Может ли такое быть? Естествознание

О3.11.13.
               
Молодой человек - Менделеев Дмитрий Иванович (до крещения Мендель Ицхак Мотлевич) - был принят на работу в Казанский университет в должности преподавателя химии.
 
Ему предстояла прочесть слушателям вступительную лекцию о том, куды как занимательна его наука, - вонючая химия, - как много в ней интересных загадок, хотя бы в его личных увлечениях этой вроде как магией.

Вечером до этой церемонии он, присев дома на минуточку за стол, разбросал по нему колоду игральных карт. Их число было соизмеримо с числом всех известных тогда науке химических элементов.

На обратной стороне каждой из карт он написал по одному из всех символов тогда уже известных химических элементов, - с пометкой около каждого о его валентности и атомном весе.

Получалось нечто прелюбопытное и тогда пока ещё шибко как загадочное.
Карты, разложенные в последовательности возрастания атомного веса химических элементов, показывали некую пока не очень чёткую, но явно неким образом закономерную периодичность показателей валентности и химических свойств такого ряда этих элементов.

Вот так запросто была впервые открыта одна из важнейших закономерностей в понимании свойств материального мира, - сначала в химии, а затем в физике микромира, в астрономии, в медицине и биологии, в космологии и пр.

********************
В том же провинциальном университете был и другой молодой преподаватель, НЕЧАЯННО решивший судьбы, по сути, всех народов мира в следующем, - в 20-м и, следовательно, во всех последующих веках.

Более мягкий характером, чем предыдущий экзаменатор, он, выполняя пожелание своего начальства о необходимом числе зачисленных в университет инородцев определённого контингента, поставил зачет на переэкзаменовке по математике провалившемуся на вступительных экзамене в этот университет некому нищему нацмену (чувашу, без родственников). После освобождения Европы и взятия Парижа войсками Царя царей в некоторые Российские университеты принимали некоторое число неимущих инородцев на казённое содержание, - в соответствии с политикой того времени о русификации народов, населявших окраины великой империи.
Звали того будущего учителя математики (как видим, тупого и в математике) Илья Ульянов.

За него потом срочно выдали замуж забеременевшую Анной (от кого-то!...) в царском дворце, дочку некоего крещеного еврея, офицера медицинской службы, дворянина, военного врача при полиции тогда, в основном, еврейского, пока еще маленького новороссийского городка Одесса.
Там этот Александр (Израиль Мойшевич Бланк) дослужился до звания подполковник (понятно, за особые заслуги его очаровательной дочери, - Марии-Мириям).

Исключительно миловидная, музыкально образованная, хорошо игравшая на рояле, знавшая несколько иностранных языков, со столичными манерами благородной девицы, эта столь прилично воспитанная дочь того выкреста была, понятно, его особо доверенным лицом, - тайным посыльным в столицу.   А он сам  был на службе у столичного, причём даже у царского охранного отделения жандармерии. Писал он доносы на должностных лиц в том новом городе и, конечно же, - как ранее его отец Мойше, - о крамольных настроениях в еврейской среде Малороссии.

У нищего и безродного чуваша Ильи (с его неработающей супругой, а затем и с кучей детй) неизвестно откуда вдруг оказалось имение Кокошкино в глухой Симбирской губернии, да и средства на содержание четырёх душ прислуги. Ему обеспечили рост карьеры до инспектора школ, статского советника (то есть штатского генерала по Табелю о рангах Петра Первого). За заслуги (построил всего-то (надо же!) только 152 государственные школы, - это в те времена того убого бюджета на образование) он получил статус дворянина.
Таким образом, Мария Александровна снова стала дворянкой. По закону, потеряла она этот статус, когда скоропостижно вышла замуж  (разумеется, по любви необыкновенной) за простолюдина, нищего нацмена, картавого, плешивого, невысокого, плечистого в животе (как и его сын Владимир Ленин).
Жидовочка Мириам из Одессы (сексотка-связистка) вдруг  - по собственному желанию? (кого?) - променяла на такую любовь:
и службу при царской охранке (точнее, при отце в полиции), и родную тогда сплошь еврейскую Одессу, и столичный Санкт-Петербург, и великосветскую атмосферу царского двора... на двор деревенский  - в имении Кокошкино - где-то в глухой симбирской провинции.   


