В путь!

Уши закручиваются в трубочку, хочется выть и бежать в поле разлуки. Тоска сжимает тиски и ты летишь под поезд недоразумения, едущего в Невезеньленд. По пути мелькают пустые обода столбов, бесцветными радугами озаряющие путь невольному путнику и освещающие путника, недовольному пути. А поезд метется ввысь, сквозь кучевые облака человеческой суеты и в тяжелый кошмар пустоты. Как вдруг, он останавливается, люди выходят, кто успел, кто нет. И карточным домиком рушится вниз. Вагон-валет, в котором сидит невольный читатель, пытается спикировать на одну из туч, но слишком быстро влетает в эту серую массу. Авария. Чудом выживший, в слизи и крови, гастарбайтер судьбы отряхнулся, и, подумав о себе родном, побрел по бесконечности своего пристанища. Белая мгла, тишина, пустота, бесформенная земля под ногами и, конечно же, одиночество. Идеальный момент для размышлений. Только о чем? О холоде ЕЕ глаз? или о пустоте сердец? О однообразии чувств и нарушении их палитры? Серая, мутно-болотная, такая же как и эта проклятая земля, не дающая покоя и не отпускающая. Забыть бы ее, но, железнодорожные переправы двух блудней через чур близки. Дорога! Родная... Или мираж? Рисковать или продолжать рисовать? А, черт с ними. Или... Послушаешь что шепчет тебе сердце? А ничего. Оно остановилось сразу после первого километра. Ну и пусть, пошли, нам нечего терять ,что тут, что там, одна муть болота. Ладно, на этот раз уговорив себя, пошли. Шли... минута, час, день, вечность. Но вот, образы тумана обретают какие-то очертания. Деревья, кусты, диковинные животные, так и норовящие прыгнуть на руки и уткнутся теплым, влажным носом в грудь. Собак, только нет. Под ногами начинается прощупываться тропинка, так и хочется припасть к ней челом, поцеловать. Но нет. Надо идти. А то тропа приведет в аккуратно заготовленную могилу с бантиком на гробу. На ноги выливают расплавленный свинец. Боль быстро проходит, сердце же пустое. Даже не железное и не ледяное. По ним, если стукнуть, можно звук услышать. оно как из слизи. Идти, удивительно, становится трудно. свинец застыл, но все так же обжигает. Вечность растягивается еще сильнее. Но, вот, спустя четверть бесконечности, начинают проступать цвета. Только вот какие они? глаза некогда зрячего слепца, залиты плотной пеленой горя. И нет желания ничего видеть, туман уже устраивает, он уже норма. Продолжим путь. Аккуратно переступая, через что-то, а память преподносит картинку: корни, то, из чего растет дерево. Корни на каждом шагу, надо нагибаться, пропуская из над головой или наоборот перелазить. Одни крупные, с метр толщину, другие мелкие. Именно за них цепляешься чаще. Упрямо шагая вперед. За чем? Уже не помнишь, но по инерции бредешь дальше. Бредешь, во сне ли, наяву? а, пусть. Идем и не это ли главное? Свинец переплавили в пули. Пули упорно заряжаем в рожок силы и вставляем в автомат воли. Пули рассекают корни, но как же они противно пищат. К черту! Забудем о них, главное, главное... а что главное? Остановился. Пелена на глазах сползает скатами и уплывает в зелень города. Города?? Оглядываешься. Там где только что были не проходимые дебри видишь... трупы. И у каждого одинаковые кровоточащие дырки. Как от твоего автомата. Безумие! Я всего-лишь расчищал себе путь. Смотришь под ноги. Автострада. Не тропинка, что была мгновение назад, а полноценная восьми-полосная дорога, со своими ответвлениями и выездами. Что же это было? Жизнь...