Стебли бамбука. Сценарий

Глава 1.

В этот ранний утренний час проспект оказался пуст, как и предполагала Карина. Она облюбовала это место еще на прошлой неделе. Обычно здесь многолюдно и шумно. Но не теперь. В половине пятого утра, когда отблески восходящего солнца касались земли, Карина разложила мольберт и краски, расположившись у самого парапета моста. Эта часть города вызывала в ней одновременно неуемность кипучей энергии и тихую благоговейную нежность. Девушка взяла в руки карандаш. И он, словно легкое перышко в потоке ветра, заскользил по белому полотну. Придав будущему пейзажу очертания, она принялась за краски. Ей очень хотелось успеть уловить необычайную красоту разраставшейся в день зари.
Вскоре стали появляться первые пешеходы и автомобили. Город пробуждался ото сна. Карина почти закончила свой набросок. И поспешила домой, чтобы восстановить детали пейзажа, пока они были свежи в памяти.
Внезапно резкий звук тормозов прорезал дремоту полусонного города. Карина вздрогнула и в голове быстроногой ланью пронеслась мысль: неужели я так глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила автомобиля?.. И уже в следующее мгновение она обернулась на звук.
В нескольких шагах от нее стоял черный «BMW». Окинув беглым взглядом территорию вокруг, Карина не обнаружила никаких следов столкновения. Вздох облегчения вырвался из ее груди. Она с вопросом во взгляде обратила свой взор на водителя «BMW» и очень удивилась, когда их взгляды пересеклись. Он в упор смотрел на Карину, вводя ее в замешательство. Общую картину недоумения завершала его неуместная, по мнению Карины, улыбка. Лицо водителя было явно ей незнакомо. Карина огляделась по сторонам в поисках того, кому была посвящена эта сцена. Но поблизости никого не было. Разве что седая старушка раскладывала на продажу  садовые цветы. Но вряд ли это она была объектом столь пристального внимания.
Карина хмыкнула своим выводам и продолжила путь. Однако скрип тормозов за ее спиной повторился и черный «BMW», обогнав ее, остановился рядом. Водитель быстро покинул автомобиль и в миг очутился около девушки. «Неужели какой-то хам?!» - с досадой решила Карина. Но, ретироваться на другую сторону улицы, совсем не было времени. Она вздохнула и приготовилась к отпору.
- Я просто хочу… познакомиться и подвезти тебя…
Карина вновь удивленно вскинула бровь: Каков наглец! Но вслух произнесла:
- Боюсь, это не лучшая идея.
- Ничего такого, только подвезу, - улыбался незнакомец.
«Да, он пьян! – осенило Карину. – Ни за что!» Она переменила тактику и голос, который сделался, чуть ли не умоляющим, произнес:
- Ну, зачем, вы хотите испортить такое чудесное утро… - Он озадаченно посмотрел на нее, - …этот воздух и мою прогулку? – Закончила она с ноткой металла в голосе и вопросительно на него посмотрела. «Кажется, он соображает с трудом», - с безнадежностью решила она. И оказалась права. Он уже тянул саквояж из ее рук.
- Я, честное слово, только подвезу…
- Да, конечно. – Риторически сказала Карина и подумала: В конце концов, не зря я два года ходила на у-шу… авось и не пригодится…
Как только она захлопнула дверцу, машина рванула с места.
«Какой зануда!» Почему-то это было первой мыслью о незнакомце, что пришла ей в голову. Он не умолкал ни на минуту. Карине казалось, что она услышала не только события сегодняшней ночи в его жизни, но и всю его жизнь, а может и все его прошлые жизни.
Прикосновение пробудило ее от раздумий.
- Ты не будешь против, если мы на пять минут заскочим в это кафе. Голова просто раскалывается. Выпьем по чашечке кофе?
«Почему я не удивляюсь?» – подумала она и согласно кивнула.
Он тут же затормозил и, выскочив из машины, открыл ее дверцу. Она тоже выбралась из машины и побрела к столику. Это было уличное летнее кафе «Мартина», которое славилось своим необычайно вкусным капуччино.
- Вообще-то, я не всегда такой…
- …навязчивый? – Она почему-то совсем не боялась его.
- Понимаешь…те…просто выпили с друзьями…
- Понимаю. – Она сделала официально-отрешенное лицо, давая понять, что разговор окончен.
Кофе был допит в полном молчании. Собеседник сделался мрачным и жестом предложил пройти к машине. Усевшись, Карина ехидно, но не вслух заметила: «И даже не высадил меня с вещами!» Назвав адрес, всю оставшуюся дорогу она смотрела в окно. Лишь незнакомец не находил себе места и курил беспрестанно одну сигарету за другой…
- Приехали. – Констатировала она и вышла из машины. Он достал ее мольберт и саквояж из багажника.
Неловко улыбаясь, произнес:
- Я даже не знаю, как тебя зовут…
«Меня не зовут, я сама прихожу», - все так же мысленно огрызнулась Карина. Беглым взглядом окинула статную фигуру незнакомца: широкие плечи, руки спрятаны в карманы брюк. Дорогой, хорошо скроенный костюм; гармонично вписывающийся галстук шоколадного, нет, скорее цвета мокко. Начищенные ботинки! Гладко выбритый волевой подбородок, вздернутый в ожидании ответа. Волнистые темные волосы зачесаны назад. И глаза – огромные, черные, словно бездна! И, кажется, она стоит у самого края этой бездны. Близко… очень близко… непозволительно близко…
Она развернулась и, зашагав, прочь, произнесла, не оборачиваясь:
- Карина. Меня зовут Карина.
Войдя в подъезд, не то, боясь, не то, ожидая погони, взбежала по лестнице. Но никто не гнался за ней. В квартире она сбросила обувь, положила мольберт и саквояж на диван, прошла к окну. Отодвинув тюль, посмотрела за окно. Внизу, рядом с «BMW» стоял незнакомец. Его взгляд был устремлен на ее окна. А ей показалось, что черная бездна его глаз снова хочет поглотить ее. Она отпрянула от окна и через короткое мгновение услышала шум отъезжающего…  счастья?
Карина тряхнула головой и начала говорить вслух:
- Я все придумываю. У меня просто очень богатая фантазия. Мама всегда мне об этом говорила. Ну, подвез и что с того? Я, к слову сказать, не образина, а очень даже симпатичная девушка. К тому же на проспекте, кроме меня никого не было. Разве что седой божий одуванчик, - она хихикнула. – И потом мой кавалер гудел всю ночь с приятелями. А к утру его, очевидно, потянуло на подвиги. – Она добавила в голос пафоса. – И завидев прекрасную деву со скарбом, он не мог не сделать рыцарский поступок – проводить эту даму, то бишь, меня, до дома. – Она уселась на диван и откинулась на спинку. – А то, что рыцарь действительно чертовски привлекателен, это прелестная дева разглядела не сразу. Но! – Она подняла указательный палец вверх и описала пару кругов в воздухе. – Все-таки разглядела. И все-таки, какое буйное воображение… сегодня у этой дамы… с утра, однако…- Карина вскочила и открыла окно. Затем, установив мольберт, пошла готовить завтрак.
Через полчаса, перекусив и убрав со стола посуду, Карина вернулась к картине. Мурлыкая под нос какую-то мелодию, она наносила мазки на холст, пытаясь воссоздать атмосферу рассветного утреннего часа…
Глава 2.
