Всё к лучшему? Глава 3

Конец света или не совсем конец Светы

  Рано утром Светлана позвонила в школу и сообщила, что у неё приступ мигрени, и что она не сможет прийти на занятия. Голос завуча в трубке прозвучал очень раздражённо:
-Вы у меня уже третья, и с тем же диагнозом. Никогда не думала, что мигрень – это заразно.
 Теперь завучу надо будет искать Светлане замену, но, во всяком случае, на сегодня она была спасена. Сейчас надо был успокоиться и что-то придумать. Но что? Позвонить своей подруге - та всё-таки оперирующий хирург и может просто ампутировать крылья? Светлана повернула голову и взглянула на свой роскошный плюмаж – невольная слеза скатилась по щеке. Нет, уж если ей достались крылья, было бы преступлением лишиться их, так и не полетав. Звонок мобильного вырвал её из мира грёз.
-Мам, я на работе, - соврала Света.
-У тебя сейчас перемена. Послушай, передавали штормовое предупреждение. Я как раз еду мимо тебя. Зайду, закрою форточки.
 У Светы кровь отхлынула от головы.
-Я слышала о нём ещё утром и всё закрыла, - сходу придумала она, чувствуя, как по телу поднимается девятый вал раздражения.
-Как это ты могла слышать утром то, что передали только сейчас? - и не давая дочери перебить себя, мама заявила не терпящим возражения голосом. – Я уже вышла из троллейбуса и иду к тебе. Если ты всё закрыла, развернусь и уйду.
-Мам, не надо ко мне идти. У меня в квартире… мужчина… голый.
На другом конце что-то ахнуло и присело, а затем воцарилась предгрозовая тишина.
-Мам, я разрешила ему остаться. У него сегодня выходной, и он совершенно голый, - лихорадочно затараторила Света.
 В мобильном что-то задвигалось.
-И давно у вас с ним? – наконец, раздался пришедший в себя голос на другом конце.
-Недавно, - Светлана облегчённо, но бесшумно выдохнула – кажется, голый мужчина охладил мамину прыть.
-Давненько я не видела голых мужчин. Не думаю, что они сильно видоизменились, - с вызовом сказала мама. – Но я тебя не узнаю! Недавно знакомы, и уже голый, и один в твоей квартире. А вдруг это проходимец какой-то? А вдруг он тебя ограбит? Ты его паспорт видела?
-Мам, в любом случае, он тебе не откроет. Он заперся изнутри, и пока я не приду, никому не откроет.
-Ну, это мы ещё посмотрим, - фыркнула мама, и в Светином ухе раздались короткие гудки.
«Надо залечь на дно», - подумала Света, слетала в прихожую, отперла замки и  защёлкнула задвижку. Всё, теперь мама была не страшна – что бы она ни делала, в дверь не войдёт.
  Прошло минут десять, показавшихся Светлане, лежавшей в постели накрывшись с головой, вечностью. Наконец, в дверном замке завертелся ключ – мама по своему обыкновению на всякий случай проверяла всё. Затем, не достигший цели ключ замолчал и раздался настойчивый звонок в дверь.
-Мужчина, – заголосила с площадки мама, - откройте дверь! Я мама Светланы, и мне нужно забрать из этой квартиры свои документы!
 Уж на случай достижения своей цели у мамы всегда был наготове целый арсенал разных придумок и хитростей.
  Но мужчина не отзывался, тогда мама переменила тактику.
-Нехорошо, молодой или немолодой человек. Открыли бы дверь, мы бы с Вами познакомились, посидели, чайку попили, поговорили бы, а Вы за дверью прячетесь, как какой-нибудь вор.
 Одеяло, укрывавшее Свету, дрожало мелкой дрожью, потому что тело, которое оно скрывало, сотрясалось от беззвучного смеха. «Сейчас перейдёт к форточкам», - подумала она, закрыв рот обеими руками.
-Понятно, общего языка мы с Вами не найдём, - свирепо подытожил мамин голос. – Тогда уж, будьте любезны, закройте все форточки – и это не просьба, а приказ! Сейчас же пойдите и закройте все форточки в квартире – обещают бурю. Я сейчас выйду и проверю.
Света молниеносно выскочила из постели, и все форточки были закрыты ещё до того, как пасть лифта, увозившего рассерженную маму, захлопнулась.

