Маяки

Таня любит фотографировать трубы, которые видны из нашего окна. В принципе, Останкинскую телебашню ей тоже нравится снимать: «До неё всего двадцать километров по прямой!» - любит повторять Таня. В ясную погоду эту иглу рассмотреть довольно просто, но вот фотографировать её не очень интересно - башня останется башней, в каком ракурсе её ни возьми. А эти массивные трубы, выкрашенные широкими красными и белыми горизонтальными полосами, в хорошую погоду кажутся ей маяками. «Ты только посмотри, какой космос!» - она в очередной раз поворачивает ко мне дисплеем камеру, - «Ты только посмотри, как красиво!»
Я смотрю на тревожную дымку на горизонте. На бесконечную рябь серых построек, куда ни посмотри. На тлеющие огни пыльных автомобилей. На мутное небо, переходящее из грязно-бордового прямо над линией горизонта в глубокий синий где-то наверху.  На серо-розовый дым, растворяющийся в небе, и на три исполина, которые, действительно, так похожи на маяки, если смотреть на них глазами Тани.
А так, конечно, это просто трубы. «Минус семнадцать, Таня! Закрой же окно уже – простынешь, ты только что после душа!» - смеюсь я, заметив, как она, распахнув настежь окно, опять упёрлась локтями в подоконник и ловит в объектив свои маяки. «Сейчас… Сейчас… Ещё секунду…» Едва ли она потом будет возвращаться к этим фотографиям – они так и останутся в фотоаппарате. Потом мы перенесём их в одну из многочисленных папок в компьютере и, может быть, когда-нибудь кто-то наткнётся на десятки похожих друг на друга фотографий красно-белых труб. И, листая их, подумает: «Надо же… Как будто маяки…»