- Привет, Зоя! – Вошедшая женщина выглядела потрясающе. При своей полноте и преклонности лет, все ее существо излучало жизнерадостность и беспечность. Одета она была в строгий классический костюм бирюзового цвета, дополненный малиновым газовым палантином в тон помады и румян. В руках у нее красовался маленький ридикюль темно-вишневого цвета, совпадающий по тону с туфлями на высокой шпильке. Яркие крашенные волосы были собраны в замысловатую прическу на затылке. – Мне назначено, - снова улыбнулась она.
- Конечно, конечно, Альбина Витольдовна! – Засуетилась секретарь. – Владислав Игоревич ждет вас! – И Зоя услужливо открыла дверь в кабинет шефа.
Альбина Витольдовна слегка наклонила голову в знак признательности и величественно прошагала в кабинет.
- Присаживайтесь, дорогая Альбина. Думаю, вы по тому же вопросу? – Хозяин кабинета был молод и хорош собой. Он несколько вольно расположился в своем кресле, а на его лице застыла загадочная улыбка. Откинувшись на спинку кресла, он прокручивал в руках карандаш.
- Вы не ошиблись, - добродушно отозвалась посетительница и, присаживаясь напротив, также загадочно улыбаясь, добавила, - на этот раз я не с пустыми руками…
Альбина Лозовская была владелицей одной из известнейших картинных галерей «Стебли бамбука». Свое детище она взращивала долгие годы и при многих властях. Бывали и худшие времена, когда выставки не проводились, а сама галерея и вовсе была закрыта. Но в последнее время удача не просто улыбалась, она открыто бродила по заполненным залам галереи, наблюдая с очередным потоком посетителей за все новыми и новыми коллекциями картин самых разных художников. Настало время, когда искусству потребовалась помощь, ну, конечно же, материальная. Альбина Витольдовна размышляла недолго, куда же обратиться ей за этой самой помощью. Ее племянник – Владислав Камиров – был совладельцем одного из крупных холдингов страны…
В дверь постучали, и незамедлительно вошла Зоя:
- Вот, чай, - сказала она с улыбкой, глядя на шефа такими глазами, что только слепой мог бы сомневаться в ее истинных к нему чувствах. Потом она подала, висевшую на ее руке, папку Альбине Витольдовне со словами: - Вы просили, - затем она, бросив еще один красноречивый взгляд в сторону хозяина кабинета, который, впрочем, остался без участия, поспешно вышла.
Отодвинув папку, женщина в бирюзовом костюме все с той же загадочной улыбкой протянула племяннику чашку с чаем. Тот, в свою очередь, отбросил карандаш и отпил глоток из принятой чашки. Альбина Витольдовна, также, сделав несколько глотков, со словами «Чудесный чай!», отодвинула чашку и придвинула, наконец, папку.
- Полюбуйся, мой мальчик! – Глаза женщины засияли молодостью, озорством и магнетизмом и восторгом. – Искусство живо! Оно дышит на нас с тобой с этих холстов. И, по-моему, выставка молодых и неизвестных художников – это прекрасная идея!.. А не бред, выжившей из ума старухи, - она лихо подмигнула племяннику.
- Ну, что ты, Альбина! Дорогая! Никто не считает тебя старухой, а тем более сумасшедшей! – Владислав смутился, вспоминая, как в прошлое воскресенье на даче у родителей Альбина намекнула об этой своей идее – выставке молодых художников, но Владислав, хоть и не категорично, отказался обсуждать это и, кажется, даже назвал идею сумасбродной. Теперь ему снова стало неловко. Он поднялся и подошел к тетушке. – Прости, дорогая. В прошлый раз мы, кажется, не совсем поняли друг друга. – Он поцеловал ее в щеку. – Я с удовольствием посмотрю твои молодые таланты и буду рад помочь тебе.
- Конечно, - ответила тетушка, выкладывая на стол рисунки, и добавила на тяжкий вздох племянника, - ты просто влюбишься в эти картины, мой мальчик.
Владислав лишь скептически ухмыльнулся. Альбина перекладывала одну работу за другой, освещая каждую обязательным комментарием – это были названия картин, фамилии авторов и очень скромное описание замысла. Альбина Витольдовна умела кратко изложить самую суть, давая большой объем информации, при этом не утомляла собеседника. Владислав честно вглядывался в каждый рисунок. Он не был профессиональным ценителем, скорее дилетантом. Но все же природный эстетический вкус позволял ему насладиться представленной коллекцией живописи. В некоторых картинах ему импонировало цветовое решение, в других же его завораживал сюжет. Но в том, что ни одна из картин не оставляла  равнодушным, он был согласен.
Внезапно его взору предстало нечто невообразимо знакомое и живое. На мгновение он замер.
- А это Кариночка Немова, «В ранний час». Какая гамма!
Владислав поперхнулся чаем, заслышав знакомое имя. Он закашлялся и не на шутку перепугал тетю.
- Что с тобой?
- Так, ничего… особенного… - Владислав поставил чашку на стол и раздраженно дернул галстук. – Придется менять. – Он явно был раздосадован.
Альбина Витольдовна облегченно вздохнула и вновь села на место.
Оставалось всего два автора…
* * * * *
- Неужели мое присутствие так необходимо?
- Конечно! – Альбина  искренне не понимала упрямства племянника. – Да, ты волнуешься, мой мальчик! – Она потрепала его по щеке. – Ничего особенного. Скажешь пару слов и броди себе по галерее. С молодежью пообщаешься.
- Ты говоришь так, словно я глубокий старик! – Владислав был возмущен.
- Нет, - возразила тетушка. – Но видимо хочешь им казаться…
В день открытия собралось не так много народу. Прибыла пресса. Какое-то количество приглашенной Альбиной Витольдовной богемы. Мастера из Союза Художников. Хозяйка галереи со своим племянником. И, конечно же, фавориты вечера – молодые дарования. После торжественной части, на которой были представлены художники, произнесены слова благодарности и напутствия, гости разбрелись по залам галереи…
Размышляя у одной из картин, Карина так глубоко ушла в свои мысли, что, отступив на шаг назад, кому-то отдавила ногу, что тот час же вернуло ее к реальности. Она быстро обернулась:
- Ой, простите… - и подняла глаза, но тут же их опустила, потому что наткнулась на бездну его черных глаз.
- Я напугал тебя, - он улыбался, потому что был рад этой встрече, - я не хотел…
Она все еще рассматривала пол у себя под ногами. Он осторожно обнял ее за плечи и тихонько сжал пальцы. Она вздрогнула и вытянулась в струнку. Он почувствовал ее напряжение и опустил руки, спрятав их в карманы, вздохнул с легкой усмешкой:
- Не бойся.
Она тут же поспешила уйти, но услышала за спиной.
- Можно я провожу тебя…
- Нет! – Она остановилась, но не повернула головы. – Думаю, это не лучшая идея...
- Кажется, у меня в запасе нет ни одной хорошей идеи. - Он снова улыбался.
- Ну, почему же! – Она, наконец, повернулась и посмотрела ему в глаза. А затем с легкой дрожью и вызовом в голосе произнесла. – Идея помочь галерее, весьма недурна.
- Ну, да, да… - Он нахмурился, и улыбка исчезла с его лица. – Все-таки, я провожу тебя?
- Нет, не стоит… - Ее взгляд пробежался по картинам за его спиной, и она быстрым шагом покинула залу, оставив его одного посреди льющегося с каждого полотна лучистого и золотого потока солнца…
Глава 3.

