Нмади - на пути дьявольских собак

Парадокс или ирония судьбы? Наконец-то человечество узнало о пле-мени нмади, обособленно живущей этнической группе,  "затерявшейся" в золотистых песках Мавритании, в самом сердце знаменитой пустыни Саха¬ры. Как они выживают в этом практически непригодном для длительного обитания месте? Просто фантастика, даже, пожалуй, галлюцинация! Ведь нмади, как говорят в африканской Мавритании, пережили и  "дьявольских собак". Что и кто оберегает это "государство нмади"?
Без сомнения, место,  в котором живет племя,  самое пугающее и за-гадочное в Сахаре,  "обдуваемое" испепеляющими песками пустыни.  Это бесконечно обновляемый спектакль. Громадные дюны песка оранжевого цвета постоянно находятся в движении, поэтому один день совершенно не похож на другой. Пустыня, как в тисках, сжимается в этом крошеч¬ном оазисе - каменистом плато Тишит.
Вы можете взять энциклопедию. И ничего в ней не узнаете о нмади. Этот великолепный справочник поведает вам о другом,  Мавритания -Исламская Республика Мавритании  (Аль-Джумхурия аль-Исламия аль-Муритания),  государство на северо-западе Африки,  1030,7 тысяч квадратных километров. Население -2,6 миллиона человек:  мавры около 70 процентов,  волоф, тукулер,  сонкнке,  зенага...  Официальный язык - арабский. Государственная религия - ислам. Столица - Нуакшот. Глава государст¬ва - президент. Законодательный орган - двухпалатный парламент, Наци¬ональная ансамблей и Сенат. Территория Мавритании - каменистые и песчаные пустыни Западной Сахары, высота до 915 метров. Климат тропическо-пустынный.  Средняя температура января-16 - 20 градусов по Цельсию,  июля - 30 - 32 градуса... Рек с постоянным водотоком нет. Пустынная и полупустынная растительность...
О плато Тишит приходится рассказывать самим. Там под порывами очень "горячего" ветра старые каменные дома напоминают спичечные ко¬робки. На каменистом плато, называемых в Сахаре гамада,  то там, то здесь виднеются редкие "каркасы" засушенных деревьев. Наконец, на этой каменистой пустыне торчат из песка и камней колючие кустарники,
Согласно легенде, именно здесь появились «дьявольские собаки», которым горные духи приказали следовать за Збеда и Дгаги. Это были два первых нмади, которые не хотели повиноваться духам и должны были уме-реть в пустыне от жажды и голода. Они легли лицами к земле, как подобает делать в пустыне людям, потерявшим дорогу, в ожидании смерти.
Вот тут-то и появились дьявольские собаки. Прямо ниоткуда. Но именно они и вселили надежду в нмади, к которым и гнали дьявольских собак -  символа смерти. А воодушевленные нмади ... подружились с собаками, которые с этого момента стали самым дорогим из того, чем владеют эти кочевникиI
Впервые же мы повстречали этих кочевников в местечке, под названием Улата. А до этого в городишке Нема его префект дал нам в попутчи¬ки, как он сам выразился, "двух специалистов по песку", выделив для путешествия и два джипа. Один из "специалистов", Абдулла, маленького роста и сухопарый человек, оказался очень подвижным и всегда улыба¬ющимся. Он знал Сахару как свои пять пальцев, особенно место, где нмади ведут свой кочевной образ жизни.
В Улате мы показали рекомендательное письмо префекта Нема местномуму главному начальнику Гади, который принял нас с достоинством, сра¬зу предложив жареного барашка, чай, сладости, галеты. Но когда уз¬нал о цели нашего визита, то неподдельным образом изумился: "Вы что, на самом деле хотите видеть нмади? Зачем? Они ведь не цивилизованы, и их едва ли можно назвать мусульманами".
С местного языка слово «нмади" переводится как "охотник", что для мавританцев означает "дикарь". Дело в том, что очень много веков назад мавританские семьи, как здесь говорят, переселились из региона Нуадибу в другие районы только по одной  причине: они не могли выдержать бесконечных трений и ссор с племе¬нем нмади, потому навсегда отделились от них, до сих пор держа на них злобу. Правда, и сами предки нмади ушли из прежних мест прожи¬вания на восток. К ним присоединилась часть других этнических гру¬пп. Так образовалась каста нмади, которая, чтобы выжить, так как выбрала для своего нового обитания практически неприспособленное для жизни плато Тишит, стала заниматься охотой. Они презираемы с тех пор другими,   "более благородными" племенами и ведут до сих пор феодальный образ жизни. Примерно так говорят в Мавритании. Но как было все на самом деле и почему нмади пошли чуть ли не верную гибель на каменистом плато Тишит. Кажется, что правдивого ответа на эти вопросы пока нет.