 
Третим ребёнком у Мириам Израильевны Бланк был Володя, после Александра (казнённого даже до совершенолетия за намерение... - надо же! - убить царя.  Анна, - её первый ребёнок - была, конечно же, сразу выведена из-под следствия о том заговоре).


Мировая история 20-го века и далее могла быть совсем иной, - более спокойной, - если б не сложившиеся ещё и случайно даже мелкие обстоятельства, связанные с биографией Владимира Ульянова-Ленина (в его тоже, по сути, случайной роли предводителя путча в тех событиях 1917 года, - во время того, октябрьского переворота власти в России).
========================

 
В том Казанском университете упомянутый выше молодой преподаватель математики Николай Лобачевский задавал студентам, да и своим коллегам вопрос, который поначалу кажется шуткой.
Параллельны ли два перпендикуляра к одной прямой? Оказалось, что этот вопрос – вовсе не шутка.
Доказать такую геометрическую теорему НЕВОЗМОЖНО.


Попытки доказательства от противного приводят к построению системы непротиворечивых доказательств существования совсем иной геометрии.
 
В ней НЕТ геометрически подобных фигур.
 
Лобачевский надеялся, что, в принципе, возможно подтвердить реальность геометрически совсем иного мира путём астрономических наблюдений. Пока, если не ошибаюсь, о таких подтверждениях вроде бы ещё никем не заявлено.

Лично я, как мне кажется, смутно догадываюсь, что Лобачевский таки был прав в таком своём прогнозе.

Однако подтверждающие явления должны быть связаны уже не с привычными представлениями астрономических масштабов, а с масштабами космологии.

Ведь в таком мега-мире, о чём я пока лишь смутно вроде бы догадываюсь, теряет смысл само понятие "система координат". Это уже тема, относящаяся к философии.


 
Неэвклидова геометрия Римана (не Лобачевского) нашла применение в представлениях о Микро-мире, - в физике об элементарных частицах высокой энергии, движущихся с около световой скоростью.


Решение вопроса о применимости неэвклидовой геометрии Лобачевского, я предполагаю, должно быть связано с Мега-миром в масштабах космологии, - с представлениями о том, что такое КВАЗАРЫ.

Если моя модель квазаров правильна (см. мою публикацию в ПрозаРу), то, возможно, я подтвержу и справедливость предсказания Лобачевского.
 
Реальность неэвклидовой геометрии Лобачевского, догадываюсь,  подтвердится, возможно, именно моей версией объяснения всё более «умопомрачающих» величин красного смещения ныне регистрируемого света от последних из открытых квазаров.

Закон Хаббла, полагаю, ошибочен.
 
Чтобы признать мою модель квазаров, придётся отказаться от постулата Большого Взрыва, то есть от постулата мгновенного рождения всей Вселенной из нулевой точки именно надцать миллиардов лет тому назад.

Это значит, придётся признать ошибочность присуждения Нобелевской Премии 2013 года за открытие «частицы бога», - бозона Хиггса.
 
Это поставит под сомнение и постулат о существовании, слишком уж шибко гипотетической, так называемой Тёмной Материи.
 
Популярная нынче, но всё же не всеми признанная так называемая Стандартная Теория о единстве природы фундаментальных взаимодействий, как даже и дивно логичная Система Кварков в картине построения из них любых элементарных частиц тоже могут, таким образом, оказаться под сомнением.



Чтобы упомянутое выше всё ныне такое модное логически рухнуло, достаточно всего лишь по-детски усомниться в справедливости постулата о мгновенном, - чего-то вдруг, - Рождении когда-то Всего из Ничего, о расширении пространства всего Мега-мира из бессмысленного неоткуда в бессмысленное никуда.
 
*******************************