«Карина! Неужели я влюблен?! – Задавался вопросами Владислав. – Чушь какая! Да, она всего лишь девчонка!.. наивная, нежная…с таким очаровательным смущением на хорошеньком личике. – Теперь он улыбался. – Глаза у нее такие светлые и такие зеленые, что впору с нее самой писать  портрет. А эти вьющиеся локоны цвета спелой пшеницы?! Да, ты поэт, братец! – Осадил он себя и расхохотался. – Было бы совсем неплохо найти тропинку к ее сердцу…»
* * * * *
Через пару недель у Владислава появился повод вступить на заветную тропинку.
Черный «BMW» остановился напротив знакомых окон. Водитель еще несколько минут не выходил из автомобиля, нервно теребя сигарету. «Только  бы она была дома, - стучало сердце, - только бы она выслушала». Легко взбежав на нужный этаж, он нажал кнопку дверного звонка. Дверь открылась почти сразу. Карина знала, кто звонит в дверь, поэтому сразу же открыла и впустила его. Пригласив в комнату, спросила, скорее, чтобы заполнить паузу:
- Чай?
- Нет! – Он взял ее за руку, она напряглась. Уловив ее состояние, он быстро заговорил. – Я пришел сказать, что люблю тебя, что ты нужна мне, я хочу быть с тобой. Подожди, не отвечай! – Предостерег он ее попытку заговорить, приложив свою ладонь к ее губам, и замер, почувствовав сильное, почти непреодолимое желание. Дальше слова давались ему с трудом. – Я уезжаю… ответ скажешь,… потом… скажешь, что чувствуешь… чего хочешь, - он не мог больше сдерживаться. Она была слишком близка, слишком желанна, чтобы удержаться. Убрав ладонь, он склонился и жадно припал к ее губам. Напряжение в ее теле ослабло. Почувствовав это, в его сознании затеплилась надежда. С трудом, оторвавшись от ее горячих губ, он набрал в грудь воздуха, чтобы развеять туман в голове, и, улыбаясь, произнес. – Я буду ждать.
С этими словами он исчез также внезапно, как и появился. Скрип тормозов, послышавшийся со двора, вернул Карину в чувства. «Не может быть! – Это была первая мысль. Она так долго бежала от этого и… так долго мечтала об этом. Что-то передумав и пережив, она решила, что это какой-то сон. Просто, приятный, реальный от сильного желания, сон. – Конечно же, нет! Кто он и кто я? Было бы глупо даже надеяться на что-то… Хотя,… если его влечет ко мне, почему бы не совершать безрассудные поступки?! В конце концов, меня приходится завоевывать, я не лежу на блюдечке с голубой каемочкой, - Карина хихикнула, живо представив такую картину. – А он, как и всякий мужчина – завоеватель. Возможно, своим ребячеством, я подогреваю его интерес. Но не могу вести себя иначе, здраво мыслить и рассуждать, когда он рядом… Наверняка, у него масса женщин, - она вздохнула и обняла себя за плечи. – Похоже, он меняет их, как перчатки. Боже, до чего стандартная фраза?! – Она снова вздохнула. – Ладно, в сущности, я совсем его не знаю. Однако, почему он внушает мне доверие и страх одновременно? Его ли я боюсь на самом деле?..»

* * * * *
Кажется, время жило своей отдельной жизнью, и в его планы не входило угождать кому-либо.
Прошел целый месяц. Он не звонил и никак не давал о себе знать. Карина была утомлена ожиданием. Она столько всего передумала за это время. Решившись прояснить хоть что-нибудь, она отправилась по единственному адресу, который знала наверняка. И хотя ясно не представляла себе, зачем именно идет туда, но решение было принято, и отказываться от него Карина не собиралась. 
Распахнув двери, она вошла решительным шагом. Зоя тут же, оглядев посетительницу с ног до головы, бросила в нее вопросом:
- Вы к кому, девушка?
- Я… Мне нужен Владислав Камиров. – Она остановилась.
- Он всем нужен. – Риторически, с влюбленной интонацией произнесла Зоя. – Вы, по какому вопросу? – Она буравила Карину глазами.
Карина смутилась и еле слышно произнесла:
- Я по личному.
- Ага, - ответила Зоя, - по личному, значит. Так, у нас тут запись, милая девушка. – И она посмотрела на Карину так, как посмотрела бы городская барышня на селянку, впервые появившуюся в большом городе. А так как Карина молчала, Зоя продолжила. – Владислава…гм-м…Владислава Игоревича то есть, нету сейчас. Он в свадебном путешествии. Записаться можно только к Анатолию Семеновичу, да и то в конце следующей недели…
Карина, вдруг, почувствовала себя такой маленькой и беззащитной, что ей захотелось рыдать от жалости к себе. Она быстро развернулась и выскочила за двери, сопровождаемая возгласами Зои:
- …Девушка! А запись?! Вы же записаться хотели…
По дороге домой, глотая соленые крупные слезы, Карина пыталась не столько понять происшедшее, сколько поскорее забыть его. «Так, значит, он путешествует? – Скакали сбивчивые мысли, а сама она сбивала прохожих, натыкаясь на них, словно слепой котенок. – И он…женат…ну, разве, так поступают с теми, кого любят?! – Она совсем не видела дороги. И хотя слезы почти перестали литься из глаз, но веки опухли, и разум затуманился. – Ведь, он сказал, что любит… любит и будет ждать!..»
* * * * *
Поездка обещала ему не только выгодный контракт, но и приятную встречу. Деловым партнером на этот раз являлся Жорж Мелицки – друг Владислава из далекого детства…
Влад снова и снова хмурился. Уже два дня он решал для себя что-то очень важное. Но ничего не понимал, кроме того, что ему нужно принять решение. «Я не могу поступить иначе. Другого решения не существует… Его не может, не должно быть… Завтра я буду женат на самой очаровательной и, - он никак не мог подобрать слово, - любимой? Женщине. Ведь, я люблю ее? Ответ положительный. – Он улыбнулся, вспомнив огромные синие глаза, светящиеся любовью и надеждой, которую он никак не мог, не хотел обмануть. – Что же касается других глаз, - при воспоминании о Карине что-то неуютно повернулось на  сердце. – Ничего! – Решительно отмахнул он ее образ. – Значит, так, а не иначе. – Он достал сигарету и прикурил. – Я все делаю верно. И все же, почему так тяжело?»  Пока разум задавался вопросами, сердце разделилось на две половинки, словно земной шар. На одной воссиял светлый солнечный день, а на другой поселилась беспросветная густая тьма. Душа его метнулась в последнем выдохе отчаянья и затихла где-то между Австралией и Россией, над безграничной бездной океана…

