К 110-й годовщине со дня рождения Башкирова А. Н

Спросите сегодня у студента-химика или молодого сотрудника, кто такой Башкиров А.Н. – пожмет плечами. Проходит время, уходят имена. А А.Н. был одним из тех, кто как атланты, если держал не небо, но уж точно химическую науку на своих руках.

Его предки, как и многие другие русские крестьяне, бежали от гнета на Волгу, Дон и другие более удаленные места. Дед его – то ли станичник, то ли бурлак, а может быть, то и другое, в молодости тянул бурлацкую бичеву на Волге. А потом то ли произошли изменения в генетическом коде, то ли просто благодаря неукротимой энергии и уму, стал владельцем пароходной компании. Вот такие гены получил А.Н. от своих предков.

В молодости А.Н. не захотел продолжить пароходное дело или мукомольное производство своих родителей, а выбрал не очень распространенную по тем временам профессию химика. Но надо сказать, что такие имена, как Ломоносов и Менделеев были хорошо известны в народе. Может, мода была на эту профессию, если уж сам Савва Тимофеевич тоже выучился на химика.

Я встретился на его пути, когда он руководил лабораторией во вновь образованном академиком Топчиевым А.В. Институте нефтехимического синтеза АНСССР. Научная жизнь в его лаборатории кипела ключом. Защищались диссертации, проводились коллоквиумы. Все нити были в его руках. Но он был не один. У него подрастала целая школа научных кадров.

Что было в нем главное? Он не терпел халтуры, беспорядка. Не переносил людей сонных, безинициативных. Это определяло уровень и лицо науки. Была у него и еще одна характерная черта. Если он разгромит, разнесет кого-либо по существу за абсурд, за прокол, недосмотр, он понимал, что тот нерадивый аспирант, или сотрудник – еще и человек. И что не сотруднику, а человеку досталось. Он переживал это так, что утешать в пору надо было его самого.

Это самое и случилось однажды со мной. Мой второй руководитель Ю.Б. Каган сообщил мне дату моего доклада по диссертации. Я сказал, что не успею подготовиться, но он и слушать не захотел. Тогда я решил не раскрывать наглядные доказательные позиции работы, и изложить только результаты, пояснив, если что потребуется, по ходу. Этого оказалось недостаточно, и я публично подвергся жесткой критике. Тогда я с трибуны сказал, что дату сообщения надо согласовывать не только с А.Н., но и со мной!!! А вот такого мне уже не могли простить. Но время все залечило.

А.Н. был с Волги, а я с Оки. И это обеспечивало какое-то притяжение. Однажды он со всем своим семейством решил навестить окские просторы и посетил меня в моем родовом селении – Кременье. Я рассказал ему, что мои предки не крестьяне, а занимались рыбным промыслом, и что вот здесь на заваленке мой дед и Л.Д. Троцкий сидели и курили трубки. И что моего предка великий князь Иван Васильевич III послал (сослал) на Оку сторожить от татар Сенькин брод. У них была одна пушка и они стреляли вот такими ядрами. А.Н. долго крутил в руках железное ядро и сказал, что оно очень похоже на стальной шар от шаровой мельницы. Старого воробье на мякине не проведешь! А.Н. любил шутку.

Еще один последний штрих к характеру А.Н. Главным помещением его лаборатории была комната синтеза высших спиртов из CO и H2 высокого давления. Она была сконструирована и организована так, что лучшего инженерного решения придумать просто было невозможно. В Москве часто проходили разного рода конференции, и научные делегации посещали по этой причине одну из первых нашу лабораторию.

Россия никогда не была обделена выдающимися людьми. Это были первопроходцы. Они покоряли Север, Сибирь, строили Россию. И если где-то на Западе уже что-то было сконструировано ранее нас, например блоха, то наши умельцы смогли ее подковать. Вот из этой яркой самобытной плеяды был А.Н. Башкиров.

Аспирант 1961 – 1964
Морозов Л.А.