Командировка в Устинов

В середине декабря 1986 года я улетела на очередную конференцию по проблемам авиационного металловедения в город Устинов. Так в те годы, правда в течение непродолжительного срока, назывался город Ижевск. Вместе со мной летели инженер из моей лаборатории Нина Ивановна и специалист с Балашихинского авиационного завода Валентин Васильевич.

Кстати сказать, после этого полета я зареклась когда-либо лететь вместе с сотрудниками авиационных предприятий. Начало этому решению было положено еще за пару дней до полета, когда я позвонила Валентину Васильевичу и сообщила ему, что достала нам билеты на самолет до Устинова. «Что за самолет?» - спросил он. «ЯК 42» - ответила я. И тогда мой собеседник сказал мне, что это обстоятельство его огорчило. Оказалось, что некоторое время тому назад с самолетом этой марки произошел неприятный инцидент. Мне сразу стало как-то невесело.

Наступил день отлета. Объявили посадку. Пассажиры заняли свои места. Наши оказались над левым крылом. Нина Ивановна села к окошку, мы с Валетином Васильевичем рядом с ней. Подошло время вылета, а самолет не двигается с места. Вдруг Нина Ивановна хватает меня за руку и трагическим шепотом заявляет, что в заклепке на крыле трещина. «Где?» - удивляюсь я. «Посмотрите, посмотрите. Уже я, слава Богу, этих заклепок просмотрела не один десяток, можете мне поверить». В этот момент нам объявляют, что рейс задерживается на небольшое время по техническим причинам. И мы видим, как какой-то механик лезет на крыло и что-то там забивает молотком. Ничего себе! «Я же говорил» - выразительно напоминает мой второй попутчик.

Тем не менее самолет вскоре взлетел. Всю дорогу Нина Ивановна сидела, не спуская глаз с злополучной заклепки. Мне думалось, что в случае необходимости она могла закрыть неприятный участок крыла своим телом. Но через два часа, как и положено, мы оказались в Устинове.

Еще за несколько дней до этой поездки я рассказала о ней домашним. Мой сын, студент Московской консерватории, очень заинтересовался и попросил меня оказать одну услугу. Оказывается, в сорока километрах от Устинова-Ижевска находится небольшой город Воткинск. В этом городе родился Петр Ильич Чайковский. Там есть его дом-музей. Конечно, моему Жене хотелось бы, чтобы я смогла в свободное от конференции время съездить в этот музей и рассказать ему об экспозиции.

Я обещала, что при первой же возможности съезжу в Воткинск. Мне самой стало интересно, я до того даже не слышала об этом городе. Мы всей семьей за несколько лет до того ездили в музей Чайковского в Клин. Конечно, было бы хорошо побывать и на его родине. Поэтому в первый же свободный от докладов день я уговорила своих попутчиков составить мне компанию, и мы втроем отправились в Воткинск.

Доехать туда можно было только на междугороднем автобусе. Через сорок минут мы уже были на автовокзале в Воткинске. Прохожие удивленно поглядели на нас и обяснили, где располагается музей Чайковского. Их удивление стало нам понятно, когда мы подошли к старинному двухэтажному дому, занесенному снегом. Вокруг не было ни души. По-видимому, сотрудники музея увидели нас из окошка, потому что из дверей музея вышел какой-то мужчина с лопатой и очистил от снега подъезд домика и дорожку к нему.

Нас приняли очень радушно и объяснили, что зимой посетителей музея почти не бывает. Вот летом из соседних городов и сел возят сюда на экскурсии школьников. А зимой кто сюда поедет? Поэтому нам они были очень рады. Для нас провели интересную экскурсию.

Оказалось, что мы с отцом Петра Ильича коллеги. Илья Чайковский был металлургом, как и я. Я увидела рояль Петра Ильича. Мне хотелось запомнить о его детстве как можно больше, чтобы по возвращении в Москву рассказать об увиденном и услышанном сыну. Кроме того, гуляя по музею, я смогла купить Жене интересный сборник статей о Петре Ильиче Чайковском.

