Случай на воде

В июне 1986 года мы с моим приятелем Толей Богдановым перегнали моторную лодку в деревню Низово, что километрах в 120-ти от Ленинграда, рядом с Ладогой. Наш общий друг Андрей Глухов, внезапно обросший техникой, попросил нас об этом, так-как у него уже просто не хватало рук. Мы с радостью откликнулись на это предложение и ранним утром по тихой воде двинулись. Плавание прошло без приключений, мотор работал, как часы и уже к обеду мы прибыли на место. На мостках нас с криками и бросанием чепчиков встречал Глухов с домочадцами. Сначала, как водится, рассказы, обед, сто грамм. А потом мы решили прокатиться на водных лыжах.

Деревня Низово стоит на берегу речки Кобонки - узенькой, метров пять шириной, но глубокой, вернее достаточной для хождения под мотором. Километров через шесть, возле деревни Кобона, она впадает в Новоладожский канал и Ладожское озеро. Туда мы и направились, чтобы покататься, отдохнуть и проветриться. Погрузили шмотки, еду и прочие причиндалы и тронулись в путь. Я решил сразу встать за катером и дойти до Кобоны на лыже. Я уселся на мостки, перед собой уложил свернутый в бухту желтый фал, одел ярко-желтую монолыжу и приготовился к старту. Падать было нельзя, так как погода стояла не жаркая и лишние купания были ни к чему. Андрей завел мотор, я махнул рукой и он дал полный газ. Лодка рванулась, фал змейкой заструился с мостков в воду, рывок, удар лыжей об воду и вот я полетел вслед за лодкой, оставляя за собой пенный след. В общем, стартовали удачно, несмотря на долгий зимний перерыв. Лодка летела по узкой речке, вписываясь в извилистые берега. Андрей ловко обходил коряги и останки различной сельхозтехники. При этом он еще успевал дать отмашку мне, чтобы я  успел объехать препятствие. А вокруг красотища: луга, леса, острый запах навоза и прочие кантри… Необыкновенное ощущение скорости из-за близких берегов. Яркий на солнце желто-зеленый бурун за мотором лодки, шипение лыжи от скольжения по воде и траве.

Через некоторое время речка стала расширяться, а берега немного подниматься над водой. Мы продходили к Новоладожскому каналу и в лицо уже начал бить пахнущий морем воздушный поток с Ладоги. Можно было уже не просто скользить за лодкой в кильватере, а позволить себе поперечные срезы от берега до берега, касаясь на поворотах воды локтем. А в устье Кобонки, по случаю воскресенья, у берегов скопилось много катеров и яхт, пришедших из Ленинграда и других мест. Было время обеда и большинство туристов хлопотали на берегу возле костров  и примусов. Суда стояли пустые, слегка покачиваясь на легкой водной ряби. Я стал проходить совсем вплотную к ним. И вот во время одного из проходов я краем глаза заметил на очередном катере какое-то движение. По палубе, вдоль рубки мчался, заливаясь хриплым лаем, темно-шерстный боксер. Борт катера неумолимо приближался и отвернуть подальше не было никакой возможности и я пронесся в сантиметрах в тридцати от борта. Песик от азарта и предвкушения добычи не думал о тормозах. Он попытался на лету цапнуть меня за зад, малость промазал и с добрым куском моих трусов в пасти плюхнулся в воду. А я продолжил движение и мы выскочили в канал перед большим пляжем. И вот перед глазами изумленной публики промчалась кавалькада состоящая из катера без людей и лыжника одетого в одну резинку от трусов. А в катере никого не было по той причине, что Андрей с Толиком валялись на дне катера и давились от хохота. Но так или иначе все устаканилось, Катер опять стал управляем, но возникла проблема финиша. Мы обычно эффектно подходили к самому берегу и резко погасив скорость просто выходили на песок, практически не замочив ног. Но на этот раз эффектов было уже достаточно. Андрей плавненько сбросил газ и я стал медленно погружаться в бодрящие ладожские воды. После этого ребята кинули мне какие-то рваные шмотки, чтобы я прикрыл ими свои чресла. И только после этого я выбрался на берег. Предварительный осмотр показал, что песик только чиркнул клыками по филейной части, но отхватить ничего не смог, кроме куска трусов, хотя их тоже было жалко. Потом мы развернули маленький пикничок, после которого эта история надолго попала в избранные рассказы Андрея Глухова.

Апрель 2002 г.