Арман геддон - 26-ая часть

 ...Четыре часа Вилли, буквально один, отбивался в окружении от группы новоиспечённых сурпегов, прибывших из-за океана и оснащённых более совершенной техникой. Главное было создать хаос на поле боя и удерживать свою инициативу, если даже ты один, но Вилли понимал, что ещё с полчаса, и он просто элементарно выдохнется, уже нет того молодого здоровья и задора. Он как бы чувствовал, что мегеры где-то рядом, но чего-то выжидают или пытаются разобраться с новой техникой сурпегов. Местных, окопавшихся тут на материке сурпегов, он уже окрестил сурпенсы, чтоб не путать в понятиях с «истинными янки» и его термин приняли и ящеры и мегеры. Других ящеров тут не было, иначе поединок уже закончился бы ранее, но Вилли был за это, чтоб не напрягать всех на одном фронте. Он понял и другое, что скорее сам родной штаб стремится, как можно более разделить ящеров меж собой. И вспомнил своё предупреждение для собратьев ящеров, что даже, ради праведного гнева к врагу, штаб может подстроить гибель одного ящера. И почему бы ни его? Штаб более устраивает такой как Магер, чем он – упёртый дурак кодекса воина. В бою Вилли размышлять было некогда, иначе можно потерять и голову, а сурпегов не волновало что он ящер и они не против были его угробить на этом поле боя. Это были новые кибер-системы, отчасти управляемые техниками, сидящими в засаде и пока что ему удавалось сбивать их сенсоры. Боезапас тоже был на исходе и он охотно пользовался оружием отбитым в бою у сурпегов. И вот когда Вилли уже подумывал натурально делать ноги с поля боя, с правого фланга появились признаки прорыва и это были ни мегеры и не ящеры. И Вилли понял – это были сурпенсы, которые решили видно тоже сыграть на фигуре ящера для остфайдеров. Но его как раз такой вариант не устраивал и он воспользовавшись случаем смог насилу смотаться с поля боя. Не всё соловью басни, не всё волку зубы. Его счастье, что это были молодые кадры фронта, ибо сурпеги тоже видать берегли своих «ящеров» и через него прогоняли молодые кадры на опыт и профпригодность. Едва Вилли успел перевести дух, как появилась новая группа сурпегов, видать из резерва, и началась облава на ящера. Это были более опытные натасканные собаки войны и Вилли едва успевал уносить от них ноги, чтоб хотя бы так частично восстановить свои силы для нового боя. Но вскоре, близ крупного лесного массива, сурпегов встретила преграда и теперь похоже из мегер, а так же появилось пару модернизированных старых машин класса диплодок-рекс. У преследователей было до четырёх легких машин и поддержка с воздуха, но видимо их хвалённые кибер-системы были не способны противостоять машинам местного фронта, унаследовавшим опыт ящеров. Мегеры просто сдерживали линию фронта и отвлекали сурпегов на себя, давая Вилли возможность спокойно уйти за их препятствие обороны. Однако, в воздухе появились типа химер, которые издали стали пускать мини-ракеты с атомной начинкой, чтоб разом покончить с обороной мегер. Отвести ракеты в сторону не очень-то и удавалось и вскоре диплодоки стихли. Хорошо что лесной массив хорошо поглощал радиацию и излучение, хоть это были и миниатюрные ядерные заряды. И когда погоня возобновилась, диплодоки-рексы, вдруг начали оживать и Вилли вспомнил, как воевали поражённые роботы, - до финала, даже упавшие нанося большой урон врагу. И тогда Вилли понял, что в машинах от мегер нет живых экипажей. Это была война машин, а не людей. И тогда сурпеги, неся потери стали отступать и в воздухе снова появились химеры, и разрядили свои обоймы мини-ракет и казалось...

...Вилли долго не смог вспомнить тут ослепительную вспышку с неба. Говорили, что сурпеги и их машины сгорели до тла и так, что даже пепел был рассеян по ветру. Это было первое свидетельство Вилли о каких-то силах пришельцев, которые похоже препятствовали применению атомного оружия, даже в миниатюрных запалах. И теперь становилось ясно, что и пришельцы сделали ставку именно на территорию экс-Европы и видимо пытались помочь остфайдерам и паци укрепить мир и встать на ноги. Но Вилли голову не ломал, кто это и какого лешего им тут надо. Его стало тошнить от всея.