Когда мы через пару часов вышли из музея, мы с Ниной Ивановной решили прогуляться по городу, а Валентин Васильевич задумал в это время сбегать в хозяйственный магазин. Надо сказать, что из всех командировок,он обязательно привозил что-нибудь интересное из хозяйственного обихода. Мы шли по улицам Воткинска и, удивительное дело, через какое-то время обе плохо себя почувствовали. Разболелась голова, давление что ли подскочило? Немного тошнило - короче говоря, нам стало не по себе. И тогда мы решили, не дожидаясь Валентина Васильевича, возвратиться в Устинов.

Мы вышли на автобусную станцию и попросили кассира передать мужчине, который будет нас искать, что мы уехали, так как почувствовали себя плохо. Мы приехали к себе в гостиницу,немного полежали и как-то неприятное самочувствие нас отпустило.

Валентин Васильевич очень на нас обиделся. Он просто нам не поверил.

Через несколько месяцев в Москве я узнала, что в то время в Воткинске проходило уничтожение ракет в связи с международным договором. И тогда я поняла, почему нам с Ниной Ивановной стало так плохо в этом небольшом городке. Местные жители видимо уже привыкли к его экологии, не то что мы.

Через неделю мы должны были вернуться в Москву. Кроме упомянутой книги, я везла с собой два подарка домашним: фарфоровый кувшин для воды и маленькую металлическую машинку для внука. Я завернула машинку в платок и положила ее в кувшин, который упаковала в свой чемодан.

Самолет в Москву должен был улететь ранним утром. Все участники конференции из разных городов летели через Москву. Некоторые решили выехать на аэродром еще с вечера, чтобы провести ночь на аэродроме и не опоздать на рейс. А мы трое понимали, что в аэропорту нам поспать не удасться и решили остаться на ночь в гостинице, а на четыре часа утра заказали себе такси и попросили работников гостиницы нас разбудить. Нас разбудили и сообщили неприятную новость: за ночь в городе выпало так много снега, что по улицам нельзя ни пройти, ни проехать. Поэтому наше такси стоит метров за сто от гостиницы, работники которой уже некоторое время прокладывают нам к нему дорожку.

Действительно, толщину снежного покрова трудно даже было оценить. Кое- как мы добрели до такси. Шофер нас предупредил, что, конечно, вовремя мы на аэродром не доберемся. Мы поняли, как умно поступили те наши коллеги, которые провели ночь в аэропорту. Но, как оказалось, зря мы им завидовали. Ни один самолет уже с вечера не мог совершить посадку в этом городе.

Аэродром был полностью забит пассажирами. Нам пришлось в буквальном смысле слова сидеть на своих чемоданах, так как все скамейки в зале ожидания были заполнены людьми и багажом. От нечего делать мы стали играть в «города». Вскоре к нам присоединились не только коллеги по конференции, но и незнакомые люди.

Наконец мы с Ниной Ивановной решили позвонить в Москву родным, чтобы те за нас не волновались. Мы подождали, когда два телефона освободятся, и одновременно набрали свои номера. К нашему обоюдному удивлению автоматы соединили нас не с Москвой, а друг с другом. До сих пор не понимаю, как это произошло. Мы решили, что можем разговаривать с б;льшим эффектом напрямую, без телефонов, и вышли из будок. Все над нами долго смеялись.

Во второй половине дня нас наконец пригасили на регистрацию для посадки в самолет. И тут со мной произошла ужасная история. «Что везете в багаже?» - сердито спросил проверяющий. Я удивилась вопросу: «Да ничего особенного - носильные вещи, книгу, больше ничего.» «Так уж ничего? - переспросил он. – Вспомните». Я чувствовала себя совершенно обалдевшей. «Да ничего другого не везу, что вы в самом деле?» «Тогда будем досматривать багаж!» решил проверяющий.

Мои попутчики насторожились. Они все знали меня не один год, и я не была похожа на террористку, но ведь всякое бывет. Открыли мой чемодан, тут и увидели фарфоровый кувшин, а в нем завернутую игрушечную металлическую машинку для внука. «Что же вы, гражданочка, нам голову морочили и пассажиров задерживали? Почему не сказали об этой машинке?» За всеми этими переживаниями я и забыла о ней.

Зато как радовался внучок, получивший подарок от бабушки!