Хасидская свадьба

Семен Вольперт
Хасидская свадьба

Данное произведение является рассказом в жанре сатиры. Все описываемые события произошли на самом деле. Имена героев не изменены. Рассказ не рекомендован к чтению людям с отсутствием чувства юмора. Понял? Закрой книжку и сдай в макулатуру! Я все сказал!
А теперь, если такой смелый, читай.

Пролог

В свою бытность, проживая в Израиле, довелось мне, как и многим новоприбывшим русским работать охранником в одной из охранных фирм. В самый разгар палестинского террора охранники страны не знали безработицы. И хотя службы разведки исправно поставляли сведения о приметах террористов-самоубийц и готовящихся терактах, тем ни менее взрывы, уносящие жизни мирных граждан, звучали почти каждый день. Новые охранные фирмы появлялись, словно грибы после дождя и палестинцы сами того, не подозревая, своей убойной деятельностью помогали выходу Израиля из экономического кризиса и интеграции новоприбывших русских.
Охранники стояли везде: в банках и магазинах, на улицах и в автобусах, и даже в самых маленьких забегаловках. Но, несмотря на возможность появления палестинских “камикадзе” в любое время и в любом месте, страна жила своей повседневной жизнью. В кафе сидели завсегдатаи, работали дискотеки и, конечно же, проходили свадьбы. Война войной, а плодиться и размножаться на законном основании, никто не отменял.
В один из таких героических дней, позвонил мне мой начальник Йоси, и сообщил:
- Сегодня в Тель-Авиве в центральном зале торжественных событий состоится свадьба. В 18.00 ты должен быть там. Мы пришлем тебе еще одного человека, обеспечишь безопасность!
Конечно, по поводу безопасности, это как карта ляжет. Вроде бы в лотерею играешь. Никто не знает, куда террорист-самоубийца пожалует. Но за этот рискованный спектакль под названием “безопасность” деньги ведь платят, а лишние 80 шекелей в семейный бюджет не помешает. И хотя я уже отдежурил на других объектах 18 часов подряд, все же кинул за спину свой американский карабин образца 1940 года и точно в назначенное время был на месте.
У главного входа меня уже поджидал мой напарник, прихрамывающий, опирающийся на палочку пенсионер с довольно смышлеными и озорными глазами. Я поинтересовался, есть ли у него оружие, и какое? Он улыбнулся и ответил:
- Да кто же мне его даст! Нет, конечно. И Йоси просил передать, что бы об этом никому не говорили.
- Ну! Ясное дело! А если вдруг “камикадзе” объявится, что будешь делать?
- Ну, применю неконвенциональное оружие! Сначала крепким словом, потом палкой. А если не угомонится, то уж сам виноват! Тогда тебя с карабином позову.
Мы рассмеялись и начали знакомиться. Ведь сегодня мы вроде бы как напарники. Не просто, что-то там такое, а безопасность обеспечивать будем. Во как! Я начал первый:
- Как тебя зовут?
- Леня из Житомира! А тебя?
- А я Сеня из Одессы! Ну что Леня! Пойдем террористов обезвреживать!
Мы снова рассмеялись, пожали друг другу руки и похромали вверх по лестнице. Напевая песню “Наша служба и опасна и трудна”

Любимый город может спать спокойно

Наверху нас встретил хозяин заведения Шмулик, пухленький, средних лет с вязаной кипой на голове. Шмулик, скептически оценил нас взглядом, разразился традиционной израильской бранью, в которой уличил мам всего нашего начальства в принадлежности к древнейшей женской профессии, а так же нетрадиционную сексуальную ориентацию всей нашей охранной фирмы. Затем он переполняемый этими возвышенными чувствами, позвонил Йоси
- Йоси! Ты кого мне прислал! Один маленький и неказистый, а другой вообще старый и хромой!
Это нас немного задело и удивило, тем более, что какая разница кого в случае чего взорвут, молодого и высокого, или старого и неказистого. Очевидно, Йоси высказал Шмулику какой-то неоспоримый аргумент, и тот потихоньку пошел на попятную:
- Ну да! Согласен! Карабин производит впечатление! Что? Имеет большой опыт? Профессионал?
Шмулик недовольно сунул мне телефон:
- На! С тобой Йоси хочет поговорить!
Я выслушал от Йоси просьбу о том, чтобы все было сделано по высшему разряду. Мол, свадьба все-таки! И не простая, а хасидская! Люди большие деньги платят! Ну, может быть, Йоси и большие деньги платят, но мы-то, те, кто своей шкурой рискуем, все равно гроши получаем. Но все равно, работать надо и, как обычно, надо произвести впечатление.
- Ну что Леня! Сделаем дядям красиво? Значит так Леня! Ты спускайся вниз, а то чего доброго про твое оружие спросят, а заодно никого сюда пока не пускай. А я здесь небольшой спектаклик организую! Все понял, а Леня?
Леня улыбнулся и подмигнул мне:
- А как же! Это можно!
Вообще, мы русские в Израиле научились понимать друг друга даже без слов. Я внутренне скомандовал себе “занавес”, В голове заиграла “Хава нагила” и спектакль начался.
Хочу заметить, что в прежней жизни в СССР, я получил очень неплохое актерское образование, и сейчас я подошел к делу творчески и самозабвенно, по всем законам актерского ремесла. Я вспомнил знаменитую фразу о любви к искусству в себе, а не любви себя в искусстве, определил жанр - “гротеск”, и начал примерять на себя очень глубокую и интересную роль. Я определил ее, как роль этакого детектива, аналитика-криминалиста, суперагента секретной службы. Жаль, конечно, что дальнейшие события не снимались на кинопленку. За такую актерскую работу, я непременно получил бы главный приз как исполнитель лучшей комедийной роли.
   Когда мы остались со Шмуликом наедине, Я сделал очень серьезное лицо, нахмурил брови, и пронзил его легендарным взглядом майора Пронина. И когда под моим просвечивающим насквозь рентгеновским лучом, Шмулик наконец осознал, что шутки кончились, я начал задавать ему стратегически важные вопросы. Все ли работники заведения законные и проверенные? Нет ли туристов и нелегальных иностранных рабочих и, самое главное, нет ли среди работников, арабов из Палестины? Наличие арабов Шмулик отверг сразу без колебаний, а вот на туристах как-то замялся. Но я его тут же заверил, что я не из эмиграционной полиции и штрафовать его мое ведомство не намерено, наше дело – безопасность. Он немного успокоился и раскрыл мне страшную тайну, что таки да! На кухне работает несколько девочек с Украины. Я его успокоил, выразив свое мнение, что это хорошо, потому что Украина сейчас для нас не представляет стратегической опасности. Мы оба согласились с этим, и перешли к осмотру самого помещения.
Сначала мы со Шмуликом обошли все помещение, и я проверил все двери. Шмулик изо всех сил, старался мне помочь, и отвечал на все вопросы очень быстро и четко. Наверно он очень глубоко проникся в серьезность ситуации, и у него не оставалось сомнений, что именно так все и должно происходить. Он сознался во всем! И куда ведут, какие двери и у кого кроме него есть от них ключи, и когда последний раз их кто-нибудь, открывал. Я усугубил свое дознание и начал доводить ситуацию до абсурда. Я заглядывал во все углы, прощупывал занавеси, заглядывал под столы, выискивая там возможно прикрепленные снизу взрывчатки, при этом  засыпая Шмулика глупейшими вопросами. А давно ли здесь эти столы? А где он их заказывал и в проверенном ли месте? Я простукивал мраморные плиты на стенах и на полу, интересуясь тем, когда последний раз делали ремонт, и были ли среди рабочих подозрительные арабы. И вообще! Хорошо ли он знает подрядчика. Потом я остановился возле окна и тревожно начал просматривать окна и крыши зданий на противоположной стороне улицы. Шмулик недоумевая, смотрел на меня, ожидая объяснений или вопросов. И я его не разочаровывал,  задав вопросы о том, кто живет в этих зданиях и их родственниках. На все вопросы Шмулик отвечал с почтением и заговорщически тихо. Мол, сами понимаем, не дураки. Ведь в каждом из этих окон, наверняка может затаиться палестинский снайпер, или на худой конец стрелок-гранатометчик. И, наконец, глядя в окно и пытаясь предугадать возможные варианты теракта, я задал самый важный вопрос, от которого зависела вся безопасность этого мероприятия: а знает ли еще, кто-нибудь, кроме жениха и невесты о предстоящей свадьбе сегодня и здесь?
Я думал, что на этом мой спектакль кончится! Но я ошибся. Шмулик сначала оторопел и задумался, но потом, приняв этот вопрос за чистую монету, все-таки дал мне ответ. И, как выяснилось. О ужас! О предстоящей свадьбе знает еще четыреста человек! А самое страшное то, что о свадьбе было известно заранее! И это было полным провалом в сфере секретности, ведь у террористов было достаточно времени, чтобы подготовиться! Я сделал заключение, что в такой сложной ситуации, гарантировать стопроцентную безопасность я, конечно, не могу, но сделаю все возможное.
В это время в зал вбежал, какой-то младший администратор и с выпученными от волнения глазами закричал:
- Ну что! Можно уже пускать? Там уже столько народу собралось, и все волнуются!
Я строго ответил, что пока еще рано, ведь мы еще кухню не проверили. И мы со Шмуликом отправились на кухню.