...Сандара сидела на крыльце и разве что не материлась на весь белый свет. Она стирала какие-то тряпки в тазике стоявшем у её ног. С появлением сурпегов хлопот прибавилось, а она не хотела терять молодые годы на ожидание, когда этот чёртов фронт закончится. Всё никак навоеваться не могут – не мужики, а идиоты. К тому, срочно отозвали её наречённого, друга детства Вильяма, а ей не хотелось быть одной и особенно по ночам. Она никак не могла забыть как однажды ночью в их хижину ворвались какие-то солдаты и буквально под тумаками утащили её отца и мать. Ей было ещё около девяти лет и с тех пор, она отца не видела, а мать потом сильно изменилась, осунулась и резко постарела. Сандару ещё долго после этого по ночам преследовали кошмары. Долбятся и долбятся, хоть бы они там все перебили друг дружку, чтоб хоть можно было спокойно спать по ночам без грохота взрывов. И хоть теперь отголоски боёв долетали издалека – это её не успокаивало. Она видела этих сопливых вояк, что прибились к ним, потеряв фронт и веру, и всё равно им уже не стать мужиками – они без фронта как чума, и всё смотрят в сторону отдалённого грохота боёв. Сколько волка не корми – всё равно в лес смотрит. И теперь, ещё нянчись с такими, которые даже хлеба себе сделать не могут. Она их в душе презирала, хоть виду не подавала, ибо понимала, что ненавистью только разожжёшь фронт ещё пуще.
- «И какого лешего вас ещё носит по свету? Сидели бы на своих фронтах и носа сюда не казали. Долбители великие. Я так и не дождусь спокойных времён молодости, а так могла бы развернуться уже сегодня. Превратили весь мир в мусорную свалку и ещё хорохорятся, герои», -
Сандара больше беззлобно бубнила себе под нос, чтоб разрядить себе душу и Алекс её не слушал, ибо ему привычнее было слышать и более грубую матерщину вояк и командиров.
Его буквально выволокли из-под ракетного обстрела и видно Вилли был прав, теперь штаб может не пожалеть и ящера. Он был из бронтозавров. Но как здоровяк по фронтовым меркам был относительно добродушен и уничтожение противника понимал как ни более, ни менее – рутинную обыденную работу. Он понимал что фронт уже изжил себя по всем параметрам, но прекращением боевых действий – мир не установишь. У штабов накопилось немало реликвий и ценностей из предшествующего войне мира и теперь они хотели бы их раскрутить на мирном фронте, но пропала вера и в собственных вояк. И теперь стало похоже что правителям фронтов стали мешать и собственные вояки, и они не против были бы от них избавиться навсегда. Как отыгравшие свою роль пешки. А вот хрен им всем с вазелином – подумал Алекс и он им ещё сам умоет рыла. Но его спасли мегеры, которые сами похоже были к воинам пассивны и равнодушны. Они воительницы обороны и всё хотели свести к оборонной тактике. И теперь Алекс чуял шкурой насколько он чужой в этом мире паци, как и чужой в своём штабе. Ему всё это опостыло тоже и он решил уйти при первой же возможности отсюда. Он себя в лесах прокормит и банды ещё есть с кем воевать.
- «Что молчишь дракон-аллигатор? Сказать нечего? Верно ничего не знаем и ничего не умеем кроме как долбиться на фронте. Что с вас проку?», - Сандара его ни о чём не спрашивала, а просто выговаривалась для себя и Алекс впал в прострацию, пока ещё чувствовал слабость после ранений.
Перед его глазами проносилась вся его нелегкая жизнь в битвах и иной правды жизни он не знал – было просто некогда, было не до этого. И всё же, -
- «Я ещё просто никогда не говорил с самкой. Не доводилось всё никак. А ругаться тебе всё одно не к лицу. Знаю только что вам рожать надо, а теперь и этого не надо. Для меня жизнь кончилась уже давно и зачем только ваши мегеры меня спасали? Вот кого я на самом деле понять не могу»;
Алекс немного очнулся от транса и говорил тоже для себя, ибо лежать раненым под опекой самки от паци – тоже ему казалось полным ляпсусом. Сандара тыльной стороной ладони утёрла пот со лба и посмотрела на него, - 
- «Рожать для кого? Для вашего долбаного фронта, чтоб его угробили тоже или он превратился в такого идиота войны? Нет, рожать надо для мира и только. Задолбали уже всех своим фронтом. Тоже мне папа»;
- «Я папочкой не был и мне никогда не быть. У нас свой папочка в штабе. И я бы сам его может угробил бы и правильно сделал. Это нормально для брата вояки, ибо мы потомки и это наше право. А ты поматерись побольше, мне-то не привыкать, ибо лучше как душу не разрядишь. Но у нас это коротко делают, а у вас на три дня разведут такую бодягу», -добродушно отмахнулся Алекс и Сандара ему хотела что-то ответить, но тут в палату заглянула дебора (мегера) и позвала Сандару за собой. И когда они вышли во двор приёмного корпуса, она спросила у Сандары, -
- «Ну и как он идёт на поправку? Когда он встанет на ноги, примерное?»;
- «А ну, незнаю я? Может через неделю, может завтра? Не по нраву они мне, эти вояки. Но я как медик делаю всё что от меня требуется», - как-то досадно отмахнулась Сандара и дебора на неё странно глянула, - «Ты вроде в медики метила? Господи, терпение – это первое правило!»;
- «Я не в такие медики метила, а для новых исследований и наших людей»,
Тут же отмахнулась Сандара и немного нервно и та покачала головой, -
- «То-то я и вижу ты его всё хаешь. Но для медика есть человек, кто бы он ни был, и пусть по твоим меркам не новый, но тоже школа для опыта. И более старые отмирают, но не такие как он, а значит и он не старый. И потом, тебе же в зазор – ты знаешь сколько у него терпения и воли? Так каких ты новых хочешь делать, чтоб они могли быть жизнестойкими?»;