Народное средство - глава XIV

 Старушка Разуваева со всех ног бежала к своей палате, её окликали, её пытались останавливать, удерживая за руки, но она отбивалась  и никого не дослушивала. Двери палаты были открыты. Обе соседки – и Надежда, и Зинаида,  занятые чтением, подняли головы, когда в палате объявилась старушка.  Старушка Разуваева подошла к Надежде, сходу заявила:
– Наденька! У тебя появился конкурент! Ты всё агитируешь, а Петушок уже лечит КэФэЭсами.
Надежда конспект с лекциями отложила нехотя в сторону.
– О чем это вы? Я главный координатор, и агентов кроме меня здесь быть не может. И не КэФэЭсами, а КаФээСами – так правильнее.
Старушка держала руки в карманах цветастого байкового халата, когда выслушивала недовольство Надежды, руки вынула и назидательно погрозила пальчиком незримому свидетелю.
– Вот, вот. Он всё видит! – лукаво добавила: – А не в клизменной ли размножились КэФээСы? Только вот у Петушка очень большая коробочка! Наверное, у тебя устаревшие аппараты.
Зинаида, углубившаяся в чтение журнала «Здоровье», отвлеклась на азартное выступление старушки.
– Тёть Рая, и кого он лечит? – Полюбопытствовала, утаивая смешок.
– Сашка и «синий бархатный халатик», похоже, на очереди жена Петушка. Нам в ту очередь не пробиться, – старушка, присела  на самую кромку кровати. Надежда начала коробочки снимать с тела. Зинаида, наблюдая за поспешными действиями Надежды, ударилась в философию:
– Недостаток лекарства приводит к рецидиву, избыток – к психическим отклонениям, а исцеляет вера. Её много не бывает.
Выступление Зинаиды старушке понравилось, и она мечтами улетела навстречу березовому венику.
Надежда,  оглаживать складки халата,  вышла  из палаты, у шестой палаты  она пересеклась с Валентином, который возвращался в палату после встречи с супругой, схватила его за локоть.
– Говорят: КаФээСами лечишь. Откуда они у тебя?
– Моя одна коробочка, точно, мощнее будет. Природный генератор – переработанная куча навоза, этот генератор очень дорогой.
– Тебе разрешают вмешиваться в лечебные процессы? – продолжала возмущаться Надежда.
– У меня особые отношения с Софьей Вениаминовной! – подмигнул Валентин, вырвал локоток, – пациенты ждут, извини.
Вернулась Надежда в палату возбужденной, на безобидный вопрос старушки Разуваевой: «Поговорили?», рассерженно среагировала:
– Аферисты! Шулеры! Лохотронщики! Наперсточники! –Сердитым взглядом оглядела соседок, стала прятать черные коробочки в тумбочку.
– Это вы о ком? – весь проём дверей заняла грозная фигура Грига. Он смотрел на Облизалову и ждал ответа, не сходя с места, опережая ответ,  выкрикнул:
– Завтра всех выписываю!
– И меня? – вымученно вякнула старушка Разуваева. Днем раньше лечащий врач Борис признал её состояние самым наименее поддающимся излечиванию.
Григ, как обычно, тратить время на общение не стал – молча  удалился.
– Интере–е–сная  ис–то–о–рия! – пропела Зинаида; она тоже готовилась задержаться в стенах больницы – рана с трудом заживала.
На старушку Разуваеву вдруг спустилось прозрение:
– Торопиться Григ свидание Зинаиде назначить  где–нибудь в скверике. И подлечит, и вылечит.
– Замшелые у вас фантазии, – отбила  её провидение Надежда.
– Именно на старом дереве образуется мох, а он – главный путеводитель для заблудившихся в лесу, – защищалась Зинаида.
На фоне голубых панелей коридора  озорно проскользнул силуэт «синего бархатного халатика».  Женщины даже вздрогнули от такой дерзкой реальности.
– Скачет, – с удивлением высказалась старушка Разуваева.
– Заскакала,– утвердилась во временном отрезке Надежда.