А за козла не отвечают!

На кухне царил ажиотаж! Все в поте лица шкварили, парили и сервировали блюда. И среди этого гама я вдруг услышал русскую речь. Это несколько молоденьких русских девочек покрывали отборным матом шеф-повара, который ни слова не понимал на русском. Я прервал эту кухонную идиллию громким радостным возгласом:
- Откуда девчонки! Откуда красавицы!
Девчонки сначала оторопели, и глядя на меня не могли понять как это я, и говорю на русском языке. Ведь я не очень смахивал на русского, тем более в форме и с карабином. Затем, немного придя в себя, девчонки заулыбались. Моему появлению они явно обрадовались и наперебой стали рассказывать кто из них откуда. В основном они оказались с западной Украины. Я спросил:
- Ну как вам девчонки на святой земле? Не обижают?
- Да ну их всех в задницу! Достали уже! Особенно этот вот кобель страдливый!
И они указали на Шмулика.
- Проходу просто не дает козел.
Услышав слово “козел”, Шмулик резко повернулся и я даже затаил дыхание, ожидая скандала. Но одна из девчонок улыбаясь, и тыча ему пальцем в грудь, повторила еще раз:
- Да. да! Ты козел!
Реакция Шмулика оказалась неадекватной. Он блаженно заулыбался и начал на иврите расхваливать свою работницу. Для меня это был легкий шок. Но Марийка, так звали девушку, пояснила мне ситуацию:
- Понимаешь, мы объяснили ему, что козел это вроде как красавчик, так он теперь балдеет. Вот посмотри на него!
  И она, улыбаясь и глядя ему в глаза начала повторять:
- Что козлина? Балдеешь? Ну, балдей, козел ты наш рогатый. Ой! Смотрите на него девчонки, он же сейчас от удовольствия описается!
Все девчонки начали смеяться, а Шмулик просто расцвел от радости, что он удостоился такого внимания и признания со стороны женского пола. Я тоже чуть не прыснул со смеха, но все же я был при “исполнении” и должен был поддерживать свои имидж.
Я вернул Шмулика с небес на землю, проверив выборочно для разнообразия несколько бутылок с “Кока-колой”, интересуясь надежностью поставщиков и на этом посчитал, что достаточно отыгрался на нем за “маленького и неказистого”. Тем более, что действительно пора бы уже и свадьбу начинать, а то вдруг еще жених возьмет да передумает.
Я сбежал вниз по лестнице к Лене, который стойко держал оборону, сдерживая натиск толпы. Мы быстренько обговорили наши задачи и решили так. Леня останется внизу, и будет проверять только крупные предметы, ну и конечно визуально просматривать гостей. А я уже на лестнице вверху буду проверять их, более тщательно, используя, металлоискатель. Затем каждый из нас занял свое место.
     В тот момент вся эта ситуация мне показалась очень знакомой. Почему-то вспомнился один персонаж из  романа  М. Булгакова “Мастер и Маргарита”, и я, на его манер широко раскинув руки, набрав побольше воздуха в легкие, и громко закричал: - БАЛ! Снизу послышалось лошадиное ржание Лени, и “Бал” начался.

“Бал!!!”

В один миг лестницу заполнила черная биомасса. Выглядело это так потому, что все были одеты в черные одежды. Я стоял посередине лестницы, и этот поток начал надвигался на меня снизу, и обтекать с обеих сторон. Моя задача в тот момент была выстоять и не захлебнуться. Я решил применить стратегия спартанцев удерживающих многотысячную персидскую армию. Отступив немного назад, я нашел наиболее узкое место, в котором, появился хоть какой ни будь шанс сдержать эту лавину. И мне это удалось.
Я не раскрою, ни какой тайны если скажу что любой охранник поработав даже два месяца в охране и пропустив через себя тысячи людей, приобретает некоторые способности. А именно определять на расстоянии не только характер человека, но и видеть уже и то, как он живет, круг его друзей, интересы, привычки и даже мысли. По этому работа с металлоискателем теряет всякий смысл. Ведь охранник с опытом легко может заменить любой детектор и определить, что, где и в каком кармане лежит у приближающегося к нему человека, а не только пояс шахида. По этому я не очень пользовался металлоискателем, а больше доверял своим глазам и опыту. Тем более, что стоять с карабином и одновременно проверять каждого входящего с ног до головы, занятие затруднительное.
Вот, например, на меня движется семья. Мужчина впереди а сзади женщина, сопровождающая кучу детей с разницей в возрасте, один год. Дети, карабкаются по лестнице помогая друг дружке. Женщина не перестает нервно что-то выяснять со своим мужем. Я живо увидел то, как дома эта семья собирались на свадьбу. Честно говоря, это была сплошная нервотрепка, которая до сих пор присутствует в их поведении. Семья живет в достатке, что выражено новыми, этого года костюмами. Ведь в обеспеченных семьях одежда не переходит от старшего ребенка к младшему, а каждую пасху просто обновляют костюмы всем членам семьи. Даже обувь у всех была новая, не с чужой ноги.
Я старался быть со всеми предельно вежливым. Я здоровался, улыбался и всячески старался не испортить им праздничного настроения. По этому я практически не пользовался метеллоискателем без необходимости. А необходимость в этом возникала редко, ведь все приходящие были простые люди и были для меня как открытые книги. Лишь несколько раз я произвел тщательную проверку и то, только потому, что в некоторых своих выводах засомневался и решил проверить точность своей визуальной диагностики.
И все шло хорошо и довольно спокойно до тех пор, пока за моей спиной не послышался голос Шмулика:
- Там отец жениха и гости не довольны. Говорят, что ты плохо проверяешь!
И тут я вспомнил о том, что здесь нужен спектакль полный драматизма и напыщенности. Ведь свадьба все-таки и люди за этот спектакль деньги платят. Я решил вернуться к своему образу агента секретной службы, но и немного поиграть в клоунаду. Широко расставив ноги, строго сведя брови вместе и сделав очень серьезное лицо. Я пронизывал взглядом приходящих гостей, начиная еще на подступах к лестнице. Сначала я концентрировал взгляд на их ногах, затем медленно но очень строго поднимал его вверх пронизывая им каждый сантиметр тела входящего. Это производило хороший эффект. Каждый ступивший на лестницу, встретившись со мной взглядом, невольно замедлял шаг, и поднимался ко мне робко, как бы боясь сделать резкое движение. Я, конечно же, переигрывал, но очевидно этой публике с их детским восприятием, именно это как раз и было нужно. Все сразу стали очень довольны и за моей спиной начали восхищаться достоинствами и профессионализмом охранника, а молодые девчонки, видя меня, приоткрывали рты и забывали их закрыть, а потом на протяжение всего вечера заливаясь румянцем, бросали на меня очень заинтересованные взгляды.
Ко мне сзади приблизился Шмулик и дал еще одно важное указание, что бы я сразу сортировал гостей по полу. Сначала я удивился, но потом все понял! Весь зал был разделен ширмой на две части, на мужскую и женскую и моей задачей стало не только проверять гостей на предмет безопасности, а что всего важнее не допустить женщину на мужскую половину и наоборот. Ведь это угрожало большим скандалом. Не приведи “Господь” кто-то перепутает залы и войдет не на свою половину. Так ведь и мысли не кошерные могут произойти, а еще чего доброго и навязчивые идеи не согласовывающиеся с моралью и нравственность кошерного еврея.
Я конечно принял распоряжение Шмулика с пониманием и сразу начал подсказывать приходящим гостям кому и куда надобно следовать. Гости послушно выполняли эти указания, и сразу после досмотра, мужья прощались с женами и расходились в разные стороны до конца вечера. Вскоре я уже так втянулся, что делал эту важную селекцию автоматически, то есть если шляпа значит направо, если парик значит налево. Почему парики означали женщину? Да потому что все замужние женщины были в париках.
Я слышал раньше из рассказов бывалых евреев, что религиозная женщина просто обязана носить парик и скрывать свои настоящие волосы. Мне объясняли это так, что если увидеть у женщины ее настоящие волосы, это то же самое что увидеть ее волосы во всех других даже самых интимных местах. А представляя интимные места женщины…! Мужчина может очень легко впасть в искушение и начать фантазировать на очень интересные темы, а этого как раз тора и не разрешает.
А вот мне кажется, что фантазии на эту тему не могут быть неугодны Богу. Не зря же Он создал такой мудреный предмет как женщину, да и сам процесс продолжения рода со всеми его тайнами и органами! И я просто убежден, что любой мужчина не зависимо от его религиозных воззрений, хоть раз в день да воздает хвалу “ всевышнему” за то, что тот создал женщину, глядя на которую мужчина имеет возможность, ну хотя бы пофантазировать.

