В. Сорокин Теллурия. Прощальный поклон?

(Сорокин В. Теллурия: Роман. — М.: АСТ: CORPUS, 2013/ — 448 c/)

Последний роман Владимира Сорокина так полон, так переполнен им самим, что дальше, кажется, автору остается лишь поклониться и меланхолично покинуть сцену под бурные, но непродолжительные аплодисменты.

Его «Теллурия» — роман о будущем, погрузившемся в средневековье: Русь раздроблена, Европа сражается с ваххабитами, а затерянная в алтайских горах патриархальная Теллурия поставляет теллуровые гвозди сражающимся сторонам (тот, кто вбил гвоздик в башку себе, становится пассионарием). Президент Теллурии Жан-Франсуа Трокар погружен в гламурный бедлам раболепия окружающих и смахивает стилем жизни и стилем общения с пиплом на нашего неизбывного ВВП.

Теллур вообще универсальное средство быстрого достижения индивидуального рая, этакий наркотик будущего. Само же будущее общество — некий полный фантастических существ феодализм, из которого выход один — убежать куда-нибудь на край света, сварганить хижину из подручного материала и жить на подножном и подкожном своем корму.

Штука лишь в том, что для побега нужно обладать навыками и здоровьем русского первопроходца времен Ерофея Хабарова. Но, блин, где ж их взять?! Остается феодализм для всех и особо утонченная форма его — аттракцион «сталинизм» — для богатых.

Забавней всего, что чиновникам разных уровней этот опус понравился и вовсе не показался антиутопией (то есть, «страшилкой»). Напротив, все здесь вроде как чинно-благородно, тепло-узнаваемо и вселяет лично в них большую бытовую надежду.

Они угадали верно. Антиутопия по духу своему мрачна, «Теллурия» Сорокина — озорно пародийна, тотально насмешлива. Автор смеется над историей и литературой (над извечной ее претензией выдать выдумку за реал), над собой как автором и над самой природой человеческой. Если в его «ледяной» опупее люди уподоблены «мясным машинам», то здесь они уже чисто доски, в которые пассионарные плотники (привет ремеслухе: масонам-каменщикам и сыну плотника!) вгоняют теллуровый гвоздь готовой на всё мечты.

«Теллурия» — это также «сорокиновиана», энциклопедия тем, образов, источников вдохновения, придумок, штампов и самоповторов писателя Владимира Георгиевича Сорокина, которого, наконец, критика признала ведущим прозаиком страны.

Когда-то Сорокин говорил, что суть его таланта состоит в использовании чужого стиля, а собственного стиля у него, дескать, нет. Не знаю, как насчет стиля, но свой мир он за тридцать лет неустанного творчества создал: мир узнаваемый, предсказуемый, развивавшийся от опуса к опусу, а в последних вещах откровенно тиражирующий себя. Авторская саморефлексия, граничащая уж и с самопародией, в «Теллурии» доведена, кажется, до своего логического предела. Куда уж дальше?

Роман-памфлет, состоящий, по сути, из новелл-пастишей (типа сорокинского же «Пира»), ну очень хорош своим неутомимым разнообразием, забавной гротесковостью, прозрачным и метким языком во всех его стилевых изводах. Если Сорокина с кем и стоит сравнивать из наших классиков, так это с Салтыковым-Щедриным. Зацените:

Москва — «это сочетание приторности, нечистоплотности, технологичности, идеологичности (коммунизм + православие) и провинциальной затхлости».

Или:

«Но здесь наконец к власти пришла мудрая команда во главе с невзрачным на первый взгляд человеком. Он оказался великим либералом и психотерапевтом. На протяжении полутора десятка лет, непрерывно говоря о возрождении империи, этот тихий труженик распада практически делал все, чтобы труп (прежней Российской-советской империи, — В. Б.) благополучно завалился. Что и произошло. После чего в распавшихся кусках красавицы затеплилась другая жизнь».

Жестокая трезвость автора, впрочем, не несет в себе ничего, так сказать, ниспровергательского, «призывного». Постмодернюга Сорокин предлагает нам пустой поместительный чемодан, оклеенный знакомыми этикетками, а укладку пусть читатель делает сам — сам с этим вализом в известное место и катится.

Это уже какая-то постмодернистская пост-усталость, переходящая в нервный, но сытый смешок. И да, Сорокин достиг поставленной в начале 00-х цели: высококачественная попса. Поздравляем!

Но рады ли мы, многолетние поклонники, этому достижению мастера?

Иные говорят: вот, мол, накатал Терехов толстенный томище «Немцев», а Сорокину для выражения этого же три предложения понадобилось. Неверно! Мера отстраненности авторов в отношении материала принципиально разная. Нынешние «30-летние» очень пекутся о сопереживании читателя, они в жизни, они в теме, а Сорокину довольно от читателя и улыбки авгура.

Просто 30-летние литературные «пацаны» на что-то еще надеются для страны, для себя (как люди, как граждане), а Сорокин… Но он ведь 1956 года рождения — чего ж вы хотите?..

Всем «ихним» надеждам он лишь улыбается…

30.11.2013