Префект Улади Гади продолжал рассказывать. Тем временем вернулся Абдула в сопровождении двух мужчин,  одетых в халаты без рукавов тем¬но-синего цвета, на головах у них был длинный легкий шарф черного цвета, завязывающий¬ся тюрбаном. Гади же продолжал свой рассказ, даже не удостоив их вз¬глядом. Оба незнакомых нам мужчины показались более скуластыми, чем другие мавританцы, цвет их лиц был более темным. Из повествования префекта Улади следовало,  что правительство Мавритании хотело привить нмади оседлый образ жизни, обещало дать им дома и баранов, а главе племени, как и другим глазам племен,  предлагало еще приличное пособие. Но, увы...
Лотом Гади сообщил нам,  так и не повернувшись в сторону пришедших :"Вот Ртига и Амил.  Они поведут вас к нмади.  Можете им доверять: они меня знают и боятся." Как потом выяснилось,      эти   двое   незнакомцев оказались на редкость веселыми ребятами.  Однако у Абдуллы к ним было недоверчивое отношение,  смешанное со снисходительностью. Впрочем, дальше Абдуляе сйими иуйами не ехать: как бы чего не вышло. Через три дня мы добрались до поселения нмади, состоявшего все¬го из четырех громадных палаток, изнутри обтянутых тканью из разно¬цветных лоскутов,  а снаружи - из цельного куска ткани, которая туго натягивалась под шквальными порывами ветра. Перед каждой палаткой - навес из ткани, циновки находятся прямо на песке. Нас встретили совершенно голые ребятишки. В стороне скрытно стояли женщины,  "задрапированные" в темно-синие вуали. Амил завел нас в одну из палаток, посадив на циновки, которые также находились прямо на оранжевом пес¬ке Сахары. Внутри трое женщин не переставали наблюдать за нами, явно изучая гостей. Несмотря на царящий в таком жилище мрак, можно было заметить на чем держится эта палатка. Оказалось, что на каркасе из сплетенных веток, который крепится к двум центральным деревянным столбам. Созерцание окружающей действительности прервала одна из женщин, которая молча поднялась с циновки и достала откуда-то ме¬таллический поднос, на которые поставила четыре чайные чашки.    Затем встав на колени, разожгла огонь в жаровне. Так началась чайная церемония.
Зная их нужду и бедность, мы запаслись кусковым сахаром и чаем  , который и протянули этой женщине. Она взяла сахар и, весь расколов его на маленькие кусочки,  спрятала  в сундук, не произнося при этом ни одного слова. Да, в этом нелюдимом крае на благодарности не
"рассыпаются".   Видимо,  здесь не принято раздавать комплименты.
Как выяснилось,здесь так принято: кто хочет, тот что-то дает хозяевам, зато никто никогда ничего не просит. Зато отдарился Амил: на данный ему кусок сахара он дал нам по галете,  очень твердых.    Затем расколол кусок рафинада на множество маленьких кусочков. Вода в чайнике к этому времени закипела. Амил налил    в заварной чайник кипяток, наполнив его с трех раз. Подождал, когда чай заварится, Затем из заварного чайника перелил чай в большой чайник с остатка¬ми кипятка, а уже из него разлил чай в три чашки из четырех, стоящих на подносе.  Этот сложный ритуал длился около двадцати минут.
Чай оказался горячим,  очень сладким и приятным на вкус. По традиции  выпивался он из чашки в три приема. Для нмади это больше, чем традиция. Это символ, доказательство того, что гостеприимство здесь в почете.
Как только с чаем было покончено, жизнь в племени начала течь по своему обычному руслу. Молодожены стали говорить и смеяться. Де¬ти подошли поближе, чтобы лучше рассмотреть нас. Оживились и женщины. Они здесь действительно удивительные: черноглазые, с сияющими
улыбками,  с тонкими чертами лица...На них была одежда, выкрашенная в индиго,  "наведена" глянцем. Индиго оттеняла их лица, руки,  а у мужчин их шарфы,  завязывающиеся в тюрбаны,  оттеняли кожу лица.
Женщины в племени ничем не скованы. Они в прямом смысле слова
свободны, как в словах, так и в действиях:  принимают решение в
племени наравне с мужчинами, но именно они являются хранительницами традиций нмади. Матриархата здесь, правда, нет, но равенство между полами налицо.
