стать.

Так как игра это новая, правила никому точно не известны, мухлевать можно почти в открытую, практически все надеются на выигрыш.

И тратят деньги. Свои и чужие. Благоприобретённые и наворованные. Деньги спонсоров и фондов. Меценатов и откровенных криминальных авторитетов, желающих заполучить личного депутата Государственной Думы Страны или, на худой конец, своего мэра.

Почему нет? «Мэрс» есть. Водитель к «Мэрсу» есть. Много чего есть. Надо бы мэра. «Мерина» - на жаргоне политологов-имиджмейкеров.

Предвыборным штабам какая разница - откуда и чьи деньги? Не возьмём мы, возьмут другие. Партию зарегистрировать – плёвое дело! Не в эсэсэсре же живём, где партия одна. Была. Любимый руководитель – один. Был. А у нас демократия!

Но, как ни странно, среди этой голодной публики, желающей  заработать, а вернее урвать, встречались экземпляры, искренне верившие, что именно их кандидат выведет Страну из хаоса и приведёт к процветанию.

Если станет президентом. Или депутатом. Или губернатором. Или ….
 
Эти люди тоже не прочь были заработать. Вернее, они верили, что смогут зарабатывать и после выборов, продолжая трудиться с победившим кандидатом.
 
Были даже желающие работать бесплатно. Из принципа. Были вкладывавшие свои собственные деньги в своего кандидата. Причём, бывало, деньги последние.
 
Страшно было вернуться назад. Туда, где ты ни на что не влияешь и влиять не можешь по определению.
 
Много было романтиков. Эти, поверив в так называемого «харизматического» лидера, ни во что другое верить просто не желали. А вера - это уже почти любовь.
 
Вот так, на почве обоюдной платонической любви к одному сильному, некрасивому внешне, но красивому душой кандидату в Президенты мы и познакомились.

Знакомство состоялось в штабе. Предвыборном, разумеется.
 
Женщина достаточно молодая и в меру красивая. Журналистка. С опытом работы. Глаза еврейские. Губы, нос и всё остальное – тоже. Но не еврейка.

Категорически не еврейка! Вроде и можно уже, и графу в паспорте пятую отменили, ан нет. На всякий случай - нет. А вдруг?

Кроме демократов, полно патриотов. И вообще черносотенцев. С флагами ходят, лозунги кричат.  Лозунги  -  ого - го! Бить и спасать! А кого бьют в первую очередь в России, все знают.

А детей кормить надо. И мужа. Муж – точно не еврей. Денег зарабатывать не может. Может только рисовать.

Но рисует то, что никому не нужно. Целыми днями. Зачем такой муж? А она за него держится, как за соломинку.

Отношения наши не предполагали ничего, кроме работы. И это было хорошо. Располагало к некоторой, излишней в ином случае, откровенности.
       
Однажды, в порыве такой ненужной, в общем-то откровенности, услышал я странную и необычную историю.

Оказывается, они были обвенчаны! Это было достаточно редким явлением в те времена. И ещё более редким во времена предшествующие.
 
Причина была в ней. Веская причина.

Несколько лет назад она стала чахнуть. На рентгеновских снимках, сделанных в городской больнице, были видны посторонние образования внутри грудной полости.

Они увеличивались в размерах, занимая всё больше и больше места, мешали дышать, давили на сердце, печень, диафрагму.

На рентгенограмме просматривалось нечто, напоминающее растущего осьминога. Рак! Таков был диагноз врачей.
 
Этот диагноз страшен и сейчас, а тогда это был приговор. Она согласилась на операцию.

Приняла обряд крещения. Он был крещён в детстве. Они обвенчались. Она готовилась предстать перед Богом. Оставались сын и дочь. Оставались на мужа.
 
Операцию делали под общим наркозом. Когда очнулась, ей показали её брата-близнеца.

Он был похож на небольшого осьминога. С длинными волосами и большими плоскими зубами, торчащими беспорядочно в том месте, где должна быть голова. Но головы не было. Как не было и всего остального.

Тело было абсолютно бесформенным. Вернее, оно имело форму полостей свободного места между внутренними органами сестры.

Как оказался один эмбрион внутри тела другого, врачи понять не могли. Но как-то это произошло.
 
Брат жил в теле сестры, питаясь соками её тела как паразит, развиваясь в пределах отпущенного ему пространства. Со временем свободного пространства не осталось.

А он продолжал расти. Сдавливал сердце, лёгкие, печень. Постепенно удушал сестру изнутри. Вне её тела он жить не мог. И умер.

Она продолжала жить. И жива, слава Богу, до сих пор.
 
Недавно её встретил. Преуспевающая бизнес-вумэн. Известный имиджмейкер. С мужем-художником развелась давно, нашла себе нового.

А луковица добавила немного пикантности пресной картошке. Я её съел.

Это никак не отразилось на моём немолодом, но крепком организме.

Пока.