                ***

  Павел шёл с работы в приподнятом по сравнению с утром настроении. Ещё бы – не один он пострадал от своих «необузданных» желаний. Хоть они так и не пришли к согласию с Анатолием Александровичем, он-то точно знал, то глаза на затылке куда хуже, чем спрятанная под толщей свитера третья рука. Да и зачем человеку в двадцать первом веке четыре глаза? Разве только представителям некоторых особо бдительных профессий – например, учителям. А вот три руки в быту очень даже пригодятся. Чтобы убедиться в справедливости своих рассуждений, Павел взял веник, чтобы подмести на кухне. Когда мусор был собран, третьей рукой он открыл дверцу, за которой пряталось помойное ведро – вот оно удобство! Не понадобилось сначала поставить веник, а потом, открыв дверцу, придерживая её теперь уже ногой, снова его взять, чтобы смести мусор с совка… Чушь какая! И ради этого сомнительного удобства терпеть эту плеть, так безвозвратно испортившую всю привлекательность его молодого торса. От торса его мысли сами собой перекинулись на женщин, и лицо его просияло – уж кому-кому, а женщинам, наверняка, понравится мужчина, у которого целых три руки!

                ***

  Вечерело. Не опасаясь больше маминого набега, Света сидела у экрана телевизора. Она только что сделала два звонка. Один – подруге-хирургу, которая, к счастью, дежурила сегодня ночью в больнице и готова была принять Свету, когда ей будет удобно, а другой – завучу, которая уже одним своим голосом травмировала нервную систему, не говоря уже о неизменно следовавших за разговором с ней, как цунами за подводным землетрясением, угрызениях совести.
-Неужели мигрень так вас скрутила, Светлана Андреевна, что вам нужно ещё один день отлёживаться? – спрашивала она убийственным тоном, - я, например, вышла сегодня на работу с давлением двести на семьдесят, а мне не двадцать лет. И когда же вы теперь намереваетесь почтить нас своим присутствием?
-Послезавтра, - голосом, забившимся от страха за голосовые связки, отвечала Света, – послезавтра я обязательно буду в школе.
  Сейчас под аккомпанемент телевизора Светлана планировала будущую ночь.

