40. Прощай, сэндвич!

- Мужчина, умоляю вас, не ругайтесь ...  Да, я слишком медленно работаю ... Я знаю, что вы торопитесь ... Я не пьяная... Я просто устала ... И ещё угорела ... От газа ... Возьмите свой чай... Ваш чебурек ещё не готов...  Жалуйтесь... Звоните хозяину... Сейчас я найду его телефон...  Повторяю: я не пьяная... Я месяц работаю без сменщицы...   У меня давление ...  Прекратите кричать... Вот ваш чебурек... Сейчас дам сдачи...  У меня нет бумажных денег...  Я не специально...  вам «всю мелочь с округи собрала» ... Кровь? Какая кровь?  Да пошел ты! Прекрати стучать! Нет, это я милицию вызову! Алё, милиция?

               
                ****

 - Боженька, можно я немного полежу. Вот сейчас на пол постелю картон и лягу. Как всё кружится и плывёт  вокруг … нехорошо. Звон в ушах.  Ничего не слышу.   Сейчас.  Надо лечь. Тут прохладно. Какие яркие круги перед глазами. Не закрывать глаза. Лежать и не закрывать гла…

                ****
Это было со мной  два дня назад. Я даже не знаю, что это было?   После обеда.  Перед непогодой. После недели несусветной майской жары вдруг налетела черная-пречерная туча, сверкнула остриями молний и грохнула раскатистыми ударами по всему поселку.

Я встала с полу на  четвереньки, кое-как добралась до двери  и открыла её настежь. Потом  тяжело села на порог, свесив ноги, и стала смотреть на ливень.

 Ды…ши…  ды … шать …  ды – шу…  трудно…  в носу хлюпает…капли … теплые…густые…странно…кровь … на фартуке … на руках …  из носа…  мне надо уйти…  умыться…  домой…  встать…

Звоню:

- Вова, не приезжай: у меня сегодня выручки не будет – дождь…

                ****

Шел  30-й день моей  бессменной вахты. Хозяин перевел все точки на летний график работы: увеличил рабочую смену ещё на один час. И пошло-поехало. Было ощущение, что работа  вымотала мне весь мой мозг. Я приходила на  смену  чуть живая, а уходила живым трупом.
 
Дома я ничего не могла и не хотела делать и до глубокой ночи   «цифирила» судоку. Так я избавлялась от своих навязчивых видений.   Закрываешь глаза – куры, открываешь глаза – куры.

Я возненавидела тонар. Мне в нем было тесно и душно. Не был сил и желаний ни на что. Всё – заездили клячу!

                ***

Всё чаще и чаще мой мозг буровила одна и та же мысль: «Мне надо уйти. Оставаться здесь опасно». Но чем дольше я размышляла об этом, тем яснее вырисовывалась страшная своими хитросплетениями  паутина рабства.

- Предположим,- размышляла я, -  объявлю я сегодня вечером Вове, что завтра не выйду на работу. - Вот, - скажу я, - тетрадь, вот все остатки продуктов, вот выручка. Посмотри мою личную сумку. Проверь мои карманы. Я ухожу, забери ключи. Отдай мне заработанное.

- Нет, - скажет Вова, - нужно создавать комиссию и делать ревизию!
 
И тогда мне придёт конец. Несмотря на то, что я ничего не украла, они всё равно напишут в акте то, что хотят. И, не моргнув глазом, зачитают мне ровно столько причиненного мной компании ущерба, что я останусь им ещё и должна.

Так, идем дальше. Я могу ничего не говорить, и просто не выйти однажды  на работу.

О, как они будут счастливы! Поменяют замок, ославят мою персону на весь околоток, а мою зарплату с удовольствием поделят между собой. 

Вариант обращения в трудовую инспекцию исключался на 100 %.  Эта государственная компания совершенно не защищала людей труда.

Больничный? Кому он нужен? Кто ж там кого вылечил? Без денег.

Так-так-так! Задом об косяк! Ну, нету, блин, в нашей стране людей и законов, которые бы меня защищали! Вот  сдохну я завтра на рабочем месте, и   никто не заметит потери «бойца».
 

                ****

Утром прихожу на работу  – холодильник потёк! Все продукты в воде, мать их! Шарашилась на четвереньках  вчера по полу, вилка из розетки как выпала – не заметила. Хорошо, что все булки в целлофан были упакованы.

- Ладно, –  подбадриваю я себя, -  всё протрем, высушим, заодно и ревизию продуктов сделаем.

Ничего не пострадало, кроме мега-блина.  А вот ещё  сэндвич мне не понравился. Ищу в тетради  его «дату рождения».