Паства и пастухи

На лестнице появился. невысокого роста, очень сутулый ашкеназский раввин. Он шел, заложив руки за спину быстро и уверенно ступая на каждую ступеньку. Рядом с ним по обеим сторонам бежала толпа высоких и худых до безобразия учеников, и почитателей его мудрости. Они бежали, согнувшись в три погибели, сцепив руки у себя на животах и неотрывно заглядывали в его лицо, боясь упустить даже один миг созерцания мыслительного процесса своего кумира. И там где он ступал на ступеньку один раз, они ступали по два, из-за чего создавалось впечатление, что они не идут, а бегут на полу пальцах на месте. Их жидкие юные бородки и пейсы так при этом тряслись, что у меня начали появляться очень нездоровые ассоциации. Мне вдруг показалась, что вот-вот и вся его паства сейчас заблеет. А еще эта трясущаяся и бегущая на месте черная масса, очень сильно напомнила мне все ту же “Мастер и Маргарита” М. Булгакова, а именно “Бал у сатаны”.
Когда они поднялись ко мне, я остановил раввина, и собрался уже его проверить метеллоискателем, но тут его свита бросилась ко мне с гневными разъяснениями:
- Ты что! Да ты хоть знаешь, кто стоит перед тобой? Это же сам ребе… - и назвали мне его имя.
Но поскольку его имя для меня ничего не значило, и вообще для хорошего охранника авторитеты ничего не должны значить, я официально заявил, что я не обязан это знать и меня это вовсе не интересует. И вообще в данный момент, он для меня такой же подозрительный, как и другие.
Услышав это, вся  компания пришла в негодование, и уже была готова к тому, что бы выплеснуть на меня всю свою агрессию, так свойственную фанатикам при защите их святынь. Но ребе очевидно по праву был учителем. Он резко поднял руку, остановив этим все крики. Все замерли в тяжелом ожидании! Наступила тишина! Все ждали от него решения по этому вопросу и наверняка ожидали сурового гнева и тех доводов, которые смогут показать невежде все его ничтожество, коим в их глазах, в данный момент являлся именно я. Затем ребе многозначительно поднял вверх палец, и улыбаясь громко и торжественно заявил:
- Вот! Смотрите и учитесь! Так и должно быть! Перед Богом все равны!
Затем, строго оглядев своих учеников, показательно раскинул руки в стороны, предоставив тем самым возможность себя обыскать. Когда я закончил проверку то пропуская мудреца, выразил ему уважение и высказал благодарность.
Его ученики, очевидно, не ожидали такого решения конфликта и перешептывались, обсуждая слова и действия своего учителя, а затем решили все последовать его примеру. Они выстроились  друг за другом и терпеливо ожидали своей очереди на личный досмотр. Но больше всего меня поразило то, что  по окончании проверок, они возвращались и становились в очередь по второму разу. Возможно, это так у них и было принято, вероятно, то, что делает учитель один раз, ученик должен сделать два. Тогда мне стал понятен их бег на месте по лестнице, когда на каждую ступеньку они становились дважды.
Наверно среди гостей поползли слухи и обсуждение этого происшествия. И я заметил, что все с большим воодушевлением начали воспринимать проверку, и даже те, кто находился уже в зале, возвращались и просто требовали, что бы я проверил их еще раз, и как следует. Меня этот энтузиазм  развеселил и я даже начал подумывать, а не подать ли объявление, в какую ни будь религиозную газету о том, что я провожу личные досмотры на дому у заказчика.
Очевидно, жених и невеста принадлежали к разным религиозным общинам, потому что вскоре прибыл сефардский раввин в сопровождении своей свиты. В отличие от ашкеназкого, он был одет в длинный восточный черный халат, более чем обильно обшитый золотой тесьмой, которая образовывала замысловатые рисунки и узоры.  Его появление походило на выход царя в сопровождении верных и крепких телохранителей. Наверно в восточном характере значимость человека определяет блеск и количество  на нем золота, а так же степень опасности для его жизни со стороны завистников, воров,  и конкурентов. Раввин восходил ко мне очень торжественно с высоко поднятой головой.
Поднявшись по лестнице, он ни его свита, не проронили, ни слова, и даже не удостоили меня вниманием. Ребе просто остановился, глядя через мою голову в зал, а когда я закончил проверку, чинно проследовал внутрь.

* * *

Когда поток гостей спал, и основная часть приглашенных особ была уже в зале, появилась Марийка со шваброй, и принялась замывать полы. На мой взгляд, это было излишним, так как мокрые полы еще больше загрязнялись от вновь прибывающих ног.
Я сказал Марийке об этом, но получил разъяснение, что таково распоряжение Шмулика, мол положено, и так всегда происходит в это время. Ну, раз положено, так положено, мне же лучше. Теперь мне было с кем перемолвиться словечком на русском языке. Я продолжал паясничать с гостями, одновременно перебрасываясь с Марийкой короткими фразами и шутками. Она по достоинству оценивала мою клоунаду, хихикая и иногда аплодируя. Я же в свою очередь в промежутках между сценами отвешивал ей благодарные поклоны. Но наши действия с Марийкой никто не замечал. У нас как бы образовался свой мир, со своим языком и со своими знаками понятными только нам двоим.

Цветы с чужих подоконников

Как и всегда на таких массовых мероприятиях взрослых, дети предоставлены сами себе. А как известно, дети в таких ситуациях проявляют особенную мудрость и находят самые безопасные места в которых они не рискуют быть затоптанными, а так же из которых лучше всего видны самые интересные по их мнению события. По их мнению, самыми интересными событиями на свадьбе, конечно же является прибытие гостей и работа охранника вооруженного настоящим карабином а так же постоянно пищащим металлоискателем. А кроме того, в израильской действительности детям интересно увидеть собственными глазами возможное обезвреживание террориста или на худой конец настоящий взрыв. Ну и конечно же их переполняло желание и самим поучаствовать в этом спектакле.
Кучи детей крутились возле меня, с напыщенной серьезностью помогая проверять приходящих гостей. Они с большой серьезностью выискивали “подозрительных”, и подсказывали мне, кого из входящих нужно тщательно проверить. Особенно их приводили в восторг те мгновенья, когда метеллоискатель выдавал свой противный писк.
Дети помладше весело валялись и кувыркались в стороне по мраморному полу, а те, кто постарше просто наседали на меня и мешали работать.
Наконец мне это надоело, и я решил установить хоть какой ни будь порядок. Я остановил всех входящих, а затем, обернувшись к детям, с чрезмерной серьезностью заявил, что это опасно, и что в любую секунду может произойти взрыв. Затем я потребовал, что бы все отошли в безопасное место и спрятались. А поскольку я все еще продолжал свою клоунаду, то при этом я широко раскинул руки в стороны и стал в позу “Панфиловца” прикрывающего своей грудью страну от нашествия врагов. Это произвело на них нужное впечатление, и они быстро удалились. Через некоторое время я оглянулся назад и был просто поражен. Из-за мраморных колонн от самого пола и до самого потолка высовывались сплошные детские головы. Как они умудрились построить и удерживать за колоннами такую пирамиду для меня, так и осталось загадкой. Китайские цирковые эквилибристы, наверное, просто дети по сравнению с израильскими любопытными детьми.
Гости продолжали прибывать, но поток их явно редел. Стало вполне понятным, что основные приглашенные уже пришли. Они проходили в зал, и начинали прикладываться к разным закускам которых было в изобилии. Попутно они занимали себя светскими беседами, обмениваясь впечатлениями, последними новостями, и сплетнями из жизни религиозной общины.