                ***

  Павлу не спалось уже вторую ночь – спать на животе было его привычкой с детства, но спать на узкой и твёрдой руке – такого удовольствия не пожелаешь даже бывшей жене.
 Он пытался заснуть на левом боку – мешало сердце. Диван, как большой барабан, усиливал его мерный стук и посылал через подушку прямо в ухо. На правом боку в сговор с сердцем вступала печень, начинавшая тут же препротивно ныть, как будто у неё болели зубы. Что касается спины, на ней Павел не то, что спать, даже лежать не мог – он тут же вспоминал о третьей руке, которая в отличие от своих двух правильно сориентированных сестёр не могла спокойно вытянуться вдоль тела, а бесцельно блуждала, натыкаясь на всё, что плохо лежит.
  Павел рывком сел, а немного погодя, встал с постели. Нет, ничего, кроме океана неудобств, не принесла ему его третья рука. Отпилить её, что ли?
  Он открыл на кухне банку пива и уселся в комнате перед окном: в густом от темноты воздухе пошатывались деревья. Чуть выше парила луна. Она походила на повисший в воздухе желток, выпавший из разбитого яйца. Луна была несуразно громадна и, казалось, буквально вылупилась на третью руку Павла.
-Что ты так уставилась? Тебе-то что до нас, мелких тварей, ползающих по поверхности твоей соседки.
Павел положил ноги на подоконник и потянул из банки пиво, а луна, уличённая в подглядывании, стыдливо спряталась за облачко.
-Да ладно, ладно, не обижаюсь я на тебя, - примирительно улыбнулся Павел. - Выходи, поболтаем.
 Тут же, откликнувшись на его просьбу, луна игриво показала одну щёчку, а затем и всё личико. И вот тут-то Павел увидел такое, отчего отпустил на свободу банку пива, которая мгновение оценивала ситуацию, но, так и не найдя точки опоры, хищной птицей спикировала на пол и с грохотом покатилась, разбрызгивая густое содержимое по полу, который в очередной раз пожалел, что у него нет рта.
  То, что привело к таким неприятным последствиям, был чёткий силуэт, возникший на фоне луны. Он татуировал её жёлтую поверхность лишь на долю секунды, но этого вполне хватило, чтобы Павел забыл обо всём на свете и буквально вылез всем торсом в открытое окно, крепко держась за подоконник всеми тремя руками сразу. Но силуэт исчез, а луна продолжала с любопытством взирать на необычного человека.
-Странно, всего вторая банка. Старею, что ли? – неприятно удивился Павел. Но эта мысль не успела испортить ему настроение, потому что в следующее мгновение тот же самый силуэт – а теперь Павел не сомневался, что он принадлежит существу не этого мира – закрыл собой добрую половину луны. Павел в изумлении застыл, переваривая увиденное. Он был готов поклясться, что видел прехорошенькую девушку с двумя могучими крылами на спине.
-Ангелы слетаются, - от поразившего его откровения Павел сел на пол прямо в лужу ещё прохладного пива. Всё было понятно. Ни сегодня-завтра наступит Конец Света! Вот почему с людьми начала происходить всякая чертовщина. Властелин Тьмы сопротивляется любыми доступными ему средствами!
  Держать в себе такое не смог бы и менее впечатлительный человек, чем Павел. Он хотел пойти и растолкать жену, но по дороге вспомнил, что уже месяц, как в разводе. В первый раз за прошедший месяц он пожалел, что у него нет жены. Но надо же с кем-нибудь поделиться. Анатолий Александрович! Вот кто не поднимет его на смех – разве может быть до смеха человеку с глазами на затылке.
  Павел снял трубку и дрожащими руками набрал номер. К телефону долго не подходили. Наконец, в трубке раздался сонный женский голос:
-Алло?
-Извините, а Анатолий Александрович спит?
-Да, спит, - недовольно буркнул голос.
-Тогда, позовите его, пожалуйста, - Павел почувствовал, что сказал что-то не то, и для верности добавил. – Это с работы звонят.
-С работы? – неприятно удивился голос и смолк. Павел тут же услышал шлёпанье удалявшихся тапочек. Через некоторое время в поле его слуха возникло шуршание тапок мужского пола, и в трубке раздался напряженный голос начальника:
-Кто это? Что случилось?
-Анатолий Александрович! Ангелы прилетели! Скоро Конец Света!
-Молодой человек, у меня есть определитель номера, и я тут же звоню в милицию!
 Короткие гудки забарабанили по перепонке в левом ухе Павла. Он положил трубку и тупо уставился на телефонный аппарат. Да, глупо вышло. Что же он всё-таки видел? Павел снова ринулся к окну – густой воздух по ту сторону стекла приобрёл к этому времени направление: деревья вытянули свои ветки в одну сторону, будто бы обращаясь с мольбой к им одним видимому Богу. Вот уже закувыркались оторвавшиеся от родителей листики и веточки. Обещанная синоптиками ещё в полдень буря надвигалась на город.
                ***