- Мать честная! – пугаюсь. – Неделю назад поступил! Та-а-ак: мега-блин – 60 рублей, сэндвич трехслойный с колбасой – 40 рублей. Списывать надо, голубушка!


 Хотя списание – фикция. Всё, что спишешь, вычтут из зарплаты. Поэтому самый лучший выход в данной ситуации – съесть всё это самому  в качестве обеда.

- Нет, мега-блин после купания в талой воде – бр-р-р! – передергиваюсь я  брезгливо и, глубоко вздохнув, принимаю решение   подарить   его соседской    собаке.

 А вот сэндвич  показался мне интереснее: он в воду не попал! Интересно, как выглядит сэндвич там, внутри, после семи дней своей жизни в холодильнике?

                ****

 Я снимаю упаковку с сэндвича  и приступаю  к    ревизии  своего будущего обеда.

- Что же ты, дорогой мой бутерброд, весь такой  скукоженый и  жалкий?

С помощью ножа я  приоткрываю слои.

- Мда-а-а. Вид неаппетитный.

 Подношу к носу – нюхаю:  нет,  вроде ничего.

Убираю веточку потемневшего  укропа. Разглядываю сиротливый ломтик огурчика.

Четыре прозрачных кружочка салями  выглядели  на срезе затвердевшей от времени булочки буро-коричневыми лужицами.

Пластинка  сыра  растаяла и  внешне превратилась в бяку.

Кладу сэндвич на весы. Так и есть: недовес! В два раза! Формально в нём всё есть, но по весу это всё равно, что ничего нет.

- Этот бы сэндвич, да в зубы тому повару, который его делал! – ворчу. – Покупатель такой продукт ест раз в жизни, а потом все точки общепита целый год стороной обходит! Что это за сэндвич из трех слоев хлеба, кое-где  непонятно чем  бедно украшенный?
   
Я вытряхиваю из сэндвича  огуречный кружочек, за ним в помойное ведро отправляется тонюсенькое салями, а сыр… Сыр оставляю. Говорят, его можно есть даже с плесенью.

- Ну, здравствуй, обед раба! – мысленно здороваюсь я  с нездоровой пищей и накладываю на себя крест. – Добро пожаловать в рай моего желудка  и прощай!

 Я  прижимаю бутер к губам,  потом зажмуриваю глаза, открываю рот, откусываю  и жую. Кисловато, конечно, но сдобная булочка перебивает…вкус хохланда. 

- Вороне… как-то Бог… послал кусочек …сыру, -  задает ритм    жевательному  процессу выскочившая неведомо из каких глубин подсознания   мысля, но я её прогоняю, так как в следующую секунду чуть не давлюсь от смеха, внезапно  вспомнив строки классической песни:

Мальбрук в поход собрался,
Нажравшись кислых щей,
В дороге  обо…ся
И помер в тот же день.
Жена его  Елена
Сидела на горшке.
И жалобно скорбела
С запискою в руке.

- Вот, помру я, блин, от диареи, и напишут на моём памятнике: «Она  съела сэндвич!»
               
                ****

 
 Боженька, ты не знаешь, я схожу с ума или уже? Ой, кто там? Черный такой?!

                ****

- Мне чиз...   Нет, лучше чикен! Ой, ну не знаю прям чего... Кот у меня голодный!
   
Девушка типа эмо, чёрная в чёрном,  стряхивает с одежды кошачью шерсть. Я  с нескрываемым любопытством  её разглядываю.

- Да – а - а, линька у кота на 100%. Шерстинки даже  к ресницам  хозяйки прилипли, - отмечаю.

-  А ваш кот случаем блины не кушает? – вспыхнула в моей непрактичной голове очень даже практичная идея.

- С чем? –  тряхнув длинными ресницами, уточняет  девушка.

- С курицей! – радостно говорю я и, получив согласие,  предлагаю: Погреть?

- Да ну его: холодным сожрет!

Дверка  модного автомобиля открылась, девушка села на пассажирское сиденье. Я нахожу глазами кота.

Батюшки, это же  не кот, а котище или  котяра! Большой! Толстый! Синий? Дымчатый!

Девушка берет его на руки, усаживает  на колени. Котяра поднимает хвост и начинает орать. Дико!

- Ой, он и впрямь голодный! – удивляюсь я. – Аж озверел!

Девушка  подставляет ладонь с блином и,  подскочив от внезапного укуса кота, тоненько взвизгивает.

Кот, схватив блин, пару секунд урчит с завыванием,  победно помахивая  пушистым хвостом, а  затем,  с легкостью  белки-летяги, перепрыгивает  с колен хозяйки на заднее сидение. Автомобиль трогается с места.



                (продолжение следует)

             http://www.proza.ru/2013/11/05/1019