Человек, который верил в Нарнию

В этом была вся Нимродэль. Верить в волшебство, верить в сказки и выдуманные миры. В наши дни практически невозможно найти взрослых, оставшихся детьми, или хотя бы пытающихся таковыми быть. Поэтому юная Нимродэль, восемнадцать лет от роду, была редчайшим экземпляром девушки с совершенно детской душой.
До ужаса замкнутая, она порой производила впечатление мрачного и нелюдимого человека, хотя на самом деле, в тот самый момент у неё в голове, быть может, свершается какая-нибудь великая битва, или измученная несчастной любовью, со скалы сбрасывается наследница трона. Далеко не каждому было под силу догадаться хотя бы примерно, о чём она думает. Девушка как будто покрыла себя невидимым щитом, ограждающим от посредственного опостылевшего мира. А ведь действительно, зачем он нужен? Зачем нужен реальный мир, когда в голове можно создать свой собственный, личный и идеальный.
Так и жила Нимродэль, ежедневно питаясь книгами и музыкой. Как вы, наверное, догадались, на самом деле её звали вовсе не так. При рождении родители дали девушке имя Нина, которое она ненавидела так сильно, что заставила мать, при выдаче паспорта, согласиться на его замену.
Как ей удавалось не вылезать из своего личного мирка целых восемнадцать лет? На этот вопрос, возможно, даже она сама не смогла бы ответить. Но Нимродэль с каждым новым годом всё яснее ощущала, что день, которого она так сильно боится, должен наступить. День, после которого её школа перестанет казаться ей Хогвартсом, а спортивная площадка станет слишком маленькой для квиддича; когда во время лесной прогулки до её слуха перестанет доноситься смех весёлых лесных эльфов и звуки танцевальной музыки из Шира; когда маленький шкаф, стоящий на чердаке, перестанет внушать ей благоговейный страх и восхищение, а все картины, на которых изображены морские волны, станут все лишь холстами в рамках.
Как этот день предотвратить? Нимродэль старалась из-за всех сил, отгораживалась от окружающего мира всё сильнее, но, несмотря на все усилия, чувствовала, как серая, бесформенная действительность давит на стенки её мира и вот-вот их прорвёт.
И день настал. Конец света Нимродэль.
Девушка сидела на засыпанной снегом скамьёй, в одном свитере, держа чашку с давно остывшим чаем в руках. Она не чувствовала холода, не обращала внимания на снежные хлопья, покрывшие её волосы и сделавшие её похожей на седую старушку. Взгляд Нимродэль был устремлён вперёд, на стоящий во дворе старый платяной шкаф, отправленный на пенсию, дверца которого была слегка приоткрыта. А внутри таинственная темнота то и дело рассеивалась лучами солнца, как будто надсмехаясь и дразня Нимродэль: «А здесь-то ничего нет! Нет и не было, жалкая фантазёрка!»
Девушка сдвинула брови, стараясь не выпустить непослушные слёзы из-под век.
Внезапно к ней будто пришло второе дыхание. Нимродэль резко вскочила со скамьи, распахнула дверцы, вытянула руки, и, закрыв глаза, сделала шаг. Но...
Всё было не то. Ни учащённого сердцебиения, ни улыбки на лице в предвкушении волшебства, ни обидного разочарования при соударении кончиков пальцев с деревянной стенкой. Нимродэль знала, что она там будет ещё до того, как закрыла глаза. Как только раньше ей в голову могло приходить, что...
Девушка повалилась в сугроб, зажав рот руками и надеясь, что густые снежные хлопья заглушат её рыдания.
Почему так случилось? Может, она делала что-то нет так? Может быть, на то повлияли многочисленные расстройства в школе, развод родителей и переезд из частного дома, столь трепетно любимого Нимродэль, в обычную городскую квартирку. Из дома, каждый закоулочек которого она знала лучше, чем таблицу умножения, что давало несомненные преимущества перед гостями при игре в прятки. Дом, так сильно похожий на тот, из которого дети впервые попали в Нарнию. Дом, уехав из которого, она не сможет вернуться назад в детство.
Нимродэль ощутила прилив ярости. Зарычав от гнева, она всей тяжестью навалилась на шкаф, свалив его на землю. Одна из дверц жалобно скрипнула и сорвалась с петель. Девушка с минуту стояла неподвижно, будто бы не понимая, что только что произошло, а затем ринулась в комнату, рыдая ещё громче, чем прежде.
В голове проносились безумные мысли. «Я только что убила Нарнию. Я разрушила свой собственный мир! Я разорвала его, как старый ненужный черновик!..»