  Светлана была в упоении. Она носилась над Москвой уже около часа, обозревая с высоты птичьего полёта все подсвеченные достопримечательности родного города. Самым страшным оказалось на это решиться. Трусихой Света никогда не была, но одно дело решаться на дела человеческие, и совсем другое – на воробьиные, нет, приятнее назвать их орлиными.
  В какой-то момент она вспомнила, как «добрые» одноклассники столкнули её, не умевшую плавать, в Рублёвское водохранилище. Надо, правда, отдать им должное – вместе с ней туда же отправили и Пашку, школьного чемпиона по плаванию, который в итоге и вытащил Светлану, обезумевшую от страха, но продолжавшую колотить воду всеми четырьмя конечностями так, что, если бы это было молоко, она бы точно сбила из него масло и спаслась, как небезызвестная лягушка. Именно тогда Света поняла, что из любой на первый взгляд безвыходной ситуации есть выход. Главное, никогда не сдаваться, бороться с остервенелостью, на какую только способен.
  Она ещё некоторое время восстанавливала в своём воображении образ Пашки, его красивую, мускулистую фигуру, силу и одновременно трепетность рук, не без труда выудивших из воды её брыкавшееся тело. Ах, где-то он теперь? Наверняка, давно женат и совершенно забыл о своей первой любви Свете Тереховой. Затем Светлана набрала полную грудь воздуха, с силой выдохнула и прыгнула вниз со смотровой площадки на Воробьёвых горах. Она была готова взбивать воздух, как уже однажды взбивала воду, но это не понадобилось. Крылья тут же поймали встречные подъёмные потоки и понесли её над городом.
  Это был восторг, не сравнимый ни с какими земными радостями. От избытка чувств из Светиной груди вырвалась и полетела рядом песня, и не какая-нибудь, а гимн России. Она с детства обожала музыку гимна, особенно его припев. Голос у Светы был сочный и пронзительный одновременно, и, когда её переполняли эмоции, она была способна на такое крещендо, что у всех, оказавшихся поблизости, захватывало дух от того, что лопались барабанные перепонки. Однажды она, как знаменитый Карузо, даже разбила свою любимую вазу, взяв «ми» третьей октавы.
 И вот теперь, наполненная до краёв невероятными ощущениями, Светлана заголосила «Славься Отечество!». Пара влюблённых, целовавшихся в Нескучном саду, оторвались друг от друга и вскочили.
-За нами кто-то подглядывает и издевается, - недовольно сказала девушка.
-А мне показалось, что это был голос с неба, - возразил молодой человек.
-Не кощунствуй, - бросила девушка.
-Даже не думал, - пожал плечами парень, указывая пальцем на удалявшуюся в сторону стадиона «Лужники» громадную птицу, смутно прорисовывавшуюся на фоне чёрного неба.
 Девушка проследила глазами в указанном направлении.
-Ты хочешь сказать, что вот этот орёл только что исполнил гимн России? – насмешливо сказала девушка.
-Орлы над Москвой – это само по себе неожиданно, не правда ли? – задумчиво произнёс молодой человек, не обращая внимания на тон подруги.
-Я-то думала, ты бросишься в кусты, найдёшь насмешника и отучишь его развлекаться подобным образом. А вместо этого, ты сидишь, как ни в чём не бывало, и рассуждаешь о частоте появления орлов над Москвой. Рассуждай и дальше, а я, пожалуй, пойду домой – там я в большей безопасности, - резюмировала девушка.
  А Света всё летела и летела, не зная, что только что помогла одному влюблённому молодому человеку избавиться от одной очень хорошенькой девушки с прескверным характером. Он, конечно, не видел её характера и не знал, что должен благодарить Свету, которая отвела от него годы унизительного подкаблучного существования.
  Вдруг совсем рядом небо прорезала молния, следом за ней другая и в мгновение ока мир вдруг превратился в грохочущее мелькание затейливых огненных рек.
 «Господи! Штормовое предупреждение! – мелькнуло в голове у Светы. В эйфории воплощения своей главной мечты она совершенно забыла про мамин звонок. И сейчас находилась весьма далеко от дома. Света никогда прежде не играла с огнём, и её совершенно не тянуло начать экспериментировать в двадцать пять лет. Надо было срочно где-то садиться. Светлана начала снижаться, вздрагивая при каждом ударе грома и шарахаясь в сторону от каждой новой вспышки. На этой высоте подсветка уже не помогала ориентироваться, и Света практически ничего не видела. А с неба уже вовсю хлестал дождь, и вечер качал её на воздушных волнах, подбрасывая как утлое судёнышко, угрожая перевернуть.