- Жорж! Ну, ты же мой старинный приятель. Я бы не стал никогда тебя обманывать. И потом, Адель всегда мне нравилась. Она такая красотка! У меня появится много завистников. – Он заговорщически подмигнул другу.
- Хорошо, хорошо. Убедил, - ответил молодой блондин, именуемый Жоржем. – Но, все-таки, предупреждаю тебя, по-дружески, если обидишь Адель, я тебя убью.
- Согласен, - примирительно сказал Владислав. – Да, я сам за нее убью любого.
В эту минуту к нему приблизилась худощавая, невысокая брюнетка с огромными синими глазами, и положила руки ему на плечи:
- Опять ссоритесь, мальчики?
- Пустяки, - сказал Владислав и поцеловал руки жены.
- Наверное, мой братец опять тебя третирует, - не поверила она. – Но, идемте ужинать, все готово…

* * * * *
Последние полгода не были для нее пыткой. Адель была идеальной женой, отличной хозяйкой. Будучи одиннадцатилетней девочкой, она влюбилась во Влада, который был близким другом Жоржа и потому частым гостем в их доме. Но Влад никогда не обращал на нее внимания, или так ей казалось. На самом деле, все было очень просто. Так, как Адель была сестрой друга, ни о каком романе не могло быть и речи. Влад был старше Адели на двенадцать лет. Повзрослев, она превратилась в прекрасный цветок, сорвать который, однако, чтя дружбу с Жоржем, Владислав не посмел. Время развело их в разные стороны. Жорж и Адель волею судеб оказались за океаном. Но ее детская мечта не исчезла. А чувства окрепли и выросли вместе с ней. Порою, глядя на своего мужа, она не верила, что ее мечты стали явью. Он был так нежен с нею: и в минуты уединения, и когда, просто, смотрел на нее сквозь толпу гостей, или когда говорил с нею по телефону. Она чувствовала его искренность и была ему благодарна, и любила еще сильней. Иногда ей казалось, что любовь его совсем не такая, как виделась ей. Но она тут же осаживала себя, ругала и говорила, будто его любовь в любом своем проявлении – счастье и чудо. А другого ей и не нужно…
Глава 4.

Утро было таким солнечным и манящим, что, потягиваясь под одеялом, Карина никак не хотела просыпаться. Она приоткрыла один глаз, куда тут же не преминул заглянуть солнечный лучик. Карина быстро зажмурилась и поморщила носик. Затем она потянулась и развернулась, чтобы обнять Влада. Но ее руки коснулись пустой подушки. «Все-таки, это был сон», - с грустью подумала она. Напоследок, прежде чем подняться, она еще раз потянулась, сладко зевнула и, наконец, соскочила с постели. Прошлепав в ванную комнату, Карина принялась умываться. Именно за этим занятием и застал ее телефонный звонок.
- Кариночка, детка! Подъезжай к десяти часам. Все собираются у меня.
- Хорошо, Альбина Витольдовна, обязательно буду…
Спустя три четверти часа Карина ехала в метро, размышляя над тем, что сулит ей встреча в «Стеблях бамбука»…
А итогом встречи с мадам Лозовской представилась возможность всем участникам выставки прошлого сезона отправиться в Париж, где их не только ожидают встречи с французскими коллегами, но, также, предстоит  благотворительный аукцион, где заявлены работы российских молодых художников. Среди прочих, на аукцион ехала одна из последних работ Карины под названием «Стебли бамбука». Эта работа участвовала во многих российских выставках и была победителем конкурса «Городской пейзаж». В центре картины проходила улица, на которой красовалась галерея мадам Лозовской. Цветовое решение художник Немова нашла в исключительно нежных  изумрудно-бежевых тонах…
* * * * *
Перелет не был утомительным. Но все же Карина легла пораньше, чтобы завтрашним днем не упустить ни единой мелочи, чтобы запомнить свои ощущения и те мгновения, что подарит ей, когда-то далекий и сказочный город мечты - загадочный Париж…
Спустя пару дней пребывания, Карина решилась выйти к Эйфелевой башне с мольбертом и кистью, как это делали многие ее молодые коллеги-французы. Выбрав, как ей показалось, наиболее подходящее место, Карина принялась за работу. Только через пару часов она оторвалась от своего занятия и стала продумывать детали.
- Я никогда раньше не видел вас здесь, - услыхала девушка над самым ухом мягкий баритон.
Она повернулась и увидела перед собой молодого высокого блондина, устремившего на нее немигающий взгляд голубых глаз. Парень говорил по-французски, а, улыбаясь, обнаруживал обворожительные ямочки на щеках. Впрочем, ямочка на подбородке, также, его не портила. Карина неплохо знала французский. И, так как, молодой человек показался ей симпатичным, она ответила:
- Правда. Я здесь впервые.
- Я не очень разбираюсь в живописи, но ваш рисунок, по-моему, очень удачен. Вы красиво рисуете.
- Спасибо. Атмосфера располагает.
- Меня зовут Ксавьер, а вас?
- Карина.
- Карина? Какое необычное имя. И очень красивое.
- Спасибо. Вы слишком любезны.
- Это несложно, вы такая красивая. Могу я пригласить вас на чашечку кофе?
- Пожалуй. Я немного проголодалась…
Когда Карина и Ксавьер пили кофе с круасанами, девушка подумала, что давно ни с кем ей не было так легко. Казалось, они могли говорить обо всем на свете: и о теории относительности Эйнштейна, и о погоде на завтрашний день. Карина узнала, что новый знакомый – архитектор. Работает над одним из проектов в Италии. А сейчас приехал домой навестить родных. О себе Карина также много и охотно говорила. Ксавьер узнал, что она профессиональный художник из России, имеющий некоторые награды и регалии. А также, что оба они свободны. Прощаясь, условились о новой встрече.
* * * * *
-  Кариночка, детка! Какой успех! – Альбина Витольдовна была приятно взволнована и рада за свою любимицу. – «Стебли бамбука» ушли за пять тысяч франков! Непостижимо! Стартовая цена в сто франков и такой поворот! Это успех! Я тебя поздравляю!..
Карина была чрезвычайно обрадована такой новостью. И неважно, кто выложил такую сумму. Все денежные поступления, по предварительной договоренности, пошли на благотворительность. Ей было важнее, что талант ее был увиден, замечен, оценен. Она была счастлива…

- Пять тысяч франков это, конечно, для тебя не растрата, но…
- Мне нужна эта картина. Считай, что у меня ностальгия. – Влад был суров и мрачен. – Вот и все.
- Все? – С сомнением усмехнулась тетушка. – А, по-моему, тебе нужна эта девушка! – Он молчал. Тетя сменила гнев на милость. – Не строй воздушных замков, мой мальчик. Ты же никогда не был фантазером…
- Мне, просто, была нужна эта картина. – Упрямо повторил Владислав и отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.
- Хорошо, - примирительно произнесла Альбина Витольдовна и тихо вышла из кабинета…