Тайная комната

А тем временем, жених и невеста находились в уединении, в отдельной тихой комнате. Подруги невесты просто облепили двери и пытались, что-то там подслушать и подсмотреть в замочную скважину. Но тут, появилась строгая, грузная женщина, возможно, жена одного из раввинов и девушки хихикая, краснея, и от стыда закрывая руками лица, быстро убежали.
Что же там происходит в этих удаленных комнатах? Мне так и не довелось узнать. Очевидно, это какая то, очень важная тайна. Я много расспрашивал у друзей, о том, что же все-таки там такое происходит, но однозначного ответа, так ни от кого не получил. Может, что бы узнать, что же там все-таки происходит, нужно взять да самому жениться?
Одни говорят, что молодые, там подаренные деньги считают. Другие, что обсуждают супружеское соглашение. А некоторые утверждают, что там проверяют наличие девственности у невесты. Это что ли как автомобиль покупают? Вроде как техосмотр? Проверяют, чтобы непременно была первая рука и небольшой пробег? А если это действительно так…! То становится понятным такой интерес жениха, и вспоминается крылатая фраза его собрата, из пьесы А.П. Чехова, “Свадьба”  который говорил: “Я субъект положительный, и надувать себя не позволю!”
А вот ведь интересно, а если вдруг окажется что невеста не девственница! Так что тогда? Уж неужто  как у Ильфа и Петрова, жених выскочит к гостям и закричит, что бы немедленно ему выдали новую невесту: “А то жениться перестану!”
А вообще то, я думаю, что эти предосторожности несколько излишне. Ведь после первой же брачной ночи, все у невесты станет, так же как и у всех, ну если конечно, жених не подкачает. Подумать только, что  ради одной сомнительной ночи столько хлопот?

Узкие врата, ведущие к жизни

И вот, наконец, таинство закончилось, и жених вышел из комнаты. По его смущенному, но счастливому лицу было ясно, что он остался доволен результатами техосмотра. Поджидавшие его друзья с криками и аплодисментами подхватили виновника торжества на руки, высоко вскинули над собой, и с какой то песней понесли  в зал. Не дотянувшимся до жениха рукам тоже нашлось применение. Их обладатели бежали рядом, высоко подпрыгивая и размашисто хлопая в ладоши. Увидя это действо я усомнился в истинности божественного происхождения человека. Я был более склонен поверить в теорию Чарльза Роберта Дарвина о происхождение видов. Увиденное мной все больше утверждало меня в мысли, что человек все-таки произошел от приматов.
Наверно режиссер Роман Давыдов тоже когда-то видел подобное и отобразил это в точности, в мультфильме “Маугли”, в той самой сцене, когда бандерлоги несли похищенного Маугли в свой затерянный город.
Когда жених на руках своих друзей проплывал мимо меня, инстинкт самосохранения заставил меня отпрыгнуть как можно дальше в сторону и затаиться. Не было никакого желания попасть под эту лавину и быть растоптанным безвозвратно. И когда опасность миновала, я покинул свое укрытие и вернулся на свое рабочее место, с которого я стал почетным зрителем неповторимой сцены.
Вход в главный зал, в котором была установлена хупа, преграждала арка. Она была несколько ниже, чем потолки проходов и самого зала. Архитекторы заложили в эту особенность архитектуры тонкий символизм. Арка как бы служила барьером призванным отделить у входящих в нее, обыденные мысли и праздничные. То, что оставалась в проходах, было естественно будничным, а там за аркой начиналось священное! Могли ли подумать архитекторы, что через эту арку додумаются проносить нестандартные по высоте предметы. Если бы они об этом хоть немного поразмыслили, то наверняка не стали бы ее занижать, либо на худой конец изваяли бы вывеску с точным указанием высоты. Ну, как под мостами.
Так вот! Жених, поднятый под самый потолок, плыл прямо в эту арку из беззаботного прошлого в неизведанное будущее. Даже не производя никаких точных замеров, было ясно, что он в эту арку не пройдет. Но его друзья не придавали этому факту никакого значения. Они были так увлечены песнями и хлопаньем в ладоши, что просто не обращали никакого внимания на жениха. И хотя будущий муж со своей высоты уже увидел надвигающуюся на него стену, и даже пытался вырваться, все его действия не увенчались успехом. Друзья только крепче ухватили его и увеличили ход.
И роковое столкновение произошло. Жених успел, прикрыть голову руками, но все же удар оказался настолько сильным, что его отбросило назад. Он опрокинулся и начал стремительно падать. Была секунда, когда его голова оказалась буквально в сантиметре от пола, а ноги оставались вверху в крепких руках  друзей. Я уже подумал, что это все! Что свадьбе пришел конец. Что брачная ночь свершится не скоро, если вообще состоится. Но верные друзья, каким то чудом успели подхватить падающего товарища на лету. Изумленные, они  даже не поняли, почему жених так резко завалился назад, и восприняли это как свою оплошность. Все, наверно подумали, что просто не достаточно крепко держали жениха, и решили исправить свою недоработку. Десятки рук подхватили упавшего со всех сторон, и высоко подбросили, вверх возвращая пострадавшего на его почетное место. На этот раз жених оказался не готов, и не успел прикрыться руками. Раздался сильный удар. Это голова жениха врезалась в арку, но только на этот раз снизу. Этим была поставлена последняя точка в его неумелом сопротивлении судьбе. Он обмяк и расслабленно откинулся на руки своих друзей. Для чего же еще нужны верные друзья! Может именно для того друзья и нужны, что бы в трудную минуту можно было спокойно отдаться в их трепетные и заботливые руки.
Но и на этот раз, так же как и в первый, никто, так и не заметил такого “пустякового” недоразумения. И наконец, жениха все-таки внесли, в праздничный зал.
В то же время  невесту сопроводили в женскую половину зала. Все бросились к ней и начали расспрашивать ее о подробностях таинства. Всем же было интересно узнать: “Ну! Как было?” Невеста что-то шептала, окружившим ее подругам заливаясь румянцем. Подруги задавали уйму вопросов, при этом заговорщически озираясь по сторонам и хихикая.

