Напугала кобеля

    Иду по трассе. Навьючена как ишак. Но шагаю бодро, идти, как нарочно, далеко, все обочины заняты всяких мастей торгашами, мне и остановиться негде, чтобы машины стопить.
    Впереди остановился небольшой фургон, вышел водитель в белом костюме, закурил. Расстояние порядочное, но я моментально ловлю на себе сальный взгляд и до мельчайших деталей различаю его кавказскую физиономию. Морщусь и тут же решаю, что с ним не поеду.
    Подхожу к фургону, оглядываюсь на движущийся поток. За спиной раздаётся:
    - Девушка, далеко идёшь?
    На трассе шумно, я его просто не слышу. Обхожу фургон, отхожу немного дальше и останавливаюсь. Сумки довольно тяжёлые, руки уже отказываются их держать. Немного пошевелив пальцами, я поднимаю сигнал стопщика.
    Место не самое удачное, впереди поворот, но я уже ощутимо устала, и когда кавказец подъезжает ко мне и останавливается, я вздыхаю, но в машину сажусь. Разговор сразу заходит  о том, что я делаю на дороге. На мой взгляд, ответ очевиден - еду я! По своим делам! Но, видимо, это понятно не всем.
    Меня раздражает его фамильярный тон, обращение на ты, и я с ходу брякаю:
    - Работаю я тут, что же ещё?
    Он улыбается:
    - Много зарабатываешь?
    - Много.
    - Сколько?
    - Много. У вас штанов не хватит оплатить.
    Кавказец вытягивает лицо, слегка впадает в ступор:
    - Это как?
    Мне совсем не хочется улыбаться. Громким высоким голосом, чтобы перекричать шум за открытым окном,объясняю:
    - Когда у кого-то не хватает денег, чтобы за что-то заплатить, но очень хочется, то снимают с себя последние штаны и продают их.
    - Ну всё-таки, сколько тебе платят?
    - Много,- рычу я тем же высоким голосом. - Как только материал соберу, то сразу заплатят.
    - Ну всё-таки, сколько? - не унимается он. - Может, договоримся?
    Я молчу. После небольшой паузы кавказец заходит с другой стороны:
    - Тебе надо в Арабских Эмиратах работать. Там материала много.
    - Какого материала?- переспрашиваю. Шёлка, парчи?
    - При чём тут шёлк? -не понял он. - Я говорю, тебе там работать надо. Там хорошо платят.
    Я не выдерживаю. Низким голосом зловеще рычу:
    - Журналистка я! Журналистка! И на дороге работаю по своей специальности! Собираю материал для своих статей! Пишу статьи, и мне за них платят!
    Его лицо выражает тяжёлое движение шестерёнок в мозгу.
    - О чём же ты пишешь на дороге? - спрашивает наконец.
    - Что вижу, то и пишу. Хотите, о вас напишу? - брякаю с ходу, вложив в этот вопрос все свои оскорблённые чувства.
    - Что же ты обо мне напишешь?
    - А что сейчас услышала, то и напишу,- я отворачиваюсь к окну.
    Он окончательно зависает и молчит весь оставшийся путь. Я к этому времени слегка остываю и, выбираясь из машины, даже благодарю за то, что подвёз. Он просяще смотрит на меня:
    - Не надо ничего обо мне писать.
    Я захлопываю дверь, машина уезжает. Ну вот зачем он это сказал?! Через несколько шагов я останавливаюсь, достаю блокнот и ручку и прямо на дороге начинаю писать эту статью.

9-21.8.13.