– А по–моему поскакала, – пошутила Зинаида.
– На свидание к Григу, – окончательным аргументом Надежда сразила добрую фантазию старушки Разуваевой.
В едином порыве все трое встали и вышли в коридор понаблюдать за действиями « синего бархатного халатика». Язычок «синего бархатного халатика» лизнул косяк дверного проёма перевязочной и оставил после себя лишь  запах озона.
– Вся пропахла свежестью! Точно, Надя, КэФээсы мудрёнее.
Выстроилась очередь у перевязочной. Троица стояла и сомневалась: а стоит ли занимать очередь – нарываться на скандал.  Старушка Разуваева решила действовать.
– Надо с заведующей повидаться. Дочка моя к ней ходила, говорит, что очень внимательная.  Пожить ещё хочется. – сказала так и пошла в сторону кабинета заведующей отделением.
– Нет, лучше вовремя уйти, – Зинаида отдернула ладони от прохладной стены и,  осторожно ступая,  проскользнула в   палату.
Надежда осталась стоять, продолжая наблюдать за нервозной очередью.
Выплыл из–за  поворота Сашок на коляске, старушка Разуваева  бросила пришедшее на ум оправдание: « берёзовый веник подгоняет!».
Софья Вениаминовна встретила старушку Разуваеву приветливо, заметив, как по лицу вошедшей пробежала судорога и окрасила шрам в бордовый цвет, показала – где присесть, по виду поняла, что разговор не для чужих ушей – встала и присела на стул поближе. Обращение «дочка!» у старушки застыло на языке и никак не произносилось.
 – Почему меня завтра выписываете? Умирать домой отправляете? Ведь Вы прописывали мне лечение!
– Дорогая! – спокойно начала переговоры заведующая,– У Вас нет метастаз, шрам нормальный. Будете приезжать на процедуры. Я Вашей дочке рассказала, как с Вами обходиться.
– Обходиться? Процедуры бесплатные?– Спросила, зорко вгляделась в лицо Вениаминовны, – зять–баптист не малую часть денег в церковь отдаёт, а сам хроник. У него опасная  работа – радиоактивные отходы на полигоне бульдозером зарывает.
– Раиса Гурьяновна! Бесплатно! Вот такая фантасмагория получается: одни выпускают в наш мир «Ворона», другие уговаривают Его вернуться назад.
В дверь постучали. Стук был игривым, отбивающим узнаваемую мелодию.
– Софочка! Можно войти?
В дверях появился Валентин; он, увидев собеседницу Вениаминовны, замешкался и покраснел.
Разуваева шла по опустевшему коридору, уложив всю тяжесть рук  в карманы халата. Зашла в палату и, не разуваясь, прилегла на кровать, поджав колени, прикрыла ладонями лицо. Соседки, признавая ее отрешенность за усталость, переглянулись, продолжили листать журналы. Через полчаса старушка закряхтела, пытаясь удобнее сесть.
«Софочка! Можно войти!» – произнесла манерно, не выпуская из поля зрения своих соседок, – похоже, Софочка КэФээску мудрёную Петушку удружила. За что? Наверное, родственники. А может родом из одной деревни Кукареки. Куда тебе, Наденька, тягаться с такой величиной!
Надежда уже давно отложила журнал, следила за движением Разуваевой.
– Что Вы говорите, теть Рая? О чём Вы говорите, хоть понимаете? У меня в заказчиках весь Облздрав! – поняла, что сказала лишнее, попыталась скорректироваться,– конечно, не весь.
Зинаида рот открыла, потом прикрыла, потом снова открыла.
– Речь не про ту заказчицу, которая главврачу нагоняй за плохое отопление сделала. Интересно! Ты, Надюшка, её лечишь приборами, опережающими время, так? Ну, а сама – то почему здесь оказалась?
– КаФээсы не излечивают злокачественную опухоль пока.
– Ну вот, а у Петушка, я говорю, уже излечивают,–  уверенный вывод сделала старушка Разуваева.