Брачная геометрия

А в зале готовились к самому главному, к освящению брака. Жениха подвели к помосту, покрытому балдахином, висящим на четырех столбах. Раздвинулся занавес, отделяющий женскую половину от мужской и, в сопровождении свидетельницы и родителей, появилась невеста с вуалью на лице. Они проследовали через весь зал и жених с невестой взошли под хупу.
Жених стоял рядом с невестой, и хотя из его глаз текли слезы, он все-таки продолжал напряженно улыбался. И если не принимать во внимание растущую шишку на его на лбу, то складывалось впечатление, что это слезы радости. Гости с умилением смотрели на него, и эти слезы прибавляли достоинства жениху, ведь сентиментальность и чувственность дарованы человеку, естественно, Богом, и свойственны только избранным!
Наступила тишина. Раввин взошел к новобрачным и приступил к ритуалу. Он, как и положено пропел предназначенную для такого случая молитву. Молодые честно протараторили свои тексты, выученные для этого спектакля. Невеста прошла положенное количество кругов вокруг жениха. Молодые выпили поочередно предназначенный для таких случаев бокал вина. Жених приподнял вуаль невесты и еще раз убедился в том, что все без обмана, и он женится именно на той девушке, которую подверг досмотру, и к которой уже приценился. В общем, все проходило, как положено. Главные раввины сидевшие за столами на почетных местах одобрительно кивали головами, удовлетворенные действиями раввина под хупой. И если даже мудрецы не нашли погрешностей в предписанном ритуале, то мне невежде и вовсе об этом сказать нечего.
И вот, наконец, наступил торжественный момент, которого все так ждали! Действующий раввин вышел вперед и, как судья перед вынесением приговора, торжественно развернул супружеское соглашение. Все гости затаили дыхание. Он обвел всех тяжелым взглядом, и наступила такая тишина, что было слышно летевшую на кухню муху. Раввин прокашлялся и начал читать. Как выяснилось, жених, в случае развода, обязался выплатить, брошенной в будущем многодетной женщине, 50 000 $! Все гости закричали и зааплодировали. Жених гордо выпятил грудь вперед как бы заявляя всем : “Да! Вот такой Я!”. Невеста глупо заулыбалась, но внутренне была вне себя от радости. И это состояние понятно любой женщине. Любая на ее месте могла теперь позволить себе облегченно вздохнуть, и с полной уверенностью сама себе сказать, что теперь при любом раскладе, жизнь удалась.
Правда непонятно было, откуда этот бравирующий юнец в случае чего возьмет эти деньги, но сейчас никто этому факту значения не придавал. Главное, так же как и в работе охранников “Свадьба, все-таки – нужно произвести впечатление”. Таким образом, жених, собственноручно создал себе тот самый заколдованный круг, из которого никто еще не сумел выйти.
Раввин положил на пол, завернутый в фольгу стакан, а жених, хорошенько прицелившись, со всей силы грохнул его ногой. Но то ли он за неимением опыта супружеской жизни еще не привык бить посуду, то ли сказалось физическое потрясение во время прохождения через арку. Возможно, и другая какая оказия приключилась, но стакан скользнул в сторону, завертелся и остался невредимым. Гости заволновались, ведь не разбившийся стакан под хупой – плохая примета. И только одна девушка радостно закричала и тут же закрыла обеими руками рот.
Она по своему состоянию явно выделялась из общей массы. По ее глазам, из которых текли слезы, легко было понять, что эта свадьба явно не входила в ее планы, и на этого жениха у нее были несколько другие, личные виды. Здесь явно вырисовывался любовный треугольник!
Говорят, что браки заключаются на небесах, и наверно она сейчас возносила молитвы Всевышнему  веря в то, что вот сейчас разверзнется небо и появится длань Господня. Появится и все расставит на свои места.
Доподлинно известно что, начиная еще с времен древнего Египта, чудеса перестали быть прерогативой Бога и перешли в ведомство храмов, а Бог, очевидно, почил в покое полностью доверив жрецам эту нудную работу – развлекать народонаселение всякими представлениями мистического содержания. Так что, чуда не случилось. Очевидно в планы раввина, не входили чудеса на этот вечер. Он ловко выловил предательски убежавший стакан и снова установил его на его законное “лобное” место. На этот раз жених не промахнулся. Он грохнул ногой, и стакан разлетелся на мелкие кусочки. Толпа взревела, и зал озарили вспышки домашнего фейерверка.
Я не знаю, для чего существует этот обычай, но некоторые гости кинулись собирать осколки разбитого стакана и радостно хвастаться ими перед менее удачливым охотникам за разбитой посудой. Все радовались и кричали, и только в одном месте был слышен совершенно другой крик. Крик отчаяния и рухнувших надежд. Это наша претендентка на жениха, до последней секунды ожидавшая чуда, дико кричала, рвала на себе волосы и наконец завершила свой спектакль, показательно рухнув в обморок на руки своих подруг.
    Конечно, светская девушка постаралась бы скрыть свое потрясение, но в данном случае мы  имели возможность наблюдать проявление чувств религиозной девушки, воспитанной в традициях торы. А тора четко предписывает женщинам манеры поведения в различных обстоятельствах. Например! Если умирает близкий родственник, то женщина обязана сразу же начать кричать как можно громче и как можно дольше и при этом непременно рвать на себе волосы. И самое главное, ни в коем случае не поддаваться на уговоры тех, кто так же по предписанию торы попытался бы ее успокоить. Если бы она поддалась на уговоры утешителей и прекратила кричать, то этим она проявила бы неуважение к безвременно ушедшему родственнику. Так что наша претендентка на жениха, честно выполнила предписанное ей, и довела до блестящего финала предписанную ей  роль. Это не могло не найти понимание у всех присутствующих.
Сочувствующие ей подружки с причитаниями быстро вывели несчастную под руки из зала и усадили в кресло. Затем начали шлепать ее по щекам и опрыскивать водой, а так же попавшими под руку сладкими газированными напитками. Великомученица открыла глаза и снова разразилась истерикой. И причина действительно была уважительная, ведь и жених и 50 000  $, безвозвратно упорхнули в чужие закрома.
А в это время, в зале, родители молодых с удовлетворением оценивали созданный ими четкий квадрат и те блага, которые они могли теперь получать с обеих общин; выгоды, которые принес им этот брак теперь смело можно было возвести в не менее квадратную степень. Таким образом, все геометрические фигуры проявились, и оказались четко на своих местах.

Откровение

А в это время гости уже бросились рассаживаться за столы, стараясь занять места наиболее близкие к раввинам. И хотя главный лозунг Израиля гласит, что все евреи братья, раввинов принадлежащих к разным конфессиям и руководящих разными этническими общинами, на всякий случай, посадили подальше друг от друга. Таким образом, за столами образовалось два лагеря, и у каждого из них была своя свадьба.
Некоторое время на фоне музыки и проникновенного голоса певца, который исполнял песни обоих этнических групп, как ашкеназских так и сефардских, были слышны только звоны вилок о тарелки и стаканов опорожняемых гостями. Очевидно, приглашенные особы, к свадьбе готовились серьезно и основательно! Постились наверно изрядно, и к напиткам никаким не притрагивались. И в самом деле, нельзя же на свадьбу сытым приходить! Обидно и неприлично было бы даже, пропустить хотя бы одно из блюд, которых на свадьбах бывает в изобилии. А тем более обидно потом, утром дома, заглядывать в холодильник, и вспоминать о не оприходованных на свадьбе продуктах питания.
Официантки сновали во все стороны, пополняя столы все новыми блюдами и уволакивая на мойку высоченные стопки уже отработанной посуды.
Когда в желудках основа улеглась, один из раввинов торжественно поднялся и начал что-то говорить хорошо поставленным ораторским голосом. А что именно говорил, мне понять было сложно, поскольку говорил он, что-то очень мудреное. Единственное что я слышал неоднократно, так это Ерушалаим и народ Израиля. Когда он закончил свою речь, некоторое время раздавались восторженные возгласы и звон бокалов.
И тут, как на соревнованиях по красноречию, поднялся другой раввин. Он прокашлялся, и в зале наступила тишина, и некоторое время был слышен только голос ребе. Очевидно, он произнес какую-то очень содержательную проповедь, потому что когда он закончил, толпа разразилась ревом экстаза. Наверное, проповедь содержала, какое-то очень важное, и доселе неведомое откровение. И вот, наконец-то, это случилось! Паства прозрела! В первый раз за много тысяч лет, взяла и прозрела! О силе ее прозрения я мог судить по одному гостю, бегущему прямо на меня, с распростертыми руками. Он прозрел на столько, что глаза его были выпучены, и казалось вот-вот вылезут из орбит.
Я сильно забеспокоился и уже ожидал трагического столкновения с этой несущейся на меня эйфорийной массой, но когда между нами оставались считанные сантиметры…! То ли от хронического недосыпания, то ли это мое творческое воображение дорисовало недостающие в данной ситуации звуки, но я явно услышал визг тормозов резко останавливающегося, сильно груженого самосвала. Хасид остановился как вкопанный, и возведя руки к небу заорал:
- Ты уже слышал! Бог нас охраняет!
Сначала я по примитивности своей принял эту реплику на свой счет, ведь именно я сегодня их охранял. А кроме того, я не присутствовал на проповеди и я еще не прозрел. Но потом, не обладая манией величия, до меня все же дошло значение этой фразы. Но прежде чем я успел спросить что, если так, то может быть я, могу уже уходить домой, хасид развернулся и так же с поднятыми руками умчался оповещать об этой благой вести других гостей без разбора.

“Танцуют все!”

