Народное средство - глава XIII

 «Синий бархатный халатик» стояла у двери палаты «Люкс» в терпеливом ожидании. Подкатился Сашок, напевая вдохновенно «Крутится, вертится шар голубой…», он  постучал в дверь шестой палаты. Дверь открыл Валентин с довольной улыбкой.– Ты предупредил её? – спросил он Сашка, кивнув головой в сторону «синего бархатного халатика».
В палату сначала въехал Сашок, затем Валентин угодливым жестом предложил войти соратнице Сашка, поозирался, прикрывая дверь за вошедшими. В коридоре осталась только одна любопытная – старушка Разуваева. Она очень ревностно относилась к соперницам в борьбе за внимание Сашка, поэтому отслеживала каждый его шаг. Она встала у косяка двери послушать, загрустила, с этой грустью на лице и повязкой в пол–лица пошла бродить по переходам больницы.
Выходя из отделения, увидела женщину, очень похожую на супругу Петушка. Та строго посмотрела ей в лицо и, увернувшись от удара дверью, заспешила по коридору в сторону палаты «люкс», старушка Разуваева последовала за ней к месту возможного скандала. Женщина стучать не стала, резко дверь дёрнула, и сразу же старушка услышала –«Ах!»
– Я тебе всё объясню, – вылетел вместе со своим выкриком Валентин. Он торопливо прикрыл дверь, но подоспевшая старушка успела увидеть странную картину: «синий бархатный халатик» сидела на кровати, перед ней коляска с Сашком, и они оба обнимали черный  чемоданчик, словно отбирали его друг у друга. Чтобы не было пересудов Валентин пояснил любознательной старушке: – У нас, бабушка, свой КаФээС. Они лечатся, не будем мешать, – сказав это,  закрыл дверь и увлек за собой на лестничную площадку супругу.
– Виделась? – спросил Валентин, присаживаясь на белую гладь подоконника.
Галина смотрела на Валентина и молчала, он, не дождавшись ответа начал объяснятся:
– Я видел сон: хожу по большому залу аптеки и высматриваю в витрине нужное лекарство. Лица провизора не вижу, а только слышу знакомый колдовской голос: « Ваше лекарство готово – на столике лежит Корректор Функционального Состояния».  Смотрю на столик, где обычно тонометр лежит, вижу черный дипломат,  открываю дипломат, а там - множество мятых и грязных пятитысячных купюр. На удивление, они пахнут свежестью, как  арбуз или свежескошенная трава. Голос вразумляет, что именно эта благодать меня излечит. Понимаешь, когда проснулся, то понял, что главное в жизни лекарство – честный труд и его эквивалент – чистые деньги. За два дня шрамы на голове заросли–начал к чемоданчику прикладывался. Не поверишь, Сашку лучше стало – у него на спине от одной процедуры шрамы затянулись.
– А у мадам–то  в каком месте шрамы затягиваются? – строго спросила мужа, присаживаясь рядом.
– У нее самый сложный случай, поверь. Дорогая, ты  главного не заметила - я перестал кукарекать и вообще стал нормально спать.
Действительно, пока Валентин волнительно и живописно  рассказывал, он ни разу не издал постороннего отвлекающего звука.
– Что будем делать с чемоданчиком? Колдунья ничего не обещала. Я даже не поняла – примет ли вознаграждение. Снова к ней нужно ехать. Загадками говорит, я ничего не поняла.
Галина, о встретившемся на пути от бабки Пулечихи подозрительном здоровяке рассказывать мужу  не стала, но обещание с ней поехать взяла. На прощание Валентин сказал:
– Понимаешь, как важно нам долечиться сейчас. Пусть чемоданчик побудет со мной, а деревенским скажи, что не одним днем застарелые раны лечатся.