                ***

  Павел поднялся, чтобы закрыть окно. Что-то большое и чёрное пронеслось мимо, и он отчётливо услышал обезумевший от страха женский голос, причитавший «мама, мама, ма-моч-ка!». Затем последовал глухой звук удара, вскрик, стон и шуршание … крыльев? Павел перегнулся через подоконник, но не смог ничего разглядеть, зато расслышал тихие чертыхания, что его сильно озадачило – не мог же ангел небесный выражаться таким образом. «Что за чертовщина!»  - в духе причитающего женского голоса воскликнул он и бросился вон из квартиры по ступенькам вниз, во двор, за угол дома, к обрыву, в недрах которого с дребезжанием и свистом иногда проносились поезда.
  Тут, запутавшись одним крылом в ветвях растопырившегося каштана и безжизненно свесив другое, как неудачно приземлившийся парашютист, на жутком ветру раскачивалась девушка. Павел сначала оторопел, затем перекрестился и, трепеща от явившегося его глазам чуда, направился к месту авиакатастрофы.
  Девушка была в сознании, но, увидев Павла, лишь громче застонала. Тот не знал правил ангельского этикета, поэтому сочувственно спросил:
-Как же это Вас угораздило? Небось, впервые у нас-то?
Ангел с трудом поднял на него глаза и сказал на чистом русском языке:
-Первая в моей жизни посадка.
-Понятное дело, - Павел понимающе закивал, - там где сидеть-то? Всю жизнь, наверное, бедолаги летаете. Я в детстве думал, вы на облаках отдыхаете, а теперь вижу, от такого ангела любое облако треснет, как ветхая простыня, - Павел с любопытством разглядывал слишком привлекательные формы собеседницы, которые будили в нём отнюдь не ангельские чувства. – А Вы к нам по какому делу? – осторожно поинтересовался он, - или просто на экскурсию прилетели?
-Молодой человек, - простонал ангел, - я Вас плохо понимаю. Снимите меня с дерева, пожалуйста.
-Конечно-конечно, - засуетился Павел, - это я мигом. – он осторожно обнял ангела за ноги и потянул вниз.
-А-а-а! – завопила крылатая девушка. – Вы мне крыло оторвёте!
 Павел поднял голову, и привыкшие к темноте глаза теперь разглядели изуродованное крыло, которое, переломившись в нескольких местах, крепко засело в ветвях дерева.
-Может, вызвать скорую? – выразил своё смятение вслух Павел.
-Ни в коем случае. Меня никто не должен видеть! – взвизгнула девушка.
-Конечно-конечно, - Павел ударил себя по лбу, сам удивившись глупости, которую только что произнёс.
-У Вас есть дома лестница? – спросил ангел. – Вы бы могли её приставить к дереву и выпутать повреждённое крыло из веток.
-Лестница? – удивился Павел осведомлённости ангелов в людских делах. – Конечно, есть. Я мигом.
  Он бросился в обратный путь, почти сразу нашёл лестницу, которой уже год, как не пользовался, и захватил топорик туриста.
  «Во дела! - размышлял Павел в то время, как три его руки сноровисто несли лестницу и топорик вниз по другой лестнице – о лифте от мыслей об ангеле он забыл. – Что же я теперь буду делать? Крыло явно серьёзно повреждено, нужна врачебная помощь, а она здесь с секретной миссией. Интересно всё-таки, с какой? Не похожа эта хрупкая во всех отношениях девушка на провозвестника конца света.
  Операция по изъятию крыла из каштана прошла негладко – Павел расцарапал себе ветками и остьями выпавших перьев лицо и руки – но успешно, и девушка наконец, с громким криком радости (так подумал Павел) упала с дерева на землю. Что-то хрустнуло, и ангел огласил тишину новым теперь уже нечеловеческим криком.
-Госпожа ангел, потише, вы перебудите весь дом, и тогда Вас увидит тётя Фрося, и всё Ваше инкогнито будет псу под хвост, извините, будет напрасно, потому что тётя Фрося, как Интернет, собирает и выдаёт любую поступающую к ней информацию.
-Я, кажется, сломала ногу, - заметно тише простонала девушка.
  Павел слез с лестницы и, полный благоговейного трепета, подошёл к ангелу и присел рядом на корточки. Глаза их встретились, и что-то разом перевернулось в душе Павла. Это заплаканное и немного перекорёженное от боли лицо казалось совсем родным. «Наверное, все ангелы внушают подобные чувства», - про себя подумал Павел, уже во второй раз пожалев, что перед ним не обыкновенная девушка. А вот лицо девушки претерпело удивительные изменения – его озарила слегка перекошенная улыбка, и ангел произнёс:
-Пашка? Скворец?
 Павел резко дёрнулся, причём удивление сначала сменилось озадаченностью по поводу фамильярности обращения, но тут же перешло в уверенность, что перед ним не кто иной, как его ангел хранитель. В самом деле, уж кто-кто, а он мог бы назвать Павла и Павианчиком, как его в детстве ласково звала бабушка, и Скворцом, как называли десять лет все одноклассники.
  Света, а это была именно она, в замешательстве продолжала разглядывать лицо своего горе-спасителя.
-Я ошиблась? Вы разве не Павел Скворцов?
И вот тут-то спала пелена с Пашиных глаз, и вскричал он, как осой ужаленный:
-Света! Светка Терехова!