Палатка для семей племени, в которой находятся их несколько, это почти все. Стоять в палатках невозможно из-за низкого "потолка", потому здесь все или сидят, или лежат. Пожитки же семей располагают¬ся в глубине палатки в специальных сундуках, сделанных из дерева. Сундук для семьи - главная материальная ценность, если не считать украшений, которые носят женщины и девушки. А еще, конечно, их собаки, а также бараны, которых племя разводило.
Прошло немного времени и уже никто не обращает на гостей ника¬кого внимания. мужчинам пора собираться на охоту...
Особого охотничьего снаряжения у нмади не существует. Одевают халат без рукавов, наматывают на голову чалму, а  также светлую повязку со
следами крови, которую охотники никогда не смывают, не желая испуг¬ать зверя незнакомым запахом. Единственное "оружие" у охотников - обыкновенная палка. Помощник - собака.
Дует  сильный ветер, но по приказу одного из мужчин племени нмади пятеро охотников отправляются на промысел. Идти по песку тяжело, он обжигает босые ноги. Солнце слепит глаза... Хочется пить, шарф, закрывающий рот, не является помехой для песка. Охотни¬ки идут в быстром темпе по горячему песку, не обращая никакого внимания и на колючки, которые постоянно впиваются в подошвы и не оста вляют следов крови, йоги они, что ли? Ни малейшего шума, ни единого слова в рядах пятерки охотников. Слышно лишь их дыхание да завыва¬ние начинающего дуть сильнее ветра. Молчат даже собаки.
По истечении четырех часов такого изнурительного "марш-броска" головная собака вдруг останавливается. Она что-то учуяла. Знаками Налаги посылает двух охотников и собаку    на левый фланг,  а еще с одной  собакой - на другой. Налаги с напарником Джемиром с еще од¬ной  собакой остаются на прежнем месте и смотрят как их "коллеги" почти бегут,  сгорбившись, держа палки горизонтально. Вдруг собаки с левого и правого флангов рванули вперед, прямо на куст с колючка¬ми. Охотники за ними. Через несколько минут все заканчивается. Один из нмади с триумфом поднимает вверх добычу - тушканчика.
Небольшой отдых и снова в путь. К концу дня оказалось, что этот тушканчик оказался единственным охотничьм трофеем. Затем минули еще три дня охоты. Ее итогом стала лишь пойманная дичь. Но никто из охот¬ников не расстроился. Возвращение домой было радостным событием. К приходу кормильцев-охотников чай уже был готов. После чаепития охотники стали рассказывать про свои приключения, гладя при этом своих верных дру¬зей - собак...
На следующий день глава племени нмади Зберна решил показать нам святое место. Только с четвертого раза джип смог подняться на песча¬ную тропинку, ведущую к плоскогорью. Через несколько сотен метров показались низкие оранжевые дюны. «Место наших предков», - прошептал Зберна. Мы остановились. Было очень высокое солнце, которое раскаля¬ло воздух, песок, принесенный ветром, "изрешечивало" лицо. Перед на¬ми оказалась впадина, когда-то обитаемая. Здесь почва более темная, твердая и истрескавшаяся. Неожиданно Зберна остановился, наклонился к земле рукой, с которой что-то взял. Затем разжал кулак. На ладони - кремень. Еще через несколько минут он протятянул нам три стрелы, три маленьких топорика - отполированные камни с режущими краями. Ты¬сячи лет назад здесь жили люди.
А обширное плоскогорье, где сейчас живут нмади, рядом. Оно прости¬рается на восемьсот километров. В этом пустынном хаосе совершенно случайно для нас нашлись вехи эпохи неолита. Здесь же еще сохранились руины укрепленных когда-то деревень, могилы, кремнем "выточенные", другие оригинальные предметы... Еще 3-4 тысячи лет назад здесь проживало около трехсот тысяч человек: охотников и рыбаков, так как в ту эпоху в этом месте плато был берег большого соленого озера  Аукер.
Тишит. Сегодня наш последний вечер в племени нмади. Его можно уважать и даже любить. В тот вечер кто-то из нмади взял старый би¬дон и стал отбивать на нем ритмы. Многие мужчины стали танцевать. Они практически ничего не знают о другой жизни. Не знают о том, что они мавританцы и мусульмане. Об этом им не говорят. Нет у них мечети. Какая-то ирония судьбы. Силой своего мужества они создали свою особую настоящую этническую группу. Они пришли издалека, презираемые другими настолько, что стали официально не признаваемыми. И это тогда, когда их жизни находятся под угрозой. Сколько их осталось на сегодняшний день. Без сомнения, меньше сотни. Сегодня они еще поют и танцуют. Но солнце на горизонте цвета крови...
Галина Остякова,
Слава Орлов