И тут грянула музыка! И понеслась над залом традиционная песня “Машиах”. Группа самых отъявленных друзей жениха подхватила его на руки и бросила на стоящий посередине зала стул. Затем подняла его вверх на вытянутые руки вместе со стулом начала раскачивать и высоко подбрасывать. Памятуя прохождение арки, и зная усердие своих друзей, жених вцепился обеими руками в стул, надеясь этим смягчить чудовищные удары по позвоночнику, которые возникали при столкновении его мягкого места с сиденьем стула. Я думаю, что нагрузки, которые он сейчас испытывал, были сравнимы с перегрузками пилота сверхзвукового самолета в момент катапультирования. А в основном, все шло довольно неплохо! И хотя друзья жениха как можно усерднее пытались поздравить его с таким важным событием в его жизни, он до сих пор все еще оставался жив.
Тут же вокруг них образовался второй круг, причем одни залезли на плечи других, и все закружилось в танце. Внутренний круг, удерживающий стул с женихом в воздухе вращался в одну сторону, а внешний круг с еще большей скоростью начал вращаться в противоположную. Очевидно, так все было и задумано, и именно для того, чтобы у жениха во время вращения не закружилась голова.
Когда вся эта черная двухэтажная масса синхронно подпрыгивала к потолку и так же синхронно обрушивалась на пол, я почувствовал под ногами нездоровые сотрясения и вибрации. Памятуя о случаях обрушения зданий в подобных обстоятельствах, я быстро отпрыгнул на лестничную клетку. По своему опыту, работая в прошлом на стройке в качестве строителя-араба, я знал, что именно лестничные пролеты и шахты лифтов остаются невредимыми при обрушении зданий. Они являются цельнолитыми конструкциями, и в них забрасывается все нестандартные обрезки железа, которые скапливаются на стройке. Именно по этому в лестницах недостатка в арматуре не бывает.

* * *

Кто этот умник, который принял совершенно не пригодную для Израиля меру измерения прочности перекрытий в зданиях по количеству килограмм на квадратный сантиметр площади? Может для Европы и для американского легкого строительства это и приемлемо, но только не для страны, в которой хасиды не сопят себе тихо в две дырочки, а танцуют да еще как! Да и шкалу Рихтера тоже во всем мире понимают неправильно. Ведь Рихтер, выводя свою шкалу, подразумевал не какие-то абстрактные единицы, а именно количество танцующих хасидов на каждый сантиметр площади.
И вот ведь интересный факт! Здания, построенные арабами в Израиле, стоят нерушимо. Я думаю, на это есть три причины. Первая причина заключается в том, что арабы стараются разорить еврея-подрядчика и поэтому не жалеют стройматериалов, в частности цемента. Вторая причина в том, что строят они на совесть, как для себя, будучи полностью уверены, что так оно и есть. Они свято верят в то, что когда-то все, что они построили на территории Израиля и сама территория Израиля, все равно будет принадлежать им. И третья причина, самая главная заключается в том, что их мера измерения исчисляется не в килограммах, и не в танцующих хасидах, а во взрывающихся шахидах на каждый сантиметр площади.
Очевидно, здание в котором сейчас происходила свадьба строилось арабами, и невзирая на сотрясения в 9.5 хасида на каждый квадратный сантиметр пола, оно хоть и раскачивалось, но не обрушивалось.

* * *

Марийка, оторвавшись от мытья полов, удивленно спросила:
- А чего это они так скачут?
Я принялся ей объяснять, что это они радуются тому, что придет машиах, то есть спаситель и сделает за них всю грязную работу. Ну, вроде бы как все уладит, и все проблемы их решит. Марийка подумала, что и вправду еще кто-то должен прийти и выпрямилась, разминая свою ноющую спину.
- А когда он должен прийти?
- Наверное скоро, не зря же тебя поставили полы вымыть. Видишь, как готовятся!
- А чего они на плечи то друг другу позалазили?
- А это, чтобы сразу его увидеть, когда он из лифта появится.
И я рассмеялся. Марийка удивленно и недоверчиво посмотрела на меня и спросила:
- Что, правда, что ли?
- Да нет Марийка! Машиах у них это вроде как у вас Иисус Христос. Они его уже тысячи лет поджидают, а он все не идет. Знаешь, какая с небес дорога дальняя, это же, сколько световых лет пешком протопать надо! - и мы рассмеялись вместе.
В этот момент, мое внимание привлек стоящий неподалеку хасид, который все это время внимательно наблюдал за моей работой.

Патроны и бананы

Когда и как он там появился, я не заметил, однако, судя по всему, наблюдал он за мной уже достаточно долго. А особое его внимание привлекал мой зад, а точнее, мой болтающийся сзади, ниже поясницы, карабин. Заметив, что его интерес замечен, он приблизился ко мне и заговорил. Наш разговор я приведу дословно, потому что он этого, безусловно  заслуживает, как отдельное произведение смехотворного жанра:
- Это у тебя что, карабин?
- Карабин.
- Мгмм. Тяжелый наверно!
- Тяжелый.
- Мгмм. И что, тебе его дали?
- Вот, как видишь.
- Мгмм. А что? И как им пользоваться объяснили?
Очень тяжело отвечать на вопросы, ответы на которые разумеются сами собой, и я попытался в дальнейшем разговоре дать ему это понять. Я слышал, что при лечении душевнобольных применяется метод, при котором принимают правила игры и доводят ситуацию до абсурда. И я начал:
- Да никто мне ничего не объяснял.
- Хм! Как же это! И как это тебе его дали?
И я рассказал ему свою печальную историю жизни:
- Видишь ли, какое дело. Сидел я раньше на дереве. Сидел себе бананы потреблял, никого не трогал. И вдруг, налетели со всех сторон люди в черном! Ну, в такой же одежде как у тебя, и давай по дереву дубинами бить. Дерево так раскачалось, что я не удержался и вниз упал. И тут на меня сетку набросили, посадили в ящик и сюда привезли. А когда из ящика вынули, то сунули мне в руки эту железяку, сюда поставили, и сказали стой. Вот я и стою.
В глазах у моего слушателя появились понимание и сочувствие. Его нисколько не удивило, что меня струсили с дерева. Очевидно, в его понимании, за пределами Израиля и правда существует только Америка и несчастные гойские, банановые республики, в которых и электричества-то нет, а только сплошные джунгли, либо бесконечные льды с белыми медведями. Он немного подумал и печально произнес:
- Мгмм. Но хотя бы объяснили бы тебе как карабином пользоваться...
Но я его немного успокоил пояснив:
- А мне объяснили! Сказали, если шахид придет, то нужно взять карабин двумя руками за один конец, а другим ударить шахида по голове и бить до тех пор, пока он не перестанет подниматься.
- Хм! И что, даже патроны не дали?
Теперь я выпучил глаза и недоуменно спросил:
- А что такое патроны?
Хасид задумавшись начал было уходить, но я окликнул его, задав самый главный для себя вопрос:
- А здесь есть бананы?
Хасид обернулся, пожал плечами и отрицательно покачал головой. Затем опустил голову и побрел в зал. А я прокричал ему вслед:
- Эх, жалко!

- А ты хорошо говоришь на еврейском языке! - Марийка оторвалась от мытья полов, выпрямилась и начала вытирать рукой пот со лба.
- Да нет Марийка! На иврите я еще говорю плохо.
- Но ведь ты их понимаешь!
- Тоже нет! Я понимаю то, что они говорят, и даже могу ответить. Но понять их я никак не могу.
И вдруг я увидел ее руки. Они были покрыты экземами, кожа потрескалась, и обгорела от химикатов.
- Что у тебя с руками Марийка? Почему перчатки не одеваешь, когда с химикатами работаешь?
- Вот еще перчатки! Где же их взять?
- У Шмулика попроси!
- Ага! Как же! У него допросишься! У него и снега зимой не выпросишь. Он за каждую копейку удавится. А вообще, это заведение не его. Папа его здесь хозяин, но он старый уже так Шмулик вместо него здесь всем заправляет. Папа его нормальный мужик, видать и сам знает, что такое нужда. Сладости нам всякие приносит вещи всякие, есть разрешает все, что мы хотим. Вон вентилятор нам в комнату привез. А сынок его, неизвестно в кого пошел, жадный и злой как собака. Относится к нам как к крепостным крестьянкам. Такому только волю дай так батогами засек бы. Он наверно думает, что если нам деньги платит, то со всеми потрохами нас купил и может делать с нами все что захочет. Гоняет нас как сидоровых коз, а меня особенно.
- А что так?
- Да этот кобель все меня домогается, а я отказываю, вот он бесится, и зло свое на мне сгоняет. Неужели бабу себе найти не может! А вообще, кому такое добро может понадобиться? Ну, ничего! Еще месяц-полтора потерплю, денег подзаработаю и домой поеду. За мамкой уже соскучилась. Поеду и забуду все это как кошмарный сон.
И тут вбежал Шмулик. Увидев, что Марийка со мной разговаривает, он весь побагровел и стал кричать и ругаться.
- Переведи ей, чтобы она работала и с тобой не разговаривала!
Марийка спросила у меня, что говорит Шмулик, и я ей перевел.
- Ревнует кобель!
И Марийка снова принялась за работу.

