Между Сциллой и Харибдой 2. Глава четвертая

   Глава четвертая

       Очнулась Зойка в ба-а-льшом недоумении. И, что же это было? И было ли все это вообще? Или привиделось  от большого, постигшего ее горя? Но горя, как такового, ни большого, ни маленького, не ощущалось. Наоборот, душа  была легка и воздушна. Хотелось порхать и петь, смеяться и радоваться, неважно чему. Просто хотелось, и все. Но, все это в душе. Внешне же Зойка ни чем не выдавала своего восторга. Напротив, оставалась сдержанной и спокойной. Хотя, некоторая растерянность в ней, несомненно, присутствовала.  Что же это все-таки было?  Она осторожно огляделась.

       - Комната – та же, моя. Диван – тот же. - Она для верности ткнула в его мякоть кулачком. -  И диван мой. - Но, что-то во всем этом было все-таки не так. И она никак не могла понять, что. Повернула голову в сторону окна. Из окошка струилось нежное голубое сиянье, которого никак не могло быть, потому что до ее далекого десятого этажа, никакой свет от фонарей во дворе просто не доставал. А, если принять во внимание, что половина фонарей и вовсе не горела, то появление этого сиянья было, как минимум странным. Она подошла к окну, осторожно отодвинула штору:

       - Ну, вот, все яснo. – Совсем не удивилась Зойка. – Могла бы и раньше догадаться. – Снаружи сияла мириадами звезд бездна.
       Надо сказать, что Зойка считала себя девушкой продвинутой и даже где-то образованной, и потому регулярно смотрела каналы ТV 3 и РЕН ТV, а, в связи с этим была в курсе всех последних новостей о посещении пришельцами нашей Земли и в древние времена, и, тем более, в нынешние. Была в курсе всех последних сообщений о контактах землян с пришельцами. Немного завидовала счастливчикам, которые после этих контактов получали всяческие сверх способности в подарок, и тайно ото всех мечтала и надеялась, что ей когда-нибудь повезет, и с ней случится нечто подобное. Так что обескуражить ее теперешней ситуацией было весьма трудно, практически невозможно, хотя ситуация для любого другого, прямо скажем, была бы «хуже губернаторской».  Она огляделась по сторонам. Подумала:
        - Как интересно-о-о. Это что ж, они меня к себе притащили? Прямо со всей квартирой? Ну, дают, лунатики. И для чего я этим эмиссарам понадобилась. Неуж-то опыты ставить будут. Да и черт с ним. Пусть ставят. Все равно жизнь пропала. А тут, какое-никакое, а разнообразие. Лишь бы не больно. –  Она огляделась по сторонам – А может, я все-таки сбрендила? – Но, на всякий случай, позвала:

        - Эгей! Господа хорошие! – Ей показалось, что такое обращение в данной ситуации будет самым уместным. – Куда же вы все подевались? Шмаэль! Шмаэльчик, покажись. Да, что ж это такое? То являешься, не званым, а то не дозовешься. – Зойка, полностью освоившись в данной обстановке, уселась в кресло, где до того обитал эмиссар по особым поручениям, увидела оставленную им пачку сигарет, достала одну, но вовремя опомнилась, засунула обратно, отбросила на столик:

        - Ну, и что же мы дальше делать будем? – Спросила она себя.
        Что бы мы делали дальше, никто не знает, потому что в этот момент сама по себе зажглась верхняя люстра, затем оба бра над диваном, настольная лампа на тумбочке и даже свечка в подсвечнике, которую она ни разу не зажигала. Берегла новогодний подарок  Пердачка Валеры. Дверь отворилась, и из кухни появился Шмаэль.

        - Очнулись, Зоя Николаевна? Вот и хорошо. Самое время. А я уж вас будить собирался. Вы, я вижу, уже разобрались в обстановочке. –
        - Чего тут разбираться. Не такая уж и сложная бухгалтерия. – Зойка насмешливо глянула в сторону молодого человека.- Одурманили. Похитили. Затащили к себе.  Я согласия не давала. Правда вы не особенно и спрашивали. А еще интеллигентные люди. Или, кто вы там? Вы из какой галактики? Из нашей, или из соседней. А может из параллельного мира? Тут, рядышком. – Зойка проявила всю свою эрудицию, почерпнутую вечерами из телевизора, когда любимый бывал на службе. – Она еще многое могла бы сказать Шмаэлю, развивая  тему, но тот жестом остановил ее:

        - Знаю, знаю, Зоя Николаевна, вы в этой области дока …
        - А что, я не права? – попыталась перебить его Зойка. Но Шмаэль вновь остановил ее жестом руки:
        - Правы, правы, Зоя Николаевна. Только не совсем. –
        - Что значит, не совсем? –
        - Я постараюсь объяснить, – терпеливо произнес Шмаэль, – если, конечно, вы меня перебивать не будете.-
        - Не буду, не буду. – Зойка провела пальцами вдоль губ, будто застегивала невидимую молнию. – Молчу. -
        - Вот и отлично. – Шмаэль присел на спинку дивана. – Времени у нас с вами не так много, потому объясню все вкратце. -  Он глянул на нее в упор. – Скажите, уважаемая Зоя Николаевна, вы в бога веруете? Только честно, и без лишних слов -  Зойка показала пальцем на свой рот. – Ничего,  сейчас говорить можно, даже нужно.

        - Да, кто ж в него нынче не верит? – Она вновь  повторила движение пальцами,  только в другую сторону. -  Даже те, кто раньше и не думал никогда о боге, теперь, вона как, из церкви не вытащишь. Вы пойдите на любой престольный праздник,  не протолкнуться. Уж такие все верующие, такие все верующие, хоть завтра в монахи постригай. -

        - Я не про всех, Зоя Николаевна. Я конкретно о вас. -
        - А  я-то, что ж. Не такая, как все, что ли? Мы не хуже других. Может быть  не лучше. Но уж, никак, не хуже. Это точно. Только к чему вы все это? -
        - Минутку, Зоя Николаевна, минутку. Сейчас все поймете. – Шмаэль поднялся со спинки дивана, вышел на середину комнаты. – Вот вы только что про пришельцев толковали. Это не совсем так. То есть, в некотором роде, я, на самом деле, представляю, не совсем людей, а точнее совсем не людей. -

        - Вы с того света, что ли? – Перебила его Зойка. – Ну, так и говорите. Чего тут рассусоливать.
        - Экая вы, конкретная, Зоя Николаевна. Ну, почему же сразу с «того света», хотя доля истины в ваших словах, по вашим, людским понятиям, несомненно есть. – Шмаэль попытался продолжить:
        – Так вот, как и везде, сообщество, которое я представляю сегодня здесь, имеет весьма сложную и запутанную структуру, сущность которой я вам излагать не буду. Да, вам это и не к чему. Скажу вам по секрету, - Шмаэль зачем-то огляделся по сторонам,- я и сам, за все времена, не до конца разобрался во множестве тонкостей устройства нашего с вами мира. Да, да. Нашего,  с вами. Я не ошибся, потому что наши с вами миры связаны неразрывно и соприкасаются друг с другом чаще, чем вы думаете. Но мне, как и вам, все тонности вовсе  ни к чему. -

        - Что-то вы мудрено выражаетесь. – Не вытерпела Зойка. – Вы, попроще, попроще, глядишь, я и пойму. –
        - Да, вы правы. К чему мудрить. Ну, в общем, у нас там, - Шмаэль махнул рукой куда-то за спину в сторону Зойкиной кухни, -  правят миром две основные силы. Ну, как у вас здесь, правящая партия  и всякие оппозиции. То есть, правит-то одна, а вторая, как бы это поточнее выразиться … в общем, тоже не прочь порулить, только получается у них неважно, не допускают их к рулю. Но, они тоже не лыком шиты, и надежды не оставляют… -

        - Короче, Спиноза. – Зойка решительно вмешалась. – Что вы, все вокруг да около. Про ваши разногласия бога с чертом не Земле сегодня  даже в младшей группе детского сада знают. Так что, не морочьте мне голову. А вы-то сами, на чьей стороне? – Зойка сверкнула глазами.
        - Я-то, как раз – нейтралитет. Потому мне и поручили эту миссию. – Шмаэль вновь уселся на подлокотник дивана. – Но, если принять во внимание…  -
        - Погодите вы, во внимание принимать. От меня-то вам, любезный, что нужно?  Ко мне-то вы, зачем пожаловали? – Зойка надоело это пустословие, и она, как всегда решила взять инициативу в свои руки. – Я-то, каким боком в вашей борьбе за власть? -

        - Всему свое время, Зоя Николаевна, всему свое время. – Шмаэль вскочил с подлокотника, вновь вышел на середину комнаты. Встал в позу. – Сейчас вы будете иметь честь предстать лично перед Его Высочеством, Герцогом Асмадеем, который удостоил вас своим посещением. Все остальное вы услышите от него самого, если он посчитает нужным посвятить вас в суть проблемы. Прошу не удивляться и уж, конечно же, не  пугаться. Наш Герцог, как бы это помягче выразиться, вида не совсем обычного. Ну да с вами сегодня столько разного и необычного произошло.  Думаю, это вас не испугает. Впрочем,  все увидите сами.- Шмаэль подошел к кухонной двери, распахнул ее, громко произнес деревянным голосом мажордома:

        - Великий Герцог Асмадей со свитой. - Cам же, быстро отскочил в сторону. И правильно сделал. Замешкайся он хоть на секунду, смело б бедолагу ворвавшимся вихрем, моментально.
        Вихрь ворвался в Зойкину комнату, закрутился под потолком, облетел люстру, пронесся вокруг самой Зойки, не задев и волоска на ее голове, и распался на отдельные фигуры, расположившиеся  вдоль стен и у окошка. Фигур было великое множество, а они все прибывали и прибывали, влетая из кухни. И, вот что странно. Несмотря на Зойкину малогабаритку, а именно такой была у нее,  хоть и трехкомнатная, но весьма скромная квартирка, в комнате теснее не становилось. И всем вновь прибывшим откуда-то в ней находилось место. Внезапно свет замигал. Сверкнуло что-то очень похожее на короткое замыкание.  Раздался сухой треск, отдаленно  напоминавший разряд грома, запахло чем-то вроде серы, а может быть какой-то другой химической дрянью,  и на диване, из ниоткуда, образовалась странная  личность о трех головах в крахмальной сорочке с галстуком бабочкой, великолепном черном фраке и нелепыми петушиными ногами, которые личность эта аристократически закинула одну на другую.

        Нужно ли говорить, что ничего подобного Зойке до сего дня видеть не доводилось. Хорошо, что Шмаэль заранее предупредил ее. И все-таки она была потрясена и потеряла дар речи. Более того, она, никак не могла взять в толк,  как же ей вести себя дальше. Она понимала, что перед ней тот самый Великий Герцог Асмадей. Именно с ним она давеча говорила по телефону, и который, как, только что, сказал ей Шмаэль, удостоил ее чести, предстать перед ним. Она понимала,  нужно как-то действовать, потому что Великий Герцог замер на диване, гордо откинув назад все три головы, и орлом, сверху вниз поглядывал на Зойку.
 
        Это только на первый взгляд сцена могла показаться комичной. На самом деле она была достойна самой высокой трагедии. И ситуация, по большому счету, была весьма и весьма далека от комедийной. Представьте себе на секунду, молодую женщину в окружении ворвашихся в квартиру,  да еще среди ночи, ну пусть не ночи, пусть только среди вечера, все равно страшно, неизвестно откуда, неизвестно кого и неизвестно зачем. С ума сойти. Любой другой, на месте Зойки так бы и поступил. Съехал бы потихонечку с катушек, спрятался  под кровать или в любой другой укромный уголок, и затаился там дожидаться лучших времен или, на крайний случай, дежурной бригады из психушки. Но не такой была наша героиня.

        - Чертовщина, какая-то. – Мелькнуло у нее в голове.
        - Вот именно, Зоя Николаевна, самая настоящая чертовщина. – Произнес Великий Герцог,  услышав ее мысли. – Это вы правильно заметили. Но, не пугайтесь. Тут вам никто ничего плохого не сделает.-
        - Вот еще. Стану я пугаться. – Зойка нашла в себе силы мило улыбнуться. – Я же вижу. Вокруг меня только порядочные … - Зойка попыталась найти подходящее слово, но, так и не подобрав подходящее, ляпнула, - только порядочные люди. -

        - Ну, если уж быть совсем точными, не совсем люди. Но, вот насчет  порядочности, это однозначно,  это сомнению не подлежит. – Великий Герцог,  качнул бычьей головой, заморгал  овечьими глазками и растянул губы на лице, что, по-видимому, должно было означать  ответную милую улыбку и высшую степень любезности и признательности.

        - Однако, времени  у нас с вами не так много, поэтому перейдем сразу к делу.
        - Да я, в общем-то, не против. – Зойка потихоньку приходила в себя. – Только, понять не могу, какие такие дела могут связывать Великого Герцога и простого менеджера среднего звена. – Она изо всех сил пыталась держаться достойно, в ее собственном понимании этого слова,  женским своим чутьем ощущая, что от ее теперешнего поведения во  многом зависит и ее собственное будущее. А чутье Зойку еще ни разу не подводило.

        - Судьба. Судьба у вас такая, милочка. Так карты выпали. Кости легли. Шарик прокатился. Вы в казино играете? Нет? – Удивился Герцог, увидев, что Зойка слегка повела головой из стороны в сторону. – А напрасно. Премилая штучка, я вам скажу. Вот там-то  и ясно становится, от чего иногда зависит твое будущее, а, зачастую и вся оставшаяся жизнь. От какого-то шарика или кусочка картона с нарисованным на нем клоуном, которого все почему-то называют Джокером. Одним словом – Судьба. Попробуйте, как-нибудь, на досуге. Думаю, вам это понравится. -

        - Да, куда уж нам в калашный ряд. – Зойка решила, что не будет большим грехом прервать Великого Герцога. – С нашими-то доходами, только по казино  играть. -
        - Кто знает. Кто знает. – Загадочно произнес Великий Герцог. - Все может измениться, Зоя Николаевна. « Все может измениться в миг один, один момент. С девчонкой озорницей познакомился студент…» - Пропел он на три голоса. И дальше, как обычно:
        -  Судьба, она ведь так непостоянна. Если не ошибаюсь, ваша девичья фамилия Исайкина? – И, увидев  утвердительный кивок, легко поднялся с дивана:
        - Вот видите.  А по мужу, если я что-то не путаю, вы – Ионова? – Зойка вновь кивнула утвердительно. – Ха-ха-ха. Как все удачно складывается. – Все три головы Герцога заблеяли, замычали и захихикали. – Это ж надо. Такое совпадение. -

        - Вы уж извините меня убогую, но, может, все-таки расскажите, в чем тут фишка? Похоже, это и ко мне имеет кое-какое отношение. – Зойка скромно потупила очи.
        - Обязательно, Зоя Николаевна. Обязательно и всенепременно. Немного терпения, и все узнаете. – Великий Герцог,  пританцовывая,  зацокал по линолеуму коготками, подскочил к Зойкиному креслу, легко поднял его в воздух вместе с Зойкой и, неожиданно, чмокнул ее всеми тремя головами в губы и оба уха соответственно.  Зойка, даже пикнуть не успела, как вновь была поставлена на место:

        - Извините, голубушка, не сдержался. Эмоции, понимаешь. Избыток чувств и все такое, прочее. -  И сделал перед Зойкой глубокий реверанс на французский манер.
        - Да, ладно. Чего уж там. Дело житейское.- Зойка старалась незаметно вытереть рукавом обслюнявленное бычьей головой ухо. – Только. В следующий раз, предупреждайте. А то, уж больно неожиданно. Так с испугу и родить можно. - Пыталась она пошутить
        - Вот-вот. Именно, родить. – Радостно воскликнул Великий Герцог. - Не больше и не меньше. Только еще не сегодня. Ну и не завтра, естественно. – Он достал из кармана смартфон, покопался в нем секунду. – А вот, скажем, к марту, следующего года, было бы в самый раз. Как там, у Александра Сергеевича? «И к исходу сентября, родила богатыря».  Ну, у Пушкина в сентябре, мы же с вами постараемся  к марту. Что вы на это скажете, Зоя Николаевна? –

        Зойка, ошалело, смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова, наконец, собралась с духом:
        - Это кто же постарается? Уж не вы ли в папаши метите? -
        - Я, может быть, и не против, Зоя Николаевна. Но это не моя песня. - Герцог сокрушенно развел руками. - Да и в вашем взоре, что-то большой любви ко мне  не наблюдается. И потом, кто бы у нас с вами родился? «Ни мышонок, ни лягушка, а неведома зверушка». Все-таки, Александр Сергеевич гениален. Я после каждой с ним встречи, все больше и больше в этом убеждаюсь. – На секунду отвлекся Великий Герцог. - Нет, Зоя Николаевна, вы другому принцу предназначены.-

        - И кто же меня этому загадочному принцу предназначил? – Зойка в упор глянула в глаза Великому Герцогу.
        - Судьба, Зоя Николаевна. Я ведь уже говорил. Ни больше, ни меньше. Судьба.- Великий Герцог отвел взгляд. – А, против судьбы, как говориться…-
Зойка не дала ему договорить:
        - Ну, вот, что, Ваше Высочество, не знаю, как у вас там принято?- Она ткнула пальцем в сторону кухни. – А у нас тут, - показала она пальцем в пол, - на Земле, своей судьбой каждый занимается исключительно сам. И у нас не особенно приветствуется вмешательство посторонних в чужую судьбу. За это и в лоб получить можно, а-то и срок схлопотать, если, конечно, нет предварительной договоренности. -
        - Именно для этого я и здесь, чтобы достигнуть, как вы, только что, выразились, предварительной договоренности. Хотя,  ваше мнение, в данном случае, никакой роли не играет. Все уже решено за вас, уважаемая, Зоя Николаевна.-

        - И кто же это все решил за меня? – Пошла в наступление Зойка, руки в боки.
        - Судьба. Я ведь вам сказал уже. Судь-ба. – Великий Герцог виновато улыбнулся, вроде как не в силах что-либо изменить. – Так совпало. Ваша девичья фамилия, - начал перечислять он, - фамилия по мужу. Одно к одному. -
        - Вы меня совсем запутали. – Зойка так просто не хотела сдаваться. – А фамилии мои здесь причем? -
        -  В них-то, как раз,  все и дело. – Великий Герцог жестом пресек  Зойкину попытку вставить словечко. - Вы Исайкина по отцу. Так? -
        - Так. – удивленно произнесла Зойка.
        - И Ионова по мужу. Так? -
        - Ну, так. – Кивнула Зойка. – Мы это уже проходили.
        - Вот в этом все и дело. Исайкина – от прока Исайи, а Ионова – от Ионы. Так что, готовьтесь, Зоя Николаевна, будем рожать.
        - Ничего себе. – Возмутилась Зойка. – Вы, что ж думаете мне родить, все равно, что вам чихнуть? И причем тут пророки какие-то? – Она еле сдерживалась, чтобы не сорваться. – Где пророки? И где я? -
        - Не так уж и далеко, уважаемая Зоя Николаевна, не так уж и далеко, по меркам вечности. Какие-то полторы-две тысячи лет – миг один. И, возможно, вы единственная из живущих сегодня пра-пра-пра… и так далее, его, Исайи  внучка.  Потомок, так сказать. Я, конечно, на сто процентов не утверждаю, но и опровергнуть меня на сто процентов никто не сможет. А потому будем придерживаться моей версии. Так что вы, как не крути, самая подходящая кандидатура для нашего проекта. -

        - Да вы бы хоть сказали, о каком проекте идет речь. – У Зойки почти не осталось сил  сопротивляться Великому Герцогу, и она вот-вот готова была позорно капитулировать.
        - Вот это другой разговор. – Великий Герцог расплылся в улыбке. – А-то, причем тут я. А притом, уважаемая Зоя Николаевна, что в нашем проекте вы есть ключевая фигура. И роль вам предстоит наиглавнейшая и ответственейшая. -
        - И какая же? Кроме того, что я вам там кого-то родить должна? – Зойка устало глянула на Великого Герцога.
        - А вот этого знать вам, уважаемая Зоя Николаевна, пока рано. Скажу только одно. Роль эта возвеличит и прославит вас в веках, да, что там, в веках, счет идет на тысячелетия, если не на вечности. Вам будут поклоняться целые народы, чтобы не сказать больше. Я имею ввиду  все человечество Земли. – Великий Герцог все-таки не удержался и чуть-чуть приоткрыл часть своих планов: - А вам только и нужно, что подарить миру нового Мессию, но нашего Мессию, нашего Нижнего Мира. Пришло время. Все так  складывается. Помните у Маркса, верхи, к сожалению, уже не могут, а низы, сами понимаете, не хотят. Его определение этой самой революционной ситуации. Не так уж и не прав был старикашка, хотя, к слову сказать, во многом заблуждался. Взять хотя-бы… -

        - Слушайте, что вы мне голову морочите?  Какой Маркс, какая революционная ситуация, какой, такой Мессия, наконец? – Зойка окончательно перестала, что-либо соображать. В голове был сумбур и непроглядная метель.
        - Рано, рано, уважаемая Зоя Николаевна. Всему  свое время. – Великий
Герцог одернул фалды фрака. – Вас известят. - И добавил через паузу. – Своевременно.
                - Аудиенция закончена. – Воскликнул Шмаэль все тем же мажордомным голосом.   Великий Герцог резко повернулся спиной к Зойке и направился к дивану:
        - На этом и остановимся. – Произнес он тоном, не терпящим возражений. Сел на диван, закинул ногу на ногу, как и в начале. Гордо глянул сверху вниз на Зойку всеми тремя головами, как и в начале. Вспыхнул коротким замыканием. Затрещал отдаленным громом, добавил  химии.  И исчез, вместе со свитой и Шмаэлем, так и не попрощавшись.
        - Ну, полный маразм. – Зойка без сил рухнула в кресло. – Повезло, так повезло. Вот, тебе, бабушка, и Юрьев день. – И громко зашмыгала носом, не в состоянии  больше себя сдерживать