-Пашка! – совсем забыв о двух сломанных конечностях, воскликнула Светлана.
-Но… - Павел вдруг замялся, - ты совсем не изменилась, - уткнув глаза в землю, проговорил он.
-Да, если мне отрезать крылья, - горько усмехнулась Света.
Тогда Павел поднял вверх все свои три руки:
-Считай! – сказал он обречённо и закрыл глаза.
  Подождав некоторое время, он хмуро спросил:
-Сколько у меня рук?
-Даже считать не собираюсь, - возмутилась Света. – Какая разница, сколько у тебя рук? Главное, что ты абсолютно тот же Пашка, каким я тебя … - не договорив, Света потеряла сознание.
  Легко подхватив бывшую одноклассницу на руки, Павел понёс её в дом. Он уложил Свету в большой комнате на кушетку, принёс из аптечки нашатырь и подставил открытый пузырёк под узкие, красиво-вырезанные ноздри.
  Через некоторое время Светлана застонала и одновременно зашевелилась.
«Какая же она красивая!- мелькнуло у Павла в голове и тут же отдалось в другом конце тела. – Неудивительно, что я был в неё влюблён в школе. А сейчас?»
 В поисках ответа Павел отправился по лабиринтам своей души, но не успел на него набрести, потому что Света застонала громче и распахнула глаза. Некоторое время она смотрела на Павла, ничего не понимая, а потом здоровыми и крепкими руками вдруг притянула к себе и страстно поцеловала.
-Я бы так хотела встретить тебя наяву, Пашка, – сказала она, глядя на него с глубокой горечью, – но ведь ты, наверняка, женат, а если нет, то уж точно собираешься жениться.
-Свет, это я и есть, - Павел взял её руку и приложил ладонь к своей щеке. – Чувствуешь? И я совсем не женат и не собираюсь ни на ком жениться, так что я весь к твоим услугам.
-Ну да, - покачала головой Света, - во сне все неженаты и могут изменять друг другу без угрызений совести, - говоря это, она как будто что-то решала про себя. – Так что ж, Пашка, раз уж этому не бывать наяву, пусть это случится во сне, и никто не будет виноват.
  Павел осоловело глядел на Светлану.
-Но ты же нездорова, у тебя сломаны крылья и …
-Они оттого и сломаны, что я до сих пор не встретила никого, кто хоть отдалённо напоминал бы тебя.
-И потом у меня три руки, - тянул время Павел, разрываясь между желанием пойти женщине навстречу и угрызениями совести оттого, что воспользуется своим бессознательным состоянием.
-А всего остального у тебя по скольку? – в голосе Светы чувствовалась плохо скрываемая тревога. – Хотя, я думаю, во сне всё как-нибудь само решится.
И с этими словами она резко подалась вверх, правое крыло дёрнулось, и комнату огласил очередной нечеловеческий вопль.
-Господи, света, ляг и не двигайся! – все наклюнувшиеся было, словно молодые почки, чувства были побиты испугом, как морозом, и Павел осторожно уложил горе-любовницу обратно на кушетку. Боль была столь остра, что вырвала Свету из плена бреда и грёз.
-Пашка! – она снова смотрела на него, как будто только сейчас увидела.
-Света, ты только успокойся, мы сейчас что-нибудь придумаем. К сожалению, все мои друзья либо химики, либо фармацевты, а нам нужен … - он запнулся, потом неловко улыбнулся и добавил,- ветеринар.
-У меня подруга - хирург, - вспомнила, наконец, окончательно пришедшая в себя Светлана, - оперирующий хирург.
-Что ж, давай её звонить. Будем надеяться, что она усердно изучала зоологию в школе.
Тут их прервал телефонный звонок. Удивлённый Павел снял трубку.
-Паша, - трубку заполнил густой баритон шефа, - так это ты звонил мне посреди ночи?
Павел слегка поёжился, но не стал отпираться, - Да, я.
-Извини, я не понял, думал, кто-то хулиганит. А сейчас увидел твой номер. Так что случилось?
Павел покосился на Светлану и решительно соврал:
-Да уже всё позади. У меня начал было расти хвост, но я прижался спиной к стене и простоял так три часа. В общем, хвост так и не смог пробиться.
-Ну дела, - выдохнул в трубку Анатолий Александрович. – Ты меня пугаешь. Я-то был уверен, что больше нам уже ничего не грозит, а теперь получается…
-Да не переживайте, - забеспокоился за нервную систему шефа Павел, - если что начнёт расти, давите на корню. И ещё, - Павел вновь покосился на Светлану, - у меня просьба. Отпустите меня сегодня с работы. Завтра обещаю быть спозаранку и до позднего вечера.
-Это из-за…? Ну, из-за…? – видимо, неподалёку от шефа была его пребывающая в неведении жена.
-Нет-нет, это по семейным обстоятельствам, - как-то само собой вырвалось у Павла.
-И давно ты обзавёлся семьёй? – от удивления голос шефа даже присел.
-Ещё только собираюсь, но дел уже невпроворот, - на ходу сориентировался Павел.
-Что ж, дело молодое, - шеф на другом конце провода широко улыбнулся трубке. – Ладно, до завтра. А вообще, надо с этими запчастями что-то делать. Мои меня просто выводят из себя. Завтра обсудим, - и Анатолий Александрович положил трубку.
 Павел повернулся к Светлане:
-Я отпросился на сегодня. Будем заниматься твоим крылом и ногой. Говори телефон подруги.