Пятница, тринадцатое, ч. 3

Звон часов раздался где-то наверху, и большая дверь открылась. За ней виднелся просторный зал. В нем были люди, много людей, одетых на старинный лад, изысканно и красиво. Женщина, опекавшая Машу, поклонилась и отошла в сторону. Уходя, она обернулась, и в это мгновение Маша узнала в ней свою давнишнюю квартирную хозяйку, только помолодевшую лет на тридцать пять.

Маша не успела удивиться. Высокий старик с изможденным лицом подошел к ней, предложил руку и повел к большому круглому столу. Все постепенно расселись, Маша украдкой огляделась. Женщин, кроме нее, не было. Мужчины, от совсем молодых до седых стариков, сидели с торжественным и строгим выражением лиц. Зал освещался огромной люстрой с множеством свечей. Несмотря на их количество, потолок и углы помещения тонули в полумраке, а физиономии присутствующих временами теряли четкость и краски, как будто застилались туманом.

Маша постепенно успокоилась, к ней вернулось присущее ей в некоторой степени чувство юмора.
 - И куда же ты попала? – спросил внутренний голос. – Что это? Полночный слет привидений? Или местный олигарх дает бал-маскарад и силой завлекает в гости всех проходящих мимо? А, может, это происки нечистой сил или съезд вампиров-извращенцев? Не пора ли тебе отсюда выбираться? Попытаемся проснуться?
 
- Давно пора, дочь моя! – шепнул старик, наклонившись к ней. Глаза его блеснули в подобии улыбки.

Он взял Машину правую руку, на среднем пальце которой переливался невероятной красоты изумруд, и высоко поднял ее.
 - Смотрите все! Вот он, камень, украшавший Святой Грааль! Моя крестница возвращает его нам! С ним, в эту пятницу, тринадцатого, наша сила возродится, как возрождается птица феникс в языках пламени! И пусть другая пятница, та, что совпала с тринадцатым октября 1308 года, перестанет, наконец, бередить нашу память!

Сверкающие лучи, излучаемые драгоценным кристаллом, ослепили Машу. На миг ей показалось, что птица с распростертыми крыльями мелькнула в глубине кристалла… И все вокруг закачалось и поплыло…

…Изабелла стояла рядом со своим крестным отцом, Великим магистром ордена тамплиеров Жаном де Моле. На руке ее сиял изумруд, посмертный дар родного отца, Филиппа Красивого...
 Время все расставило по своим местам. Божий суд давно свершился, невиновные были оправданы, а виновные понесли наказание. Жизни, полные превратностей, страстей, горя и страданий, были прожиты, измерены и оценены не ошибающимся и беспристрастным судьей. Ничто не проходит без следа и ничто не исчезает бесследно. Как вода в реке колышется и хранит, поднимаясь и опускаясь, память об упавшем камне или коснувшемся поверхности крыле бабочке, так и волны времени вечно хранят память о минувшем. И тот, чья душа вдруг попадает в унисон с ними, обретает возможность познать их великие тайны.
Изабелла сняла кольцо с пальца и протянула Великому магистру…

Когда Маша очнулась, "Скорая", привезшая ее и других пострадавших, уже уехала. Автобус, ударившись в окно филармонии, только слегка задел остановку, и на Машу упало что-то не такое уж тяжелое из обрушившихся конструкций. Тем, кого порезало битым стеклом, повезло меньше...
Маша через день была выписана из больницы. Раздеваясь дома, она нашла в кармане пальто небольшой осколок зеленоватого старого стекла. Она долго бездумно его разглядывала, пока ей не почудилось, что в изумрудной глубине его мелькнула вдруг птица с распростертыми крыльями…
Но это длилось всего одно мгновение.