Вся неделя прошла для Карины легко и счастливо. Она много времени проводила с Ксавьером. Но также успевала управляться с делами. Много рисовала. Ей хотелось увезти из Франции, как можно больше набросков, чтобы дома, в тишине и набранных впечатлениях, отобразить тот красочный мир, что предстал перед ней в далеком и незнакомом Париже. Ксавьер был парижанином, а потому прекрасным экскурсоводом по своему родному городу. Они побывали почти во всех уголках загадочного Парижа. Едва наступил вечер, они вновь отправились на прогулку. Побродив по улочкам города, они направились к набережной Сены.
- Как красиво! – Восторгалась Карина.
- Можно, я тебя поцелую? – Внезапно спросил Ксавьер.
Карина улыбнулась и немного смущенно, перейдя на родной язык, произнесла:
- Зачем ты спрашиваешь…
Приняв это, как сигнал к действию, он склонился и поцеловал ее в губы. Поцелуй вышел легкий, теплый, волнующий, почти мальчишеский…

Вспоминая в номере гостиницы глаза и губы Ксавьера, Карина улыбалась. «А, ведь, он все время хотел этого. Хотел меня поцеловать с самой первой встречи». Вспоминая его голубые, лучистые глаза, его быструю пламенную речь, его плавные, словно кошачьи, движения, она ясно понимала, что влюбилась в этого прекрасного юношу. А сегодня вечером у нее самое настоящее романтическое свидание…

Переговоры были окончены. Сделка состоялась. Все условности и договоренности соблюдены. Теперь, можно  было немного расслабиться и отдохнуть. Пригубив вина, Влад обернулся и бросил взгляд в зал ресторана. И тут же, его взгляд не преминул наткнуться на копну светлых волос. Пара, состоявшая из Карины и светловолосого француза, устроилась неподалеку от входа, прямо у окна. Девушка чему-то все время улыбалась, а ее спутник не сводил с нее влюбленных сияющих глаз. Иногда, он накрывал ее руку своей ладонью и с нежностью поглаживал пальцами. Девушке, кажется, это очень нравилось. Однако вся эта любовная идиллия вовсе не нравилась темноволосому красавцу, бездна черных глаз которого метала стремительные молнии.  Улучив момент, когда по приятному для него стечению обстоятельств блондинка осталась за столиком в одиночестве, мужчина незамедлительно приблизился.
- Потанцуем…
Голос прозвучал так внезапно, что девушка вздрогнула и ошарашено уставилась на его владельца.
- Ты? Я не…
- Возражения не принимаются, - сказал Влад, как отрезал и спустя пару секунд бесцеремонно тащил ее за руку в круг танцующих пар. Обняв Карину за талию, он обжег пальцы воспоминанием и заглушил боль металлом голоса. – Приятная встреча. Неожиданная. – Кажется, он издевался. Во всяком случае, тон его не предполагал обратного.
Не имея возможности вырваться из его цепких объятий без криков и скандала, она затихла, и была все еще потрясена. Однако, его следующая фраза, сняла пелену робости и откровенно разозлила ее.
- Почему ты встречаешься с этим французишкой? Ты же любишь меня…
Щеки ее вспыхнули от жара изнутри, который принесло негодование.
- Во-первых, не смей оскорблять Ксавьера…
- А, так его зовут Ксавьер…
- А, во-вторых, что ты знаешь о моих чувствах?! Что ты вообще о них знаешь?! – Она с вызовом посмотрела ему в глаза.
 На миг черная бездна затуманилась.
- Я… люблю тебя…
- Неужели?! – И она вылила на него всю боль прошедшей разлуки. – И свою жену, конечно, ты тоже любишь. А… кого из нас ты любишь больше?!
- Замолчи, - он стиснул зубы, когда ее боль отрекошетила в самое сердце, и сжал ее запястье.   
- Отпусти меня, - выдохнула она, - и никогда не смей ко мне приближаться. - С этими словами она удалилась и присела за свой столик.
Ксавьер уже ждал ее.
- Ты встретила знакомого? – поинтересовался он.
- Да, - немного рассеянно проговорила Карина. Потом с улыбкой посмотрела на Ксавьера, - он из России.
- Надо же! – Подивился парень. – Знаешь, я вынужден покинуть тебя. Мне, правда, очень жаль, но дело срочное…
Поцеловав Карину на прощание, Ксавьер усадил ее в такси. Краем глаза она заметила Влада, и его взгляд не предвещал ничего хорошего…
 Решив прогуляться по ночному Парижу, Карина вышла из такси неподалеку от гостиницы и побрела пешком. Голова почему-то болела. Вечер был теплый и тихий. Легкий ветерок трепал ее распущенные волосы. «Испортить такой чудесный вечер!  Да, весь день был наполнен сказкой! Было так хорошо и легко, как никогда. – Карина окунулась в ощущения воспоминаний. - Я почти влюбилась, я испытала какое-то тихое, неведомое счастье. Но это «почти» все разрушает, - теперь она сердилась. – Почему я не могу забыть этого несносного мужчину, который появляется в моей жизни только за тем, чтобы крушить мои мечты и… мою любовь. – Она вздохнула, и глаза наполнились слезами. -  Я еще люблю его? Кажется, да… Ну, конечно, да! Только зачем мне это? Зачем? Он – женат. – Карина встрепенулась собственным мыслям и стерла слезу, непослушно выскользнувшую из глазниц. – Почему он снова сказал это? Нет, он не любит…он просто хочет меня. Ему не дает покоя его желание. – Она хмыкнула и наполнилась разочарованием. Но тут же пришла другая мысль. – Я бы и сама хотела утолить  это желание. Ведь, сейчас, я думаю совсем не о Ксавьере. Милом, галантном, нежном юноше. Нет, вся моя влюбленность рассыпалась, стоило только пугающей бездне черных глаз вновь появиться на горизонте моей судьбы…»

Карина уже засыпала, когда сквозь полудрему расслышала стук в дверь. Она поднялась, по инерции накинула халат и пошла открывать. Стоило двери распахнуться, как гость вошел, не дожидаясь приглашения. Бросил на ходу:
- Не ждала.
Этот полу вопрос, полу упрек окончательно разбудил Карину. Не зная, что сказать, она бросила первое, что пришло ей в голову:
- По-моему, мы все выяснили.
- По-моему, тоже. – Он, прямо в костюме и ботинках, улегся на кровать. – Поэтому, я – здесь. – И он посмотрел на Карину взглядом невинной овечки, чем привел девушку в замешательство.
Она внимательно оглядела его и подумала: «Конечно, это всего лишь одна ночь, и он снова исчезнет. Но и за один миг быть рядом с ним, я могла бы отдать многое: и эту весну, и ночной Париж…»
- Хорошо. – Примирительно сказала она, затем сбросила халат и, оставшись в короткой шелковой комбинации, встала на колени и медленно поползла по постели к Владу. – Ты сам пришел. – В ее глазах блеснул незнакомый ему огонек.
Он усмехнулся и притянул ее за локти. Глядя ей в лицо, сказал с тихой нежностью:
- Конечно, сам… - и приник к ее губам, словно страждущий к роднику.
Не переставая, он шептал ей нежности и слова любви, чередуя их с поцелуями, долгими, нежными или требовательными. И она отвечала ему, хотя он почти не давал ей говорить. И от его ласк она произносила  мало членораздельных звуков. Но это ему, кажется, только нравилось…