Эсперанто для чайников

После обильно выпитых безалкогольных напитков и полученных сотрясений мочевых пузырей во время плясок, гости потянулись к туалетным комнатам. Хотя эти самые комнаты находились на видных местах, и прятать их от гостей никто не собирался, каждый проходящий мимо меня гость или гостья, считали своим долгом спросить у меня о месте нахождении этих райских в определенных обстоятельствах уголков. Сначала я терпеливо объяснял каждому, как туда пройти, хотя скорее указывал на двери находившиеся тут же. Но потом я немного устал повторять одно и тоже, тем более что нахождение этих комнат было и так видно даже невооруженным глазом. И тогда я на очередной такой вопрос одного торопившегося гостя, указывая пальцем на дверь, ответил фразой из анекдота:
- Пойдешь прямо, а в четверг свернешь налево.
Больше всего меня поразила его реакция. Вместо того, чтобы попытаться осмыслить сказанное мной, он кивнул головой и быстро пошел в нужном направлении. И я понял, что мой ответ ни кому не нужен, и что его даже никто и не ждет. Задавая свои вопросы, гости как бы исполняли какой-то ритуал.
И тогда я решил проверить свою теорию на практике. Я раскинул руки, и громко закричал на русском языке:
- Значит так! Девочки налево, мальчики направо!
Марийка, вытирающая пол тряпкой подняла голову и рассмеялась. В ее лице я получил благодарного зрителя и начал спектакль с большим энтузиазмом. Я начал изображать из себя регулировщика на перекрестке и говорить на “тарабарском” языке. Но к моему великому удивлению, меня все так же хорошо продолжали понимать. Марийка заходилась от смеха и начала аплодировать. Я периодически останавливался и кланялся, но этого никто кроме нас и не замечал. Все были в, каком то странном состоянии, свойственному муравьям, инстинктивно подчиняющихся какой-то одной важной задаче. И тут снова появился Шмулик и на этот раз, начал кричать на меня:
- И ты с ней не говори, а свое дело делай!
Меня этот тон разозлил, и я ответил ему в том же духе, объяснив, чтобы он закрыл свой рот и перестал кричать. При этом я особенно подчеркнул, что я не девчонка работница, и он меня не купил, что я такой же гражданин этой страны, как и он и у меня есть демократическое право бросить металлоискатель, и уйти домой, и может так случиться, что ему самому придется стоять здесь и сумки проверять. И еще я заметил, что было бы совсем не лишним, вместо того чтобы кричать, покормить охранников.
Шмулик сначала задохнулся от злости но, уловив все же всю щекотливость ситуации, перестал кричать, а по поводу еды выдавил:
- А вам не положено, и я не обязан вас кормить.
- Ты конечно, можешь нас и не кормить, но я передам другим охранникам что ты здесь даже и не кормишь. И так в этом дурдоме работать никто не хочет, а после этого, Йоси сюда вообще никого не найдет, придется тебе сладенький мой, самому здесь стоять на входе. Зато и на охранниках и на еде сэкономишь. Ну как?
Шмулик слегка задумался, а затем сказал:
- Ладно! В конце накормлю.
- Меня можешь и в конце покормить, сейчас я и сам, кушать не буду, слишком работа напряженная. А вот охранник внизу уже мог бы и покушать.
Шмулик заскрипел зубами, но все же согласился:
  - Ладно! Скажи ей пусть, покормит охранника внизу!
 Я перевел Марийке это распоряжение, и она убежала кормить Леню.

В зоне особого внимания

И тут я почувствовал, что в пылу этой ответственной работы, и мне захотелось посетить заведение, которое направо. Я объявил об этом Шмулику и уверенным шагом направился к заветной двери. Когда я открыл дверь и вошел, на меня устремились взгляды всех посетителей. Причем, почему-то все вдруг оказались в очках. Сначала я не придал значения этому интересу, и зря!
Выждав очередь и заняв свое место возле вожделенного писсуара, я расстегнул брюки, и смело принялся за дело. Но почему-то, это самое дело давалось мне с трудом. Я оглянулся по сторонам и увидел устремленные на меня, а точнее не на меня, а на мое мужское достоинство очень серьезные и слишком заинтересованные взгляды. Все смотрели на меня во все четыре глаза, ведь все кроме меня были в очках. Сначала я воспринял это как некую нестандартность сексуального плана, но вскоре дошла истинная причина такой заинтересованности. Ведь я находился в Израиле, и именно по внешним особенностям первичного мужского признака здесь определяют личность человека. А поскольку я сейчас находился в святыне, в которой придаются таинствам, то ревнители святости зорко следили за всеми: - “А вдруг сюда проберется враг?”
В одной европейской стране, когда-то полноценность человека определяли по форме головы. В Израиле же это определяют по форме мужского полового члена. Очевидно, в некоторых кругах израильтян считают, что этот орган наиболее важен и значим для настоящего Израильтянина.
Поскольку мой отросток не обладал ни выдающимся размером, ни свойственной красотой для этих мест, так как крайняя плоть на нем присутствовала, вокруг меня возникло какое-то нездоровое оживление. Может быть, это было вызвано тем, что окружающие впервые в жизни имели честь лицезреть, тот самый заветный орган, у взрослого мужчины в первозданном, “девственном” виде. Я не стал выяснять это. Закончив свои дела, я торжественно поместил его на его законное место и удалился на рабочее место.

Диспуты абсурдов

Свадьба подходила к концу, и все начали  подтягиваться к выходу. Я отошел в сторону, облокотился на стенку и наблюдал, как мимо меня медленно проходили насытившиеся и вспотевшие от танцев гости. Наконец то мужья встречали своих жен, и обсуждая свадьбу направлялись к лестнице. Возле самой лестницы они еще раз пересчитывали своих детей, разыскивали недостающих, и только убедившись, что убывают в таком же количестве, в котором и прибыли, спускались вниз. Ну и конечно же попутно не упускали возможность поделиться с охранником своими впечатлениями и задать пару вопросов. Причем вопросы были такими, что трудно было реагировать на них адекватно. А некоторые, обращались ко мне за помощью в поисках своих пропавших близких.
Передо мной вырос щупленький хасид, сутулый от постоянного чтения торы:
- Ты не видел мою жену?
Он наверное думал, что если я охранник то непременно должен был бы запомнить и его и его жену. Но я уже втянулся отвечать на подобные вопросы вопросами, не напрягаясь:
- А что! Ты женат? Ну и как?
Он тяжело вздохнул и ответил:
- Ну что всевышний даровал, обсуждать не приходится.
- Да ты не суетись! Найдется твоя жена. Стой здесь и она сама тебя разыщет.
И не успел я это договорить, как его уже окликнула сзади огромная женщина с кривыми ногами и настолько огромными бедрами, что наверно о таких женщинах говорят, что легче перепрыгнуть, чем обойти. Я пожалуй был не прав! Такую жену я непременно должен был бы запомнить. Мы обменялись с хасидом, понимающими мужскими взглядами, он вздохнул и обречено поплелся к своему подарку от “всевышнего”.
А вот ко мне обращается полная противоположность предыдущему вопросителю. Огромного роста хасид с огромным животом и с худенькими ногами. За его спиной суетится миниатюрная худенькая женщина, созывающая как курица цыплят, кучу своих детей.
- Скажи! А этот лифт, он ездит только наверх или вниз тоже?
Этот вопрос меня уже не удивил и я быстро с видом мудреца ответил:
- Нет! Он проворачивается!
Хасид глубоко задумался, произвел в уме какие-то серьезные аналитические или философские сопоставления. Очевидно, в таких необычных действиях лифта он не усмотрел противоречия с торой. Затем с глубоким пониманием одобрительно качнул головой и пошел, не оглядываясь пешком, вниз по лестнице, увлекая за собой все свое семейство.
И тут же я услышал заключения следующего гостя:
- Скоро! Очень скоро придет машиях! Сказано, что машиях придет в самые тяжелые для евреев времена! Спасет евреев и покарает всех врагов народа Израиля!
- Ну судя по изобилию на ваших столах, самые тяжелые времена еще не наступили, и он еще не скоро придет.
- Да! Наверное! Ну, хвала “всевышнему”!
Проговорив это, он лениво потопал вниз по лестнице.
Вопросы сыпались без конца, и я решил что на сегодня с меня  достаточно, и я тоже уже могу спуститься вниз, и наконец то немного расслабиться.

