О толерантности

   Нынче продуманно и последовательно насаждается всяковозможными способами не новая, но в свежей обёртке идея толерантности, т.е. терпимости ко всему другому, чужому и, можно сказать, чуждому. Вообще-то в русском восприятии это слово имеет несколько негативный оттенок: публичные дома в России назывались домами терпимости, да и, согласитесь, между "терпением" и "терпимостью" существует достаточное понятийное различие.
   Толерантность предполагает расовую, религиозную, политическую, половую и прочую терпимость к носителям и, главное, выразителям и пропагандистам чужих идей и зачастую враждебного образа жизни. Но странное дело, идея толерантности продвигается в мало-мальски экономически развитых странах, обладающих определённой военной мощью и представляющих интерес с точки зрения слямзить что-нибудь ценоое, , и сделать это легче всего, конечно же, если растлить и обескровить общество, причём по всем векторам социальной жизни одновременно. Нет ничего опасней вредоносных идей; они, как вирусы, разрушают любую государственную программу развития, причём создаётся впечатление, что народы и страны сами, в добровольном порядке, накидывают на шею удавку и становятся на табурет.
   Для этого необходимо популяризируемую идею объявить сверхпрогрессивной, супердемократичной, ну а тех, кто препятствует её продвижению, дескридитировать, выставить лузерами и, ещё лучше, преследовать в уголовном порядке.Всегда находится определённая группа лиц, которая,  самопровозгласив себя авангардом прогресса, начинает настойчиво-агрессивно внедрять вирус в сознание масс через средства информации, хозяевами которых они зачастую и являются, а также  и через законотворчество. Наилучшей иллюстрацией к вышесказанному станет напоминание о 90-х годах: сразу всплывают в памяти фамилии Березовского, Гусинского и всей шайки-лейки под названием семибанкирщина  -  люди определённой национальной принадлежности и по сути не связанные с Россией, что подтверждает их дальнейшая яркая биография и адреса пребывания. На подобных типов, не зная ни сна, ни отдыха, работает свора подкупленных негодяев - глашатаев, которые и по сей день живы и здоровы и также прилежно вкалывают, правда, не за тридцать серебряников, на новых хозяев из старой кагорты. Эти люди извратили и погребли само понятие "либерализм", сделав его ничтожным и ругательным, а либеральные процессы превратили в нечто срамное и постыдное.
   Технология не новая. Я уже говорил о том, какой жуткой изжогой для всего человечества отозвались так называемые демократические лозунги Французской революции, организованной и профинансированной еврейскими ростовщиками, получившими и равенство, и свободу, и братский междусобойчик, уничтожив попутно, конечно же, чужими руками, грозного и единственного оппонента   - французскую монархию. Тем же макаром, под теми же знамёнами и похожими целями была сначала обескровлена, а потом и канула в небитие Российская империя.
   Нечто подобное происходит и сейчас. Я хочу, чтобы мне в качестве примера назвали страну, которая поимела бы хотя бы какие-нибудь выгоды после насильственного внедрения толерантности. В Лондоне в рабочее время на улице не встретишь англичанина  -  слоняются одни индийцы, живущие на пособия. Арабы жгут предместья Парижа, а христианам не рекомендовано носить крестики. В Германии любой немец априори виноват перед любым евреем. Да и в самой Америке белые перед чёрными за исторический факт рабской эксплуатации, похоже, не расплатятся никогда. Мэл Гибсон, не последний человек в США, что-то сгоряча сказал о евреях   -  и оказался под судом. Триумфально вернувшийся в Россию Солженицын был предан забвению, как только попытался в корректной форме затронуть еврейский вопрос в одной из своих статей, а его уж никак нельзя назвать фашиствующим черносотенцем, да и суть темы он наверняка знал не поверхностно. Где же тут хвалёная толерантность?
   Странная это штука  -  однобокая, деформированная. Она распостраняется почему-то не на всех в равной степени, а, как правило, на доминирующую национальность, религию, социальную группу, половые предпочтения, т.е. главный демократический принцип верховенства большинства - искорёжен диаметрально. Толерантность не защищает право большинства жить по привычным правилам и руководствоваться традиционными принципами, а призывает не замечать разрушающего воздействия враждебного агрессивного меньшинства, зачастую пришлого или искусственно, селекционно выведенного.
   Русскому мальчику ата-та рисовать свастику на синагоге, а непонятным девочкам можно спиливать кресты, заголяться перед Папой и отплясывать в православном храме, а когда их наказывают, так, слегка грозят пальчиком,  - сколько дерьма всплывает из-за нарушений прав инакомыслящих! Азербайджанцам можно торговать на рынках по всей России, а русским не то что в Баку, но и в своём родном городе, на своей земле  -  нельзя.
   А если ты возмутился, то в лучшем случае ты  -  шовинист, а в худшем  - фашист. И когда ты заявляешь, что ты, русский, хочешь жить в своей стране по своим национальным обычаям, что сам хочешь определять, кто, когда и в каком количестве приедет к тебе в гости , и что ты всегда вправе отправить гостей восвояси , что ты ну не любишь гомосеков и не хотел бы, чтобы твои дети стали детьми радуги, что ты против гейпарадов в пункте своего проживания  -  тебе объяснят, насколько ты неправ, погряз в консерватизме и вообще находишься на помойке цивилизации.
   Ладно бы ты был один такой отсталый, но, согласитесь, когда десятки миллионов людей оказываются "не в теме" -  это, как минимум, подозрительно.
   Отличительная черта этих смертельно опасных идей - избирательность объектов и исключительная направленность на внешнего пользователя. Избирательность заключается, напритмер, в том,  что никто не полезет продвигать толерантность в Саудовскую Аравию, Иран или Северную Корею - идеологов "либерализма" там ожидает жалкая участь.
   Что же касается внешнего использования, то не станет же кто-нибудь, например, в Израиле пропагандировать толерантность внутри страны  -  за это можно и голову потерять, поскольку идеи эти надо распостранять среди явных или возможных недоброжелателей. Для внутреннего, настоящего, честного потребления - исключительно национальный продукт.
   Это как давнишняя история с религией, когда, по Михаилу Веллеру, одна - для себя, для внутреннего пользования, вторая, христианство - для внешнего потребителя, уже несущая в себе семя либерализма в виде интернациональной идеи и непротивления злу насилием. Для себя  -  "око за око", для остальных  -  "возлюби ближнего своего". Часто забывают доцитировать "как себя". Хочу, чтобы все полюбили и зауважали сначала себя, поскольку человек, лишённый достоинства, в конечном итоге потеряет не только честь, но и жизнь. В равной степени это касается и народов.