Наутро Карина проснулась одна. Влада не было. Он не позвонил и не появился вечером, и даже на следующий день.
А потом она уехала домой, расставшись с Ксавьером друзьями. Да, и как могло быть иначе, если сердце ее дышало другим? Другим именем, другими руками и губами, другой странной любовью, которая беспощадно сжигала и не отпускала…
* * * * *
Адель сразу что-то почувствовала, когда муж вернулся из Парижа. Его что-то беспокоило и тревожило. Что-то не давало ему покоя. Адель сразу решила, что здесь замешана женщина. В первую минуту ее посетили отчаянье и страх. Но она взяла себя в руки и решила выяснить свои предчувствия… Прошла неделя, а тревожность Влада не исчезла. Он, по-прежнему, был нежен с Аделью. Но все же она чувствовала, что кто-то стоит за этой тревожностью. И если Влад влюблен, а она не исключала такую возможность, все же она не могла и не хотела винить его. Он всегда был рядом: спокойный, надежный, как скала, верный и любящий. Конечно, она уже не та цветущая девочка. Красота ее блекнет с каждым днем. Но в его глазах та же нежность. Может, она все придумывает?

- Какой интересный пейзаж. Что-то неуловимое и зовущее. – Она подъехала ближе.
- Тебе нравится? – Отозвался он.
- Да, очень… М-м, расскажи о ней, - Адель была напряжена, хотя и готовилась к этому разговору.
– Это Альбинина вотчина…
- Ты понимаешь, о чем я, - немного раздраженно проговорила Адель. – Художница…
- Хорошо. – Голос его был вполне обычен. – Как ты знаешь, я вылетел в Париж… и застал там мадам Лозовскую, которая устраивала своим «деткам» аукцион! Конечно, мне пришлось пойти. Не мог же я отказаться от тетушкиного приглашения…
- Да, - вставила Адель, с улыбкой вспоминая Альбину Витольдовну, шумную и добрейшую женщину на всей планете, - она бы тебе этого не позволила. А почему ты выбрал эту картину?
Владислав сделал хитрое лицо и, прищурив глаза, зашептал:
- За нее давали такую смешную цену, что, как только, я ее увидел, то ностальгия, по малой родине, лишила меня здравого смысла. - Он театрально приставил руку ко лбу и закатил глаза. Но быстро переменил позу, и уселся подле ног жены, взявшись за ручки коляски, - я взвинтил бешеную цену, чтобы она никому не досталась, - он расхохотался. Адель улыбнулась. Тогда он потянулся и поцеловал ее в губы. – Моя куколка ревнует.
Это не был вопрос и Адель, уколотая его проницательностью, спросила:
- Ты знаешь художника?
Владислав кивнул.
- Расскажи, - попросила жена.
Он открыто посмотрел ей в лицо и спокойным тоном произнес:
- Это очень милая девушка и она…м-м…хорошо рисует!
- Злодей! – Воскликнула Адель и замахнулась, но он перехватил ее руку и, встав на колени, приблизился.
- Никогда не ревнуй меня, пожалуйста. Я знаю, что не достоин твоей любви…
- Замолчи! – Она накрыла его губы рукой. Глаза ее лихорадочно заплясали по его лицу. Следом по его лицу засуетились ее беспокойные губы. – Прости, - жарко шептала она, - прости меня глупую… девчонку…
Он отвечал на ее поцелуи и говорил:
- Я люблю тебя, глупышка… нет, нет никакой другой женщины…

Все ее размышления сходились на том, что она должна увидеть ЕЕ.
Адель не могла бы назвать ту, другую счастливой соперницей. Во-первых, муж ее любит и в этом трудно усомниться. Во-вторых, была ли соперница, тоже факт недостоверный. Может, просто она приняла усталость мужа за тревожность. Кажется, она становится мнительной. Влад очень много работал, часто бывал в разъездах. И она прекрасно понимала, сколько душевных сил он отдает в огонь их любви, который, несмотря на их титанические усилия, с каждым днем угасает.
Итак, Адель приняла решение пригласить художницу в дом. «Друга или врага обрету я?» - вопрошала себя Адель, готовясь к разговору с мужем…

- Дорогой, ты все еще находишь меня привлекательной?
Они были вдвоем на террасе. Владислав посмотрел на жену, подошел и, присев у коляски, поправил плед.
- Что за пустяки ты спрашиваешь?
Она взяла его за руку и, заглянув в глаза, спросила:
- Ты, ведь, не откажешь мне… в маленькой бредовой просьбе? – Видя, что муж деланно нахмурил брови, она расхрабрилась. – Я хочу, чтобы с меня писали портрет, - и быстро добавила, - я хочу, чтобы это сделала ОНА…
- Ну, что за идея?! – Как-то слабо возразил он.
Адель, понимая, что он ей не откажет, принялась горячо защищать свою позицию приготовленной накануне речью. Владислав и сам прекрасно понимал, что не может сказать Адели: «Нет!», поэтому принялся обдумывать, как и что он скажет Карине, чтобы та согласилась поехать на другой коней света, да еще и для того, чтобы написать портрет его жены. Задачка была не из легких.
- Хорошо, - произнес он, наконец. – Я привезу ее, но… - он строго посмотрел на Адель, - не раньше Нового года!
- Дорогой! – Она протянула руки. Он придвинулся, чтобы она смогла обнять его. – Я так тебя люблю!
- И я люблю тебя! Очень! – Он стал нежно покрывать лицо жены поцелуями…

Глава 5.