Потрёпанная электричка уносилась куда-то в серую бесконечность. Нимродэль сидела, плотно сжав губы и, не вымолвив ни слова за всю дорогу, в то время как внутри неё всё сжималось каждый раз, как только она вспоминала самые мельчайшие случаи из детства. То, как она хранила закладку от первой прочитанной книге в специальной самодельной шкатулочке; то, как часто по дождливым вечерам смотрела фильмы вместе с сестрой; то, как однажды ей пришло в голову сделать торт на день рождения любимого писателя.
На раскрытую тетрадь по физике упала слеза. Капля растеклась и размазала по страничке половину «Дано». Всю поездку Нимродэль прочитывала снова и снова условие одной и той же задачи, каждый раз не понимая, что от неё требуют, и в чём смысл физики, если НАРНИИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ!
Вагон был полупустой, на город опускались сумерки. Мама на грузовике с вещами стояла в пробке и, как будто предугадав исход событий, несколькими часами ранее посоветовала дочке добраться до нового места жительства электричкой.
А у Нимродэли вновь перед глазами стояла картинка лежащего на земле шкафа, жалкого и бесполезного, с отвалившейся дверцей и обычной деревянной стенкой вместо портала в другой мир. Разбитый, потрёпанный и обиженный, он больше внушал жалость, нежели негодование и гнев. Подобный мастеру, некогда бывшему лучшим в своём деле, но в силу своих преклонных лет больше неспособному заниматься работой, никому ненужному и покинутому.
 — Эй, ты что такая кислая?
Только спустя несколько секунд после произнесённых кем-то слов Нимродэль осознала, что рядом с ней сидит парень, нравившийся ей в течение трёх лет, и с которым она до сих пор не решалась заговорить. Но сейчас ей было всё равно. Девушка лишь горько усмехнулась.
 — Физика, да? — голос звучал как-то слишком громко и оживлённо для серого мира-реальности, где всё всегда было поблёклым и монотонным. — Эт я тебя понимаю... Она кого угодно до слёз доведёт.
Спустя ещё несколько минут голос снова раздался.
 — Пробовала решать через неинерциальные системы отсчёта, не?
 — Да какие ещё системы отсчёта! — Нимродэль в отчаянии всплеснула руками и в первый раз за всю поездку подняла голову. — Плевать мне на неинерциальные системы, ровно как и на инерциальные! У меня сегодня произошёл конец света, понимаешь?! Нарнии больше нет! Средиземья нет! Ничего нет!
Парень даже не успел опомниться и осознать происходящее, как странная попутчица открыла форточку в вагоне и небрежным движением руки выбросила тетрадь ветру на растерзание. Кстати говоря, об этом своём поступке она жалела ещё очень, очень долго.
Юноша не знал как ему реагировать. Поначалу он чуть было не расхохотался. Так, по привычке. И потому как данные слова звучали слишком несерьёзно, неестественно, будто над ним решили приколоться. Но, немного поразмыслив, и ещё немного поразмыслив, и ещё...
 — С чего ты взяла, что Нарнии нет? Объясни мне.
 — Потому что её и не было никогда... Она существовала лишь в моей голове. А теперь мой мир рассыпался на песчинки и не оставил после себя ровным счётом НИЧЕГО! — губы Нимродэль задрожали, как у обиженного ребёнка.
 — Если ты не сумела найти Нарнию в своём шкафу, это ж не значит, что её в принципе не существует. Я, кстати, тоже пробовал искать её в шкафу в детстве. Раз тридцать. И каждый раз мне казалось, что теперь уж точно должно повести... И вообще... Наверное, это сейчас прозвучит ужасно глупо, вот то, что я сейчас скажу... Но я верю, что мы когда-нибудь попадём в Нарнию. Ну, может не завтра, не через год и даже не через лет пятьдесят, но когда-нибудь да попадём. И ты разве не помнишь последнюю книгу «Хроников Нарнии»? Мне кажется, если только подумать о том, что вся жизнь — лишь предисловие, уже должно стать гораздо легче. Если всё время жить в своём, как ты там называешь, мире, то так никогда не дойдёшь до этого предисловия. А не дойдёшь до предисловия — не дойдёшь и до самой книги, и до Нарнии. Верно же? А предисловие ведь такая мелочь по сравнению со всей книгой, его большинство людей даже не читают. Трудно тогда представить масштабы этой «книги» по сравнению с предисловием, скажи?
Нимродэль нахмурилась, пытаясь осмыслить сказанное. Действительно, зачем ставить сразу все точки над «и»? Зачем сразу закрывать вход в волшебную страну у себя перед носом? Можно верить, ведь это никому не навредит.
 — Ты думаешь... мы правда когда-нибудь сможем попасть в Нарнию?
 — Ну, мы будем по крайней мере стараться. А ты больше не кисни, иначе у нас с тобой ничего выйдет! Договорились?
 — Договорились... — успокоившись, вздохнула Нимродэль и осторожно положила голову на плечо своего нового друга.