Народное средство - глава XIII

 «Синий бархатный халатик» стояла у двери палаты «Люкс» в терпеливом ожидании. Подкатился Сашок, напевая вдохновенно «Крутится, вертится шар голубой…».
  Сашок постучал в дверь палаты №6, подзывая уклоном головы к себе «синий бархатный халатик». Двери открыл Валентин с довольной улыбкой.- Ты предупредил её? – спросил он Сашка, кивнув головой в сторону «синего бархатного халатика», услышал мурлыкающий голосок правообладательницы:
- Очень любопытно! Обниматься люблю – судьба – злодейка  -  паразитка, заставляет!
  В палату сначала въехал Сашок, затем Валентин угодливым жестом предложил войти соратнице Сашка, поозирался, прикрывая дверь за вошедшими. В коридоре осталась только одна любопытная – старушка Разуваева. Она очень ревностно относилась к соперницам в борьбе за внимание Сашка, поэтому отслеживала каждый его шаг, вернее сказать, каждый вращательный взмах руками. Она встала у косяка дверей палаты №6 послушать, но ничего не доносилось из-за двери. Старушка загрустила и, с этой грустью на лице и повязкой в пол-лица пошла бродить по переходам больницы. Выходя из отделения, увидела женщину, очень похожую на жену Петушка. Та строго посмотрела ей в лицо и, увернувшись от удара дверьми, заспешила по коридору в сторону палаты «люкс». Старушка Разуваева дождалась, когда она поравнялась с дверью – виновницей неизвестного ей действа и  последовала к месту возможного скандала. Женщина стучать не стала, резко дверь дёрнула, и сразу же старушка услышала –«Ах!»
- Я тебе всё объясню, – вылетел вместе со своим выкриком Валентин. Он торопливо прикрыл дверь, но подоспевшая старушка успела увидеть странную картину – «синий бархатный халатик» сидела на кровати, перед ней коляска с Сашком, и они оба обнимали черный  чемоданчик, словно отбирали его друг у друга. Чтобы не было пересудов по зримому старушкой действу, Валентин пояснил любознательной старушке: - У нас, бабушка, свой КаФээС. Они лечатся, не будем мешать, - сказав это, он закрыл дверь и увлек за собой в уединенное место - на лестничную площадку жену Галину.
- Виделась? – спросил Валентин, присаживаясь на белую гладь подоконника.
  Галина смотрела на Валентина и молчала, он, не дождавшись ответа начал объяснятся.
- А я видел сон: хожу по большому залу аптеки и высматриваю в витрине нужное лекарство. Спрашиваю у провизора через маленькое окошечко; лица отвечающей женщины не вижу, а только слышу знакомый колдовской голос её: « Ваше лекарство готово – на столике лежит Корректор Функционального Состояния».  Смотрю на столик, где обычно тонометр лежит – лежит черный дипломат. Я открываю дипломат, и вижу много мятых и грязных пятитысячных купюр, но они на удивление пахнут свежестью, как пахнет арбуз или свежескошенная трава и понимаю, что именно эта благодать меня излечит, - добавляет: « Понимаешь, когда проснулся, то понял, что главное в жизни лекарство – честный труд и его эквивалент – чистые деньги. За два дня шрамы на голове заросли-к чемоданчику прикладывался. Не поверишь, Сашку лучше стало – у него на спине от одной процедуры шрамы затянулись».
- А у мадам-то  в каком месте шрамы затягиваются? – строго спросила мужа, присаживаясь рядом.
- У нее самый сложный случай, поверь. Ты самого главного не заметила – у меня нормальные звуки и днем и ночью.
  Действительно, пока Валентин волнительно и живописно  рассказывал, он ни разу не издал постороннего отвлекающего звука.
- Что будем делать с чемоданчиком? Колдунья ничего не обещала. Я даже не поняла – примет ли вознаграждение. Снова к ней нужно ехать. Загадками говорит, я ничего не поняла.
  Галина, о встретившемся на пути от бабки Пулечихи подозрительном здоровяке рассказывать мужу  не стала, но обещание с ней поехать взяла. На прощание Валентин сказал:
- Понимаешь, как важно нам долечиться сейчас. Пусть чемоданчик побудет со мной, а деревенским скажи, что не одним днем застарелые раны лечатся.