Звонок застал ее в ванной. Она уже приняла душ и полоскала рот после чистки зубов. Звонок повторился. Карина с полотенцем на голове, в махровом коротком халатике на запах, босяком прошлепала к двери. Открыла и… растерялась, увидев ночного гостя.
- Я только на минуту, пого… - он осекся, как только взгляд его наткнулся на ее обнаженные колени. В горле пересохло, и сердце сладко заныло от присутствия ее запаха, - поговорить, - закончил он фразу.
Пытаясь отогнать невесть откуда взявшийся туман в голове, Карина жестом пригласила его войти. Войдя, он уселся на диван. Она осталась стоять в дверях, опершись спиною о косяк и скрестив на груди руки.
- Слушаю.
Он явно нервничал.
- Наверное, я должен извиниться…
- Наверное, - она, не отрываясь, смотрела на него.   
- Черт, - выругался он, - не смотри на меня так!
- Отлично! – Воскликнула она. – Если тебя смущает мое присутствие, - я тебя не задерживаю!
- Черт! Черт! – Снова выругался он.
- Прекрати! – Осадила она.
Их взгляды встретились… и они оба, осознав, как это опасно, отвели их в разные стороны. Обоим стало невыносимо тяжело дышать… Но это была только минута, уже в следующую атмосфера остыла и даже начала покрываться инеем.
- Я здесь не для того, чтобы выяснять отношения, - снова заговорил он.
- Нет никаких отношений! – Отрезала она так, словно влепила звонкую пощечину.
Он стиснул зубы.
- Прекрасно. У меня для тебя деловое предложение.
Она удивленно вскинула бровь и зачем-то одернула полы халатика. Он ухмыльнулся. Она снова разозлилась.
- Я хочу, чтобы ты написала портрет Адели.
- Я не пишу портретов, - его холодный тон делового человека обжег ее  разгоряченный разум.
- Но, ведь, ты можешь?
- Я не пишу портретов.
- Брось, - отмахнулся он. – Ведь, ты талантлива. – Тон его изменился, как и взгляд. Он вновь сделался непроницаемо-черным и магнетическим.
-  Но…как ты…объяснишь своей жене…
- А что я должен объяснять? – Тон делового человека вернулся и больно зацарапал ей сердце. – Ты – художник, будешь писать ее портрет. Все расходы я, разумеется, беру на себя: перелет, всякие мелочи. Да, а жить ты будешь в моем доме. 
Кажется, эта фраза что-то незримо изменила. Он хотел бы сказать ее при других обстоятельствах. И она хотела бы услышать ее при других. Владислав поднялся.
- Решено. Самолет в пятницу, в половине восьмого. Я заеду. Будь готова.
Она машинально салютировала, словно пионер, и была рада, что он этого не заметил. Уже в дверях он услышал:
- Я не сказала «да»…
Тогда он медленно повернулся, также медленно приблизился и, ощутив ее напряжение, ухмыльнулся. Затем обвел ее тело таким голодным и плотоядным взглядом, что ее начала бить мелкая дрожь, а зрачки расширились от еще большего напряжения. Он обвел пальцами контур ее лица, едва касаясь кожи и, хрипло промурлыкал:
- Но ты не сказала и «нет». - Затем он быстро развернулся и исчез также внезапно, как и появился. Едва за ним захлопнулась дверь, Карина упала на диван и разрыдалась.
* * * * *
В самолете они держались так, словно были едва знакомы. Карина молчала, давая, время от времени, скупые ответы на вопросы Влада о ее настроении и всякой ерунде, что приходила ему в голову. Карина пыталась смотреть в иллюминатор, но за окнами сгущались сумерки, и ничего нельзя было разглядеть. Вскоре она заснула. Когда ее голова соскользнула на его плечо, он мечтательно улыбнулся каким-то своим мыслям и поцеловал желтоволосую макушку долгим и нежным поцелуем…

- А вы именно такая, какой я вас себе и представляла.
Карина удивилась, но не подала вида. И лишь вежливо улыбнулась.
Она прожила здесь уже целую неделю, а наброски портрета начала только вчера. Адель с первой минуты понравилась Карине. И, кажется, это было взаимно. Карина никогда не встречала такого сердечного, красивого и чудеснейшего существа, представшего ей в образе Адели. Молодая жена Владислава целиком завладела вниманием гостьи. Лишь изредка, в часы дневного сна, оставляла ее на попечение экономки Габби, и своего мужа, который, впрочем, отсутствовал целыми днями.
Адель была не только хороша собой, но и очень умна и образованна. Ее многое интересовало: история, философия. Она хорошо играла на гитаре и фортепьяно. Большое, темно-вишневого цвета оно стояло в гостиной. Кроме чтения и музыки, ее страстью было плетение из бисера, хотя делала она это нечасто…
- Я тоже пробовала рисовать, - хихикнула Адель. – Но, если уж к чему нет таланта, лучше не браться. - Они обе рассмеялись. – А еще я очень люблю теннис. То есть, любила, когда ноги меня слушались. – Увидев, что Карина прячет глаза, пытаясь скрыть смущение, поспешила договорить. – Нет, нет, не нужно смущаться. И не жалейте меня, Карина, я очень счастливая, поверьте.
- Ну, что вы, я…
- А давай говорить друг другу «ты»? Я, ведь, моложе тебя, правда? Что мы, как две почтенные матроны «выкаем»?! – Они снова рассмеялись. – А, правда, что ты никогда не писала портретов?
- Мг! Твой будет первый.
- Отлично! Я очень довольна. А ничего, что я кручусь и без умолку болтаю?! – Спохватилась Адель. – Это не мешает тебе?
- Какой вздор! Конечно, нет, хоть чечетку отплясывай, - тут она осеклась и виновато взглянула на хозяйку дома.
Адель лишь расхохоталась, чем и заразила Карину. Они долго смеялись.
- Как представлю… я чечетку… с тросточкой… в котелке, а… ты бегаешь за мной… с кистью и… мольбертом… - Она буквально задыхалась от смеха.
Дверь приотворилась и в проеме показалась голова Влада.
- Все в порядке? – Неуверенно произнес он.
- Это наши девичьи дела, - отшутилась Адель и, голова в проеме тут же исчезла.
Немного придя в себя, девушки успокоились. Карина принялась за работу. А Адель решила пооткровенничать с новой подругой.
- Знаешь, я не всегда сидела в этой коляске… Пожалуй, начну с самого начала. Ты, надеюсь, не против?
- Зачем ты спрашиваешь? Конечно, рассказывай.
- Моя история – это история моей жизни и моей любви. Как многие девочки, я мечтала о принце. Только не о придуманном, а о реальном. О Владе. Но он никогда не обращал на меня внимание. И не удивительно, такая разница в возрасте. Он замечательный, в него невозможно не влюбиться… Каждый раз, когда он уезжал, во мне словно все умирало, нет, засыпало… А когда приезжал снова – просыпалось и оживало. Когда мне исполнилось восемнадцать, я решила: вот, он приедет, и я расскажу ему о своих мечтах, открою свои чувства… и будь, что будет. Больше я не хотела носить это в себе. Мне хотелось кричать о любви к нему всему свету! – Она улыбнулась воспоминаниям. – Но он приехал только через год… а за это время… у меня обнаружили рак. – Она снова улыбнулась грустной, но ясной улыбкой, посмотрев в широко раскрывшиеся глаза Карины. Тихо сказала, - Я умираю. Но, знаешь, самое удивительное… я счастлива. Жизнь дала мне то, о чем многие могут лишь мечтать. Рядом со мной любящие люди. У меня появилась подруга. – Карина подошла, и девушки обнялись. – Теперь, ты видишь, мне не на что жаловаться, а только благодарить судьбу.
Карина вернулась к работе, пристальнее вглядываясь в черты новой знакомой - такого земного и неземного существа одновременно. Тем временем Адель продолжала:
- Через год, когда Влад появился на пороге нашего дома, я долго боролась с собой. Но чувства победили разум. И я решилась, скажу ему и попрошу… нет! Я была готова умолять его на коленях о единственной ночи – маленьком кусочке счастья, который, как я понимала, скоро потребуется мне… - Она помолчала. – Я знала, что существует кодекс чести в лице дружбы с моим братом, который запретит ему приблизиться ко мне. Это доводило меня до отчаянья… И я честно призналась ему… во всем… Я очень боялась, что он отвергнет меня, но еще больше меня пугала и мучила мысль, что он согласится … из жалости… - Она усмехнулась и развела руками. – Делема. Помню, я сбивчиво и путано говорила с ним, все время ожидая того момента, когда придется умолять его… я так боялась, что он оттолкнет меня. – Теперь, она улыбалась воспоминаниям. – Но все вышло иначе. Так, что даже прежние мечты пожухли… Он был немногословен. Но просил верить ему, и я поверила. – Она снова мечтательно улыбнулась. – Наутро он попросил моей руки у Жоржа. И уверять Жоржа в искренности своих намерений ему пришлось дольше, чем меня. – Она вновь рассмеялась. А Карина подумала, что Адель действительно счастлива и, что она имеет право на это счастье. – Вот так сбылись мечты маленькой Адели. Если Владислав и жалеет меня, то я этого не замечаю. Я чувствую одну только любовь!
- Это видно, что он тебя любит. – Подтвердила Карина. – Тебя трудно не полюбить, - искренне добавила она.
- Я тебе верю. – Отозвалась Адель. – Ну, хватит работать, идем чай пить, - и она покатила коляску по направлению к двери…