“Караул устал!”

Леня уже покончил с ужином, присел на бровку и о чем-то задумался.
- Ну что Леня! Я думаю, что ты можешь идти домой. Здесь двоим, уже делать нечего. Я здесь внизу и за двоих посижу.
- А справишься один? Сидение дело нелегкое и очень ответственное!
Мы оба рассмеялись, преодолевая усталость.
- Да напрягусь немного! Все нормально Леня! Ступай, отдыхай.
- Ну вот и славненько! Тогда я почапаю потихоньку. Меня тут Марийка подогрела, в кулечек мяска собрала, так мы с товарищем завтра себе пирушку в обед устроим. Хозяину квартиры,  упырю нашему, за три месяца заплатили, так с харчами теперь у нас напряженка.
- Да! Одиноким снимать квартиру тяжело, просто не реально. Ну, пока Леня!
Мы пожали друг другу руки, и он поплелся домой.
Я опустился на бровку, поджав под себя ноги, положил карабин на колени и закрыл глаза. Страшно болела спина, плечи онемели, и шею сводила судорога. Стопы просто горели. Я сидел с закрытыми глазами, наслаждаясь этой минутой покоя. Перед глазами плыли цветные пятна, и все тело как-то клонило назад. Вывел меня из этого состояния тихий и нежный голос Марийки.
- Шмулик прислал меня к тебе. Сказал тебя накормить. Что тебе принести?
- Да что дашь, то и будет.
- Мясо или рыбу?
- Да все равно.
- Выпьешь? Что тебе налить, водку будешь?
- Да нет Марийка, я не пью. А если сейчас выпил бы, то сразу же и заснул бы. Нельзя мне сейчас расслабляться. Домой еще добраться надо.
- Что! Совсем что ли не пьешь?
- Совсем, Марийка.
Марийка очень удивилась и пошла наверх за едой. Вскоре она появилась с огромной тарелкой заваленной мясом и рыбой. Видать от души тарелку сервировала. Я положил тарелку на колени поверх карабина и начал неторопливо есть. Я ел первый раз за сутки и наслаждался моментом покоя и пищей.
 Марийка села на бровку рядом со мной. Она поджала ноги, уперлась локтем в колени и положила подбородок на кулачок. Она смотрела на меня и о чем-то упорно думала.
- Что так смотришь на меня Марийка?
- Да так! Люблю смотреть, как мужчина кушает. Ты знаешь, о чем я думаю?
- О чем Марийка?
- Вот вы все поуезжали, и только пьяницы да бандиты у нас и остались. Нормальных парней и не осталось совсем. Страшно! А я смотрю, устал ты сильно.
- Устал Марийка! Сутки уже на ногах.
- А зачем так много работаешь?
- А по-другому нам здесь и не выжить.
- Значит и вам здесь не сладко приходится! А я думала, что только над нами здесь измываются.
- Да нет Марийка! И нас здесь братья наши не очень то жалуют. До нитки обдирают и вот от терроризма даже русским мясом прикрываются. В охране ведь русские только и работают. Видать именно для этого мы им были здесь и нужны. А знаешь, о чем я здесь мечтать начал? Иметь свой маленький домик в горах. И чтобы лес густой и речка тихая текла. А самое главное это, чтобы нервы никто не трепал.
Марийка вдруг вся выпрямилась, и глаза ее заблестели.
- Слушай! А возвращайся обратно! У меня дом строится в горах, и лес там есть и речка. Только двери и окна вставить осталось, да крышу покрыть. Хозяйством обзаведемся!
- Да ты Марийка, никак мне предложение делаешь!
- Делаю! А что? Парень ты хороший, не пьяница, работы не боишься, да и внешне за гуцула сойдешь.
Я живо представил себе Марийку сидящую на завалинке и себя в гуцульском одеянии глядящего на горы, покрытые лесами и наслаждающегося тишиной тех мест.
- Да! Места у вас сказочные! Только нет для таких бродяг как я там места. Не любят нас там.
- Ну почему! Сейчас к евреям хорошо относятся! Возвращайся!
И у Марийки еще больше засверкали глаза, и в них засияла надежда.
- Ну, это сейчас! А завтра что? Нет, Марийка! Ничего из этого не получится. Вот давай рассудим трезво! Вот ты, например, в свое время на меня бы там и внимания не обратила бы. Только не отвечай, пожалуйста. Знаю что это так. Не смогла бы ты связать в то время судьбу с евреем и фамилию мою носить. Тебя бы и родители заклевали и подруги засмеяли бы.
- Ну! Сейчас евреев любят, сейчас ведь все изменилось.
- В этом то и вся беда, что меняется все слишком быстро. Вот мой отец, например! В составе отрядов НКВД “СМЕРШ”, с немцами недобитыми, что по лесам после войны прятались, воевал. С лесными братьями, которые под “жовто-блакитным знаменем с трезубцем” выходили из леса и коммунистов и жидов на пилорамах заживо как бревна циркулярками распиливали. Тогда отец героем был, а сейчас по вашим законам он преступник. И знамя ваше сейчас тот самый трезубец украшает. Меняется многое, но самое главное не меняется. Вот посмотри! Раньше били буржуев, панов и жидов. Затем комиссаров да коммунаров, и опять же жидов. А теперь олигархов и бизнесменов бить начнут и о нас родненьких тоже по доброй традиции вспомнят. Так что, Марийка, самое главное, суть то не меняется.
Я покончил с едой, отложил тарелку в сторону и начал подниматься. Марийка вскочила, и в глазах у нее заблестели слезы.
- Ну, вот и все Марийка! Спасибо за ужин. Пора мне до своей хаты путь держать.
- А может, все-таки вернешься?
- Да нет Марийка! Это уже невозможно.
У Марийки покатились слезы из глаз. Я обнял ее, нежно поцеловал и погладил по голове. Она крепко прижалась ко мне и всхлипывала.
- Да брось Марийка! Все у тебя будет хорошо! И сейчас у вас там парней нормальных много осталось. Только нужно оглянуться да посмотреть внимательно.
Марийка подняла заплаканное лицо и посмотрела мне в глаза. Потом опустила голову и теребя пуговицу на моей грязной пропахшей потом рубашки, тихо и робко произнесла:
- Может хоть сегодня, до утра останешься? Я здесь во флигеле с девчонками живу, они возражать не станут. Занавеска у меня там есть!
Я, конечно, был польщен и благодарен ей за это предложение и такое отношение ко мне. Я понимал, что творилась у нее в душе и чего стоила ей такая откровенность. Но не мог принять от нее это предложение.
- Ты конечно хорошая девчонка, и в другое время я бы и сам к тебе попросился бы. Но сейчас, мне действительно идти надо. Мне через пять часов опять на дежурство заступать. Так я успею еще пару часов поспать. И, кроме того, сейчас от меня как от мужика, толку будет как с козла молока. Просто сразу усну и на этом все и закончится. Так что извини!
Я еще раз ее поцеловал, затем отстранил от себя, и закинул за спину карабин.
- Ну, бывай Марийка! Счастья тебе.
Я развернулся и пошел, а она осталась стоять в ночи, провожая меня взглядом.

Эпилог

Я брел по ночному Тель-Авиву и думал. Может, стоило мне все же остаться и подарить ей хоть пару часов иллюзорного бабьего счастья. А может, я поступил правильно, сразу лишив ее надежды, и не вторгся в ее и без того сложную жизнь. А еще мне вдруг стало обидно и страшно. Ведь те иностранные рабочие, которые в Израиле поработали, вернувшись к себе на родину, вряд ли с особой любовью и уважением будут поминать и Израиль и израильтян.
Но тогда, это для меня не имело большого значения. Единственное чего мне тогда хотелось, это только спать. Ведь до следующего дежурства оставалось всего пять часов.


© Вольперт С.Г., 2007
Vedmak777@mail.ru