Через две недели портрет был окончен. Карина засобиралась домой, и Адель взяла с нее обещание, что весной подруга приедет погостить…

Глава 6.
Карина брела по улице в глубоких раздумьях, не замечая встречных прохожих, не замечая луж, по которым шлепала, не замечая моросящего дождя, облепившего ее тело. Мысли бродили по солнечным дням в далекой Австралии, где жила когда-то синеглазая девушка по имени Адель…

Адель часто звонила подруге, и они подолгу болтали ни о чем. Жизнь Карины неслась по привычному кругу. Весной никак не удавалось выбраться. Было много интересных предложений. И визит отложился до лета сам собой… А незадолго до отъезда позвонила Габби и сказала, что Адели больше нет…
Отказавшись от поездки, Карина целую неделю просидела взаперти. Она вспоминала движения и слова, жесты и интонации, и рисовала, рисовала. К концу недели у Карины получилось около сорока набросков: Адель улыбается, смеется, запрокинув голову, смущенно прикрывает лицо, Адель задумчива, восторженна, грустна. Карина хорошо запомнила ее огромные полные счастья и доверия глаза. Ее посещали только светлые образы Адели, ее жизнерадостность, умение дарить любовь и принимать все, что посылает судьба, как дар…

Сегодня была годовщина. Весь день небо хмурилось и никак не хотело выпускать неуемное солнце из-за туч. Но оно настойчиво, лучик за лучиком, пробивало себе путь.
Карина долго сидела в мастерской, но ничего не выходило, и она решила прогуляться.
На улице моросил мелкий нудный дождь. Бредя по лужам и утопая в собственных мыслях, Карина сама не заметила, как очутилась у галереи. «Стебли бамбука» призывно распахнули свои двери…

Владислав стоял в центре одного из залов галереи. А с портрета на него смотрела, улыбаясь, синеглазая девочка. Его дорогая маленькая Адель, образ которой навсегда останется в его сердце. Пожалуй, ему было больно, но, скорее от утраты, чем от пустоты. Уйдя, она оставила свет воспоминаний – теплый и согревающий.  И кто сказал, что любовь имеет один лик? Нет, она многолика и в этом ее сила… За его спиной, в пустынной зале галереи, раздались шаги. Он обернулся…

Войдя в галерею, Карина почувствовала дрожь. Решив, что простудилась и ее знобит, укуталась сильнее. Но что-то беспокоило ее внутри. И с каждым шагом это беспокойство росло. Она остановилась и зажмурила глаза с единственным желанием: открыв их, увидеть человека, которого она когда-то оставила в центре этой огромной залы в полном одиночестве… Она шагнула в проем. Знакомый голос заставил ее разлепить веки.
- Вообще-то, здесь принято РАССМАТРИВАТЬ экспозицию, - улыбаясь, произнес Влад.
Озноб, вдруг, прошел, и Карина покачнулась на слабых ногах. В одно мгновение он очутился рядом и обнял ее. Она спрятала лицо на его груди и беззвучно заплакала.
- Не смей, слышишь?! – он тряхнул ее за плечи. – Никогда не смей реветь!
Она подняла на него глаза и, увидев растерянное лицо, улыбнулась, шмыгнув носом:
- Ладно, не буду, - и снова прижалась к нему.

* * * * *
Утренние часы Карина любила рисовать больше всего. Но она так дано мечтала о ночном пейзаже, что, выкроив минутку, когда Влад уехал на очередные переговоры, быстро собрала давно приготовленные вещи и выскользнула за порог.
В этот час проспект был немноголюден и полупуст. Карина достала мольберт и краски. Устроилась у парапета моста, прямо под фонарем на раскладном низком стульчике. Ее дыхание стало мерным и тихим. С благоговением она вбирала красоту ночного города. Быстро работая карандашом, она подмечала тона потемневшего и готовящегося ко сну неба. Оттенки быстро сменялись, и необходимо было удержать их в памяти.
Карина совсем забыла о времени. Заметив краем глаза подъезжающий черный «BMW», она вздохнула. «Сейчас начнется», - подумала она, и… началось.
Резко затормозив, Влад буквально выскочил из машины, громко хлопнув дверцей. Его лицо было мрачным и угрюмым. Он быстро приблизился.
- Ты, наверное, сошла с ума?! – Он старался быть спокойным, но ему это плохо удавалось.
- Прости, не сердись. Но мне очень хотелось… - она подняла на него свои огромные, полные мольбы и раскаяния глаза.
Борясь со своими эмоциями, он стоял и смотрел на нее. Смотрел в глубину зеленых блестящих глаз, которые столько раз клялись ему в вечной любви и никогда не лгали. Думая об этом, он успокоился. Гнев его исчез без следа. Однако, минутную пустоту заполнило желание. Желание вновь касаться губами этих глаз, желание касаться этих полуоткрытых губ, желание касаться другого желания, которое топило все плохое и недоброе в их сердцах.
- Ты закончила. – Без вопроса обратился он к Карине и стал собирать ее вещи. Закинув их в машину, усадил туда и жену. Повернув ключ зажигания, произнес, - Прости, я вспылил. Но в такое время на улице опасно. Вы нужны мне живые и здоровые. - Она улыбнулась слабым согласием, хотя чувствовала себя школьницей, которую отчитывают за позднюю прогулку. Он уловил ее грусть. Коснулся рукой ее подбородка: - Карина?!
- Я люблю тебя, - ответила она. – Мы любим тебя. – Она снова улыбалась.
Влад наклонился к ее животу и, поцеловав, произнес:
- А уж, как я вас люблю...
Карина положила ладони ему на голову, но он тут же поднялся и сорвал с ее губ жаркий томительный поцелуй.
- Скорее едем домой, - прошептал он.
- Отличная идея, - отозвалась она.
- Ну, наконец-то! – Воскликнул Влад, и они, смеясь, покатили по ночному проспекту…